Цивилизация Этрусков - Жан-Поль Тюийе

Марцаботто

Река Рено играла основную роль в развитии паданской Этрурии, и у ее истоков расположены города Казалекьо ди Рено и Марцаботто. Начиная с раскопок 1970-х гг. здесь были исследованы: некрополь эпохи Виллановы, расположенный рядом с одновременным поселением VI–V вв. до н. э. Сам некрополь и предметы, обнаруженные в нем, позволяют сделать вывод о богатстве некоторых погребенных в нем людей, а также о существовании импорта красивой аттической краснофигурной керамики. Эти этруски в IV и III вв. до н. э. уступили место кельтам: в Казалекьо был обнаружен кельтский некрополь, насчитывающий более ста захоронений, в которых было найдено многочисленное вооружение.

Марцаботто, расположенный примерно в 25 км к югу от Болоньи, изучен гораздо лучше многих других этрусских памятников. Вплоть до недавнего времени и шведских раскопок 1960-х гг. в Сан Джовенале и Аквароссе он считался единственным выдающимся этрусским поселением в этом районе. Необходимо отметить, что этот город не был заселен после этрусков, в результате этрусское название города было забыто, поскольку не было никакой преемственности с современной эпохой. Благодаря реке Рено город появился на свет, и благодаря ей же он пришел в запустение: существование брода привело к появлению Марцаботто, который закрывал доступ к собственно Этрурии и к дороге в Лигурию и Пизу. Терраса, возвышавшаяся над устьем реки, размывалась бурным средиземно-морским течением, и считается, что примерно четверть поселения была размыта.

Таким образом, город развивался на территории площадью около 25 га. Терраса расширялась к северу в сторону небольшого холма, напоминавшего акрополь, на котором располагались святилища и алтари — в ходе разведки было установлено, что по крайней мере еще одно крупное святилище находилось вне акрополя, в северной части города. Зато до сих пор не было обнаружено ни одной площади — центральной или периферийной, предназначенной для общественных сооружений, которые предполагалось обнаружить в населенном пункте такого типа. Постройки были защищены неглубоким рвом, снабженным двумя воротами: основные выходили к броду (на юго-восток) и, согласно классической схеме, вдоль этих дорог располагались некрополи, начинавшиеся сразу за воротами. Наиболее поразительным является то, что планировка Марцаботто, построенного в 500 г. до н. э. на месте весьма скромного первоначального поселения, является регулярной и формируется из основных элементов: имеется центральная линия с севера на юг, которую под прямым углом пересекают три поперечные дороги, все они в ширину составляют 15 м, и на каждой имеется два тротуара по 5 м шириной каждый, очевидно, предназначенных для уличной торговли. Восемь районов, расчерченных этими дорогами, были поделены в свою очередь на кварталы прямыми, проходящими с севера на юг улицами шириною 5 м. В этой регулярной городской планировке, изобретение которой приписывают Гипподаму Милетскому, находят нечто греческое — наиболее ярким сравнением могут стать греческие колонии Сицилии и Южной Италии. Однако строгое направление дорог несет в себе типично италийскую черту. Во многих римских городах на центральном перекрестке археологи находили полуколонну с высеченным на ней крестом. Можно предположить, что это часть обрядов, осуществлявшихся при основании этрусских городов, которые впоследствии были восприняты римлянами, начиная с основания Рима.

Характерной чертой этрусского домостроительства был так называемый атриум, четыре ската крыши которого направлены внутрь двора, без опорных колонн. Само слово «атриум», как считается, имеет этрусские корни — от названия порта Адрия/Атрия. Эта планировка дома с атриумом все же не является древнейшей, известной в Италии на сегодняшний день: если рассмотреть результаты раскопок, в Розелле и в Риме, у подножия Палатина, были обнаружены аристократические жилища с атриумами, восходящие к концу VI в. до н. э. Такая относительная роскошь архаического жилища не была свойственна Марцаботто с его обыкновенными и однотипными домами, типичными для среднего класса «колониального» поселения: предметы обихода, найденные в ходе раскопок, подтверждают это представление, хотя была и исключительная находка — голова куроса из фаросского мрамора. Во многих домах Марцаботто имеются комнаты, выходящие прямо на улицу, — они были предназначены для ремесленной и металлургической деятельности. Вероятно, железная руда поставлялась сюда с острова Эльбы и из Популонии.

Несмотря на раскопки, не вполне профессионально проведенные в XIX в., мы можем увидеть на акрополе Марцаботто по крайней мере четыре религиозных сооружения, два храма и их замечательные боковые алтари, всегда направленные на юг, то есть — к поселению. Ни по каким признакам невозможно распознать божеств, которым поклонялись в этих храмах. Также необходимо упомянуть о небольшом святилище вод, расположенном на границе города, где были найдены многочисленные вотивные дары из терракоты и бронзы. Что касается захоронений, они вполне соответствуют духу эгалитарного общества: очень просто сложенные из плит из известнякового туфа, они были увенчаны надгробием в форме большого шара или. Исключительной находкой является надгробие, выполненное из мрамора и украшенное рельефами, на которых изображены животные и люди, участвующие в похоронных игрищах (подобное надгробие, но не из мрамора, было найдено в Болонье). Марцаботто не был разрушен галлами-бойями, поселившимися здесь в 350 г. до н. э., когда местные жители стали активно покидать город. Римское господство также не привело к строительству нового города на этом месте.

Веруккьо, Мантуя

С самого начала мы говорили о большом значении городов Веруккьо и Мантуя в рамках паданской Этрурии. Эти города мало известны и мало изучены, и именно их описанием мы завершим наш экскурс по важнейшим памятникам этого региона. Расположенный на юго-востоке региона, на одном уровне с рекой Арно, Веруккьо находится на скале, что вызывает ассоциации с Орвието и его некрополями, также расположенными у подножия плато, с одной лишь разницей, что Веруккьо был отлично виден с Адриатики, через которую осуществлялась торговля. Берег был всего лишь в 15 км. Кроме того, Веруккьо расположился на берегу реки Мареккии, тем самым получая естественный выход к Римини, который был своеобразным эмпорием этого города. Прослеживается удивительная преемственность между постройками и захоронениями эпохи Виллановы (IX в. до н. э.) и крепкими домами V–IV вв. до н. э. (некоторые из них были более «аристократическими», чем в Марцаботто). Оценить богатство, которого город достиг в своем апогее между 750 и 550 гг. до н. э., позволяют захоронения, которые расположились на пути к морю: в этих случаях можно говорить о настоящей «царской аристократии» VII в. до н. э. Наиболее оригинальным является присутствие деревянных изделий, как правило, редко сохранявшихся, среди погребального инвентаря: мебель типа круглых столов на трех ножках или величественных тронов с искривленной спинкой, а также сундуки или рукоятки орудий и инструментов. Некоторые троны, бронзовые аналоги которых встречались в других городах Южной Этрурии, были украшены рельефными сценами, что поднимало социальный статус царской семьи, которой принадлежал такой трон. Так, в захоронении 89 изображена сцена обработки шерсти, за которой следит супруга хозяина, а также кортеж, идущий на общественную церемонию.

Веруккьо, расположенный недалеко от Адриатики и Умбрии, возможно, являлся пограничным городом, но его этрусское происхождение не вызывает сомнений — об этом свидетельствуют захоронения, погребальный инвентарь и сама планировка поселения. Его богатство позволило легко попасть в список двенадцати городов паданского додекаполиса. Подобная ситуация сложилась и с Мантуей. Последние раскопки в центре города и в близлежащих пригородах доказали его этрусское происхождение. В настоящее время мы имеем порядка десяти надписей из Мантуи на этрусском языке, среди которых — модель алфавита, выгравированная на чаше, датируемой второй половиной IV в. до н. э. Таким образом, насколько сильно эта практика была распространена в архаическую эпоху, когда Этрурия принимала греческий алфавит, настолько редкой она стала в последующую эпоху. Все надписи были начертаны теми же буквами, что были в употреблении в Паданской Этрурии, и обнаруживают прямые связи с письменностью Северной Этрурии. Остатки поселения также имеют прямоугольную планировку, зафиксированную в Марцаботто. Также в Мантуе находят аттическую керамику V–IV вв. до н. э. и греческие винные амфоры, подобные тем, что находили в Спине: это был настоящий перераспределительный центр, направленный в кельтские страны. Мантуя, как и Спина, и Марцаботто, впрочем, как и весь регион севернее реки По, были непосредственно заселены этрусками лишь после 500 г. до н. э.