Путь мистика - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Латихан значит – дать себе полную свободу (Let go). Твои телесные энергии сонастраиваются с вселенской энергией, и что-то случается с твоим телом: ты можешь начать танцевать, ты можешь начать вращаться, может быть, начнут двигаться твои руки, может быть, начнут двигаться твои ноги. Может быть, ты начнешь говорить слова, сам не понимая их смысла, и не зная, есть ли вообще какой-нибудь смысл, или они принадлежат какому-то языку, которого ты не знаешь.

Но ты не должен вмешиваться, ни останавливать, ни помогать процессу; в каждом случае ты потревожил бы его. Ты просто должен устраниться… и это кажется опасным, когда случается в первый раз. Точно так же, как ты боялся безумия, ты испугаешься, потому что ты покажешься себе сумасшедшим. Внезапно ты высовываешь язык без всякой причины, без причины шевелишь головой, прыгаешь, танцуешь, совершаешь странные упражнения, которых никогда не воображал и о которых даже не думал.

Но всего лишь сорок минут латихана дадут тебе поразительно хорошее самочувствие. Ничто другое не даст тебе настолько хорошего самочувствия. И если ты добавишь к латихану еще одно, чего нет в латихане… Именно поэтому мне пришлось создать динамическую медитацию – это латихан плюс нечто другое, потому что в латихане ты совершенно потерян. Я хочу, чтобы ты оставался свидетелем. Не будь делающим. Не подталкивай себя ни к какому действию, ни к чему себя не принуждай, ничего не предотвращай. В латихане не хватает только одного – это индонезийский метод… Не хватает одного, и это свидетель, потому что без свидетеля он может быть опасным.

Латихан оказался опасным для многих людей. Может быть, через сорок минут ты не сможешь остановиться; водоворот энергии может оказаться слишком сильным. Ты можешь испугаться того, что не сможешь остановиться. Если ты продолжаешь долее сорока минут, это может тебя изнурить. А если ты изнурен – это тяжелое физическое упражнение, – вместо того чтобы хорошо себя почувствовать, ты можешь потерять сознание. И придя в себя, ты найдешь, что все твое тело болит, вместо того чтобы почувствовать себя освеженным, ты почувствуешь себя разбитым, тебя будет тошнить; все пищеварение будет расстроено. Это не укрепит, а ослабит тебя. Иногда люди сходили с ума, делая это, – они не могли остановиться.

И опасность в том… поскольку ты не был свидетелем, это иногда может начаться, когда ты к этому не готов, – на улице, в магазине, где угодно. Ты не хозяин метода, потому что ты не свидетельствовал его. Над ним никого не было. Поэтому его может создать любая ситуация – где угодно, в любом месте, – и это покажется очень странным и неудобным. Попытаешься ли ты это предотвратить или начнешь это делать, это будет неловко.

Поэтому я не за то, чтобы практиковать один только латихан. Это хороший метод, но к нему должно быть присоединено свидетельствование, чтобы ты мог остановиться, когда захочешь, чтобы он не мог случиться когда угодно, в любое время, сам по себе. И если есть свидетельствование, тело расслабляет свои напряжения, выбрасывает свои напряжения.

Ты удивишься тому, что наши тела тоже накапливают напряжения: например, ты хотел кого-то ударить, но не ударил. Твое тело готово, мышцы напряжены, потому что тело и мышцы просто слушаются ума. Твой ум хотел ударить этого человека, рука была готова ударить этого человека, но ум всегда расщеплен. Ваши религии говорят: это нехорошо, это насилие; не делай этого.

Одна часть твоего ума говорит: «Это преступление. Ты можешь напрасно попасть в беду». Другая часть ума говорит: «Ты можешь ударить этого человека, но он может оказаться сильнее тебя. Он не будет просто стоять и принимать твои удары, а потом не попрощается и не пойдет домой. Он тоже набросится на тебя, и ты будешь напрасно избит; зачем создавать такую ситуацию?»

Но твоя рука готова. Энергия достигла мышц, пальцев, распространилась по руке. Ты остановил ее по какой-то причине: ненасилие, страх, он выше тебя, он твой начальник – по какой-то причине ты остановился. Но что случится с этими напряжениями?

Твоя рука готова; энергия не может вернуться обратно. Нет никакой системы, которая позволила бы энергии, готовой выразиться, вернуться обратно к своему первоначальному источнику. Она останется у тебя в запястье, в пальцах, в руке. Такая энергия накапливается в разных частях тела – поэтому работает латихан. В латихане такая энергия начинает двигаться, и может быть, ты начнешь бить врага, которого нет.

Но свидетель абсолютно необходим, чтобы твое тело избавилось от всех накопленных напряжений, и ты почувствовал свежесть, прекрасное ощущение хорошего самочувствия. Во-вторых, эти сорок минут свидетельствования даже важнее, потому что тебе легче будет увидеть, что ты – не тело; ты его не контролируешь, ты ничего не делаешь, ты ничего не предотвращаешь. Ты можешь увидеть, что оно не имеет ничего общего с тобой, что оно движется само по себе. Тебе может быть легче разотождествиться. В этом превосходство динамической медитации перед латиханом.

Латихан тоже может помочь кому-то, у кого не слишком много напряжений в теле, не слишком много подавлений в уме, но найти таких людей очень трудно. Это старый метод. Сейчас каждый полон напряжений. Было время, еще двадцать лет назад… латихан стал всемирным движением и был привлекателен для каждого, но мало-помалу он исчез. Он и должен был исчезнуть, потому что он создавал больше проблем, чем решал. Он давал людям больше безумия, чем помощи.

Чего-то главного не хватало, и по той простой причине, что с человеком, который представил миру латихан, он случился естественно: просто оставаясь однажды один в лесу, он нашел, что происходят какие-то движения. И просто из интереса, что это за движения и почему они происходят, он позволил им случиться. Но в нем не было больших напряжений. Он был простым человеком, – и в особенности подобные люди всегда просты, – он был лесорубом.

Лесоруб никогда не накапливает в себе никакого насилия. Он совершает столько насилия каждый день, рубя деревья, что нет никакой возможности того, чтобы его руки накапливали энергию, чтобы кого-то ударить. Лесорубы, рыбаки, фермеры – для них латихан может быть совершенно подходящим, потому что их тело уже делает так много. В нем ничего не остается. Когда десять или пятнадцать минут латихана кончаются, они чувствуют себя хорошо. И у них такая работа, что даже если это случается на их ферме, на озере или в лесу… нет никаких проблем, если это начинает происходить само собой.

Но в мире, если это начинает происходить у тебя в конторе… если внезапно ты запрыгнешь на стол, и начнется латихан, люди вызовут полицию. Из-за латихана ты окажешься в тюрьме и никому не сможешь объяснить, что это нечто духовное. Никто не поймет твоей духовности – это было сущим безумием, ты был способен на все. Ты – опасный человек.

И подавленной энергии так много, потому что в современной цивилизации люди целый день сидят на стуле. Тела не созданы для этого. Человек в своей основе – охотник. Его тело создано для того, чтобы преследовать убегающего оленя. Ты видел бегущего оленя? Они летят, как стрела, и охотники могли их догонять. Тело создано для того, чтобы тяжело работать – восемь часов, двенадцать часов, – и тогда о проблеме напряжений в теле не было и речи. Латихан хорошо подходил бы этим людям. Может быть, несколько минут, и они почувствовали бы себя очень свежими, будто бы приняв душ, – но не современный человек.

Вы столько накапливаете, что могли бы продолжать латихан многие часы… и тебя ничто не контролирует, потому что ты полностью отбросил себя. Ты не должен останавливаться, ты ничего не должен делать, поэтому ты почти придешь в состояние судороги. И ты будешь продолжать часами и в конце концов упадешь, может быть, в коме, без сознания. Может быть, ты проснешься сумасшедшим, или с действительно хорошим самочувствием, это зависит от случайности, и я не хочу, чтобы кто-то испытывал судьбу в таких случайностях.

Гораздо лучше поддерживать свидетеля, который всегда может тебя остановить, который позволит тебе всегда владеть собой, с которым ты будешь хозяином, чтобы это не начинало происходить где угодно. Это принесет больше пользы твоему телу, – столько же, что и латихан, – и для тебя самого сорок минут свидетельствования будут безмерным благословением.

Латихан вскоре будет забыт, но свидетельствование останется с тобой навечно и навсегда. Это – твоя природа.

Любимый Ошо,

Когда ты говорил о последней категории будд, о тех, кто на пути, ты сказал: «Кто примет его как мастера? Кто примет его как будду?»

Любимый Ошо, мы.

Это я знаю, даже если бы ты ничего и не говорил. Но я хотел бы, чтобы весь мир признал это, потому что в самом этом признании произойдет трансформация всего человечества.

Вы будете трансформированы, но мир велик. Миллионы людей цепляются за свое невежество, за свои суеверия, глупости, и цепляются так крепко, что, кажется, трудно их от них отсоединить, заставить осознать свою ситуацию: что они – источник собственного несчастья, собственной тьмы – что они создали ад на земле, той самой земле, которая могла бы быть раем. Она все еще может быть раем.