Чисто летнее преступление - Кристи Агата

– Вы всегда правы, – ответил тот.

– Давайте пройдем наверх, ко мне, – предложила миссис Денман. – Там будет поприятнее.

Она прошла вперед, и они последовали за нею. У мистера Саттерсуэйта перехватило дыхание, когда он увидел китайскую ширму. Подняв глаза, он увидел, что миссис Денман наблюдает за ним.

– Так что же, человек, который всегда прав, – сказала она, медленно кивая головой, – что вы можете сказать о моей ширме?

Он почувствовал в ее словах вызов и ответил сбивчиво, слегка запинаясь:

– Что здесь скажешь – она прекрасна. Более того, она уникальна.

– Вы правы. – Денман подошел и встал у него за спиной. – Мы купили ее вскоре после того, как поженились. Заплатили за нее десятую часть ее реальной стоимости, но даже это было для нас неподъемной суммой. Целый год мы отказывали себе во всем – помнишь, Анна?

– Да, – ответила миссис Денман, – помню.

– Честно говоря, мы не могли позволить себе такую покупку, и уж точно не в то время. Сейчас совсем другое дело! Недавно у «Кристи» продавались очень неплохие китайские лаковые предметы. Как раз то, что необходимо для того, чтобы эта комната стала идеальной. Здесь должны быть только китайские вещи – все остальное на выброс. Так вы можете себе представить, Саттерсуэйт? Моя жена и слышать об этом не хочет.

– Мне эта комната нравится такой, какая она есть, – заметила миссис Денман.

На лице у нее появилось странное выражение. Мистер Саттерсуэйт снова почувствовал себя так, как будто ему бросили вызов и победили. Он оглянулся вокруг и впервые заметил, что в комнате нет ни одной личной вещи: ни фотографий, ни цветов, ни безделушек. В ней не было ничего женского. Если отбросить не совместимую с другой мебелью ширму, то комната вполне могла сойти за образец обстановки в большом мебельном магазине.

Мистер Саттерсуэйт заметил, что женщина улыбается, глядя на него.

– Послушайте, – начала она, наклонившись вперед. На какой-то момент миссис Денман стала гораздо больше похожа на иностранку, чем на англичанку. – Я попытаюсь объяснить, потому что, мне кажется, вы поймете. Мы купили ширму, заплатив за нее не только деньгами, но и нашей любовью. Любовью к ней, потому что она прекрасна и уникальна, и нам пришлось отказаться от других, гораздо более нужных вещей, которые нам действительно были необходимы. А все остальные китайские вещи, о которых говорит мой муж, мы можем просто купить за деньги, и нам не надо вкладывать в них частичку себя.

Мистер Денман рассмеялся.

– Делай, как ты считаешь нужным, – сказал он, однако в его голосе слышалось раздражение. – Но этот английский антураж здесь совсем не смотрится. Это хорошие вещи, надежные, оригинальные, не поддельные, но – обычные. Простой и ничем не примечательный Хеппелуайт.

Женщина согласно кивнула.

– Хорошие, солидные, оригинальные и совершенно английские, – негромко добавила она.

«У этих слов есть какой-то второй смысл», – подумал мистер Саттерсуэйт, пристально посмотрев на нее. Английская комната и бросающаяся в глаза красота китайской ширмы… мысль опять промелькнула и исчезла.

– Я встретил мисс Стэнуэлл на улице, – сказал он для того, чтобы хоть что-нибудь сказать. – Она сказала мне, что в постановке сегодня вечером будет играть роль Пьеретты.

– Да, – подтвердил Денман, – и у нее это отлично получается.

– У нее неуклюжие ноги, – заметила Анна.

– Глупости, – ответил ее муж. – Все женщины одинаковы, Саттерсуэйт. Не могут слышать, как в их присутствии хвалят других женщин. Молли очень симпатичная девушка, поэтому каждая считает своим долгом бросить в нее камень.

– Я имею в виду танцы, – пояснила Анна Денман, в ее голосе слышалось легкое удивление. – Она очень хорошенькая, но двигается неуклюже. И не надо ничего мне говорить, потому что я знаю о танцах все.

– Насколько я понимаю, вы привозите из города двух профессиональных танцоров, – тактично вмешался в спор мистер Саттерсуэйт.

– Да, именно для балета. Князь Оранов привезет их на своей машине.

– Сергей Оранов?

Этот вопрос вырвался у Анны Денман. Ее муж повернулся и посмотрел на нее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ты его знаешь?

– Когда-то знала – в России.

Мистеру Саттерсуэйту показалось, что мистер Денман разволновался.

– И он тоже тебя знает?

– Да. Он меня знает.

Анна рассмеялась. Низким, почти триумфальным смехом. Теперь в ней уже не было ничего от голландской куклы. Она подбадривающе кивнула своему мужу.

– Сергей Оранов. Так, значит, это он привезет танцоров… Он всегда любил танцы.

– Я помню.

Это последнее замечание Джона Денмана прозвучало резко. Повернувшись, он вышел из комнаты. Мистер Кин последовал за ним. Анна Денман подошла к телефону и назвала номер. Жестом руки она остановила мистера Саттерсуэйта, который хотел последовать за мужчинами.

– Могу я поговорить с леди Росхаймер?.. А, так это вы! Говорит Анна Денман. Князь Оранов уже прибыл? Что? Что-о-о? Боже мой! Какой ужас…

Она слушала еще несколько минут, а потом повесила трубку, после чего повернулась к мистеру Саттерсуэйту.

– Произошла авария. Меня это не удивляет, когда за рулем Сергей Иванович. Он совсем не изменился за все эти годы. Девушка пострадала не сильно – ушибы и порезы, но она в шоке и танцевать сегодня не сможет. У мужчины сломана рука. Сам Сергей Иванович не пострадал. Дьявол хранит своих приспешников.

– Что же будет с сегодняшним вечером?

– В этом-то весь вопрос, друг мой. Надо что-то делать.

Миссис Денман села и задумалась. Наконец она посмотрела на мистера Саттерсуэйта.

– Простите меня, но я плохая хозяйка. Совсем вас не развлекаю.

– Уверяю вас, в этом нет никакой необходимости. Хотя, миссис Денман, мне бы очень хотелось узнать одну вещь.

– Какую?

– Как вы встретились с мистером Кином?

– Он часто здесь бывает, – медленно ответила женщина. – Кажется, у него здесь какие-то земельные владения.

– Да-да, вы правы. Он сказал мне об этом сегодня, – подтвердил мистер Саттерсуэйт.

– Он… – Она замолчала и встретилась глазами с мистером Саттерсуэйтом. – Мне кажется, что вы знаете о нем гораздо больше меня, – закончила она фразу.

– Я?

– А разве не так?

Мистер Саттерсуэйт почувствовал приближение беды. Его аккуратная маленькая душа видела в этой женщине угрозу своему спокойствию. Эта женщина хочет завести его туда, куда он не готов идти, хочет заставить его сказать то, в чем он еще не готов признаться даже самому себе.

– Вы знаете, – сказала Анна. – Мне кажется, что вы знаете почти все, мистер Саттерсуэйт.

Это походило на фимиам, но почему-то лесть не произвела на него никакого впечатления. Он покачал головой с притворной смиренностью.

– Что может человек знать? – Риторический вопрос. – Только самую-самую малость.

Женщина согласно кивнула и заговорила странным успокаивающим голосом, не глядя на него:

– А если я вам что-то скажу, вы не будете надо мною смеяться? Мне кажется, что нет. Тогда предположим, что для того, чтобы развиваться в жизни, в искусстве, в своей профессии, человек решил использовать свою фантазию – придумать для себя что-то, чего на самом деле не существовало, придумать определенный персонаж… Это просто фантазия, выдумка, и ничего более. Но вот в один прекрасный день…

– Я слушаю, – сказал мистер Саттерсуэйт, который был искренне заинтересован происходящим.

– Фантазия становится реальностью! И та вещь, которую придумали – невероятная, не могущая существовать в реальности, – становится этой реальностью! Сумасшествие? Скажите же мне, мистер Саттерсуэйт. Это сумасшествие или вы тоже готовы в это поверить?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Я… – Странно, но мистер Саттерсуэйт не мог произнести ни слова. Казалось, что все слова застряли у него где-то в горле.

– Ерунда, – сказала Анна Денман. – Полная ерунда.

Она выпорхнула из комнаты и оставила мистера Саттерсуэйта наедине с его так и не произнесенной исповедью.

Когда он спустился к обеду, то увидел, что Анна Денман занята с гостем – высоким, черноволосым мужчиной средних лет.