Дремлет земля - Лоуренс Джеймс

Богарта швырнули в подземную темницу и связали, но не приковали к стене. Потом он пришел в себя и облил своих тюремщиков потоком ругани по поводу свободы для путешественников, и что он собирается сказать этому барону Мескарлу, который заставляет своих дуболомов убивать и грабить невинных людей. Богарт никогда не терял надежды, но сейчас он отметил толщину стен и глубину, на которой находился, и его надежды потускнели.

Богарт не мог слышать из своего сырого и мрачного подземелья шума, с каким начинал свою работу рынок во внешнем дворе. Изо всей окружающей сельской местности съезжались и сходились крепостные и свободные люди со своим товаром, чтобы продать его или обменять. Охрана внешнего двора на дневное время ослаблялась, но вот число стражников у Арсенала удваивалось. Саймону легко удалось пройти сквозь массивные ворота. Сара снабдила его плащом и корзиной. Сейчас эта корзина была полна яиц, которые Саймон купил у старухи прямо на дороге. Старуха была рада — ей не придется терять целый день, и продала она яйца по явно завышенной цене с плохо скрываемым восторгом.

Саймон нес перед собой корзину, медленно продвигаясь сквозь шумную и потную толпу, преднамеренно запрашивая за свой товар слишком высокую цену, иначе он потеряет повод быть здесь. Лицо его было полускрыто капюшоном, и он внимательно осматривал стены, пытаясь отыскать какой-нибудь способ проникнуть за них. На мгновение он пожалел, что с ним нет гравиранца, тогда бы он просто перепрыгнул стену. А еще он чувствовал себя голым и беззащитным без кольта на бедре. Короткий меч, который висел у него слева на поясе и два ножа — один тоже на поясе, а другой на мягком ремешке на спине за шеей — вряд ли делали его счастливее.

Сара дала ему достаточно информации, чтобы проникнуть в сам замок. Очень немногие могли ему рассказать, как отсюда пройти к подземным темницам, но он достаточно хорошо помнил свою предыдущую жизнь здесь, чтобы знать, какие дороги ведут вниз. За все те годы, что он жил в замке «Фалькон», он никогда не заходил вниз так глубоко, однако искренне полагал, что сможет до них добраться. А потом ему останется всего лишь найти своего верного помощника и вместе невредимыми выбраться наружу. Всего лишь!

Прежде всего — внутренние ворота. Саймон внезапно нырнул поглубже в толпу и начал предлагать яйца по гораздо более низкой цене. Крестьяне тут же учуяли наживу и столпились вокруг него. Тут громко потребовали дать дорогу, Мэтью оттолкнул Саймона в сторону, и мимо прошествовал де Пуактьер. Как только рыцарь и его сопровождающие ушли, Саймон тут же удвоил цену, и толпа рассосалась, оставив его одного. Притворно закашлявшись, он, спотыкаясь подошел поближе к внутренним воротам и уселся прямо на землю. Никакого четкого плана у него, конечно, не было, просто он хотел посмотреть на реакцию стражников.

Он подполз к стене, сел, опершись спиной о стену и прижал к груди свою драгоценную корзину. К нему подошел один из стражников.

— Что случилось, приятель? Солнцем голову напекло? Хочешь зайти в сторожку, посидеть с Гарольдом и со мной? — Отдавшись на волю провидения, Саймон с видимым трудом встал на ноги, позволил стражнику взять его под руку и ввести в тень.

Гарольд был моложе, много моложе второго стражника, и ему совсем не нравилось находиться в одной комнате с вонючим крестьянином. Саймон поспешил попытаться улестить его.

— Простите меня, мистер. Не хотите ли вы со своим великодушным другом взять по паре яиц в качестве скромного знака признательности за ваше огромное добросердечие к моей скромной персоне?

Первый стражник покачал головой и продолжал наблюдать за бурлящим рынком, но Гарольд был менее осторожным и взял не одно, не два, а дюжину яиц из корзины. Потом сказал неприветливо:

— Спасибо, мастер?.. мастер Как-Тебя-Зовут. Я ведь не видел тебя здесь раньше, верно? И вообще я не думаю, что ты из Стендона. Эй, Рольф, ты-то знаешь этого парня?

Рольф резко обернулся и вошел в комнату.

— Что?

— Я сказал, ты?..

— Неважно. Я, кажется, засек карманника рядом с торговцем шелком. Там, где проходил де Пуактьер. Упаси нас бог, если он все же срежет кошелек. Идем, Гарольд.

— А с ним что делать? — Гарольд ткнул пальцем в Саймона, который только что начал подавать признаки выздоровления.

— Во имя крови христовой! Ты что, не понимаешь, что нас завтра бросят под кнут, если мы сейчас не поспешим? А ты, мастер Яйценос, будь здесь, пока мы не вернемся.

Проходя мимо Саймона, Гарольд дал ему затрещину кулаком в перчатке и пообещал:

— Получишь гораздо больше, если только сдвинешься с места.

Стражники вышли во внешний двор. Саймон сжимал полную, или почти полную корзину яиц и только неохраняемая дверь отделяла его от внутреннего двора. Он думал было оставить здесь громоздкую корзину, но решил, что по двум причинам вернее будет взять ее с собой. Если он оставит ее, то Рольф и Гарольд сразу заподозрят неладное и поднимут тревогу. К тому же она, может быть, еще послужит ему пропуском на дальнейшем пути к Богги.

Саймон осторожно прикрыл за собой тяжелую дверь и пару секунд постоял, обводя глазами памятную ему картину. Да, башня Источника вздымается слева, за ней — башня Короля. Прямо перед ним — массивная гранитная башня Сокола. Если Мескарл в своей резиденции, то он именно там. Разве что какой-нибудь бедняга преступил какие-то строгие границы и расплачивается сейчас за это в камере пыток на потеху герцогу и его теперешней фаворитке. Тогда Мескарл — справа, в башне Королевы. Забавно, как эта самозваная знать держится за старые титулы! На первом этаже башни Королевы был банкетный зал, к нему примыкали кухни. Саймон машинально потер правую руку о свой потрепанный плащ, вспомнив те несчетные разы, когда он обжигал эту руку, поворачивая на кухне вертела со свининой. И как однажды жирный Саймон решил, что забавно будет заставить мальчишку из леса зачерпнуть кипящий жир голой рукой. Что ж, из Саймона вытопилось много жира в горящем корабле.

— И кто же, интересно, ты такой, во имя всех святых, и что ты делаешь здесь, во внутреннем дворе? — визгливо произнесла костлявая женщина, немногим помладше Саймона, которая появилась из-за низенькой дверцы справа от Саймона. Судя по одежде, она была служанкой среднего ранга, а судя по красному, испачканному мукой лицу — поварихой.

Саймон неуклюже поклонился.

— Просим прощения, мистрис. Сержант Гарольд из вон той сторожки… он указал на дверь, молясь про себя, чтобы в этот самый момент оттуда не выскочил разгневанный упомянутый Гарольд… — сказал, чтобы я оставил яйца им, но другой, Рольф, сказал, что хорошенькой стройной девушке из кухни будет полегче, если я немножко нарушу правила и постановления и принесу ей все это сам. Они сказали, как зовут эту самую хорошенькую девушку.