Генрих в Гневе! - Елена Голубина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аллочка кивнула. Все же, Сергей Павлович не настолько плох, как его Генрих описывает. Совершенно он не был похож на авантюриста, особенно когда так по-доброму улыбался. Тут же возникли сомнения в правильности того, что они с неугомонной белкой замышляют. Как такой человек мог подстроить смерть свого лучшего друга?
Последовав совету начальника, Аллочка направилась в кафе, Генрих увязался следом, приземлившись на плечо хозяйки.
— Не вздумай влюбляться в этого проходимца! — сообщил Генрих, заметив, как Аллочка смотрела на Калугина.
— Ты же сам предлагал мне его соблазнить, — девушка внутренне светилась. Надо же, Сергей Павлович позаботился о ней, в отличии от некоторых.
— Этот негодяй умеет медом в уши лить, когда ему что-то нужно. Я тебя предупреждаю, как своего напарника и человека, которому зла не желаю — выкинь глупые эмоции из головы. Найдем мы тебе хорошего мужика, как дело провернем. Я тебе гарантирую!
— Вот еще, — фыркнула Аллочка, усаживаясь за стеклянный столик и отдав заказ, подошедшему официанту. В «СтиверНэте» обслуживание было по высшему разряду. — Не нужен мне никто! А твой Калугин и подавно.
— Верно мыслишь, напарник, — ободрил слова хозяйки Генрих, спрятавшись за золотыми волосами Аллочки от посторонних. — Но работать тебе придется не покладая рук, учти это. Иначе план «Б» — соблазнение Калугина» придется осуществить.
Аллочка чуть было не выронила чашечку кофе, услужливо принесенную ей.
— Мое безоговорочное «нет» для тебя ничего не значит, так? — девушка сделала глоток бодрящего, попытавшись мысленно себя успокоить.
Алла обвела взглядом кафе-ресторан при «СтиверНэте», заприметив некоторые изменения в интерьере. Большую часть столов официанты сдвинули к стенам. Мужчина, судя по форме, повар данного заведения, активно жестикулировал, раздавая команды персоналу, спешно снующему по делам. Дизайн интерьера активно дополнялся украшениями в виде скульптур и белых цветов.
— Когда ты говоришь «нет», я понимаю значение этого слова, но никто никогда не может быть прав однозначно, — напомнил о себе Генрих, высунув любопытную морду из копны волос, — кажется, тусовка намечается. — комментировал он происходящее.
— Похоже на то, — согласилась Аллочка, — тут будет очень красиво… могу себе представить.
— Зачем представлять? — деланно удивился Генрих. — Мы придем на нее, своими глазами все и оценишь.
— Нет! Генрих! Нас никто не приглашал! — снова начала закипать девушка, опять эта ненормальная белка что-то задумала.
— Научись, наконец, говорить жизни «Да». Так нам будет проще. Кроме того, сегодня твоим преображением займутся профессионалы. И раз уж мы идем на вечеринку, внесем небольшое изменение в твой образ. — сказав это, Генрих отправил сообщение стилисту.
— Я никуда не пойду! — продолжала настаивать Аллочка, испугавшись. — У нас с тобой работы непочатый край. Забыл?
— Я не только помню, но и уже привожу план в действие, дорогуша, — усмехнулся в усы Генрих, — наша с тобой задача разоблачить Калугина и спасти фирму. Кого, ты полагаешь, этот кретин пригласит на тусу, а? Акционеров, партнеров, инвесторов. Среди них числится некто Филимонов, который тянет Стивер на дно, пытаясь утопить в долгах. Нам нужно узнать врага в лицо. И не переживай ты так, тебя так уделают, что ни один Калугин не узнает. Моя знакомая творит с внешностью чудеса, можешь на нее положиться.
Слово «уделать» превосходно охарактеризовало то, что творили с Аллочкой в модном салоне красоты. Девушка никогда еще не тратила такую прорву времени на свой апгрейд. Ее сначала сводили в сауну, где сотрудница салона натирала кожу Аллочки разнообразными пахучими скрабами и непонятными вязкими средствами с корейскими надписями. От таких манипуляций кожа стала красной, затем ей втирали крема иностранного происхождения. Состав она так и не смогла изучить, так как описан он был иероглифами. Пока одна дама в форме с лейблом, кричавшим о том, что все эти мучительные манипуляции были баснословно дорогими, делала маникюр и педикюр, другая сотрудница накладывала маски на лицо. И что примечательно — ни один человек в салоне красоты не говорил по русски, поэтому Аллочкины «я сама», «я против такого цвета волос», «чулки я не ношу» были проигнорированы за не возможностью понять смысл сказанного. Итого, после нескольких часов истязаний, девушке, все же, показали ее отражение в зеркале в человеческий рост. Надо сказать, мастера знали свое дело. Аллочка не узнала себя в отражении, там была красивая, успешная обольстительница, знающая себе цену. Неуверенность выдавали только глаза. Когда Алла вернулась домой, собрав по пути множество комплиментов и завистливых взглядов, встретивший ее Генрих долгое время не мог произнести ни слово. Он, конечно, понимал, что результат будет превыше всяких похвал, но это было кардинальное преображение. Приведя свои мысли в порядок, Генрих сердито заметил:
— Это ж надо было быть настолько бестолковой, чтобы прятать от мира свою красоту! Да еще и с таким усердием. Аллочка, ты прожила столько лет впустую, а могла бы стать первоклассным манипулятором!
— В такой форме комплименты мне еще никто не отвешивал, — Аллочка озадаченно присела на свою кровать, приподняв подол сияющего красного платья в пол.
— Чего уселась, дорогая, — Генрих запрыгнул на плечо девушки, заняв привычное место, — вот приглашение. Покажешь его охране при входе. Анжела подобрала тебе аксессуар для платья?
— Ты про сумочку? — Аллочка раскрыла красный аксессуар напоминающий пухлый кошелек.
Генрих запрыгнул внутрь сумки, пошелестел подкладкой, усадил свой пушистый зад и недовольно произнес:
— Вот скажи, на кой ляд вам такие маленькие сумочки? Ни одна уважающая себя белка там не поместится без собственного членовредительства.
— Это клатч, Генрих, он таким и должен быть. Кто на вечеринку с рюкзаком идет?
— И то верно. Все! Я готов, — кажется Генриху пришлось сложиться втрое, чтоб уместиться в клатч от именитого дизайнера. — Чего сидим? Шевели каблуками!
Глубокая ночь, а возле Стивера была толпа из красиво одетых людей. Парковка была полностью утыкана дорогостоящими автомобилями, которые Аллочка могла лицезреть только в кино, в какой-нибудь бондиане. Девушка постоянно забывала, что сейчас она, как никогда, была способна влиться в общество этих богатеев. Подходя к секьюрити, она ни единожды ловила себя на мысли — ее точно разоблачат. Окружающие ее люди выглядели пафосными и уверенными в себе, а Аллочка тряслась, аки осиновый лист. Протянув приглашение крупногабаритному охраннику, она уже ждала что угодно, только не вежливое:
— Проходите, второй этаж, налево.
Перешагнув через порог, Аллочка облегченно выдохнула, направившись в знакомое ей кафе, которое теперь выглядело очень круто. На столах возвели высокие
