Лепестки под каблуками (СИ) - Awelina
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет, сфера торговли абсолютно не мое. И то, что нужно терпеть, медленно уничтожает меня…
Все это вывалила на Лекса где-то спустя полторы недели, как устроилась на работу. В тот день мы вместе вышли из торгового центра (друг дождался, когда закончу) и спонтанно решили не сразу ехать домой, а прежде прогуляться. Все же переоценила свои силы, ноги гудели, поэтому получилось только неспешно дойти до сквера, сесть на скамейку и продолжить разговор.
— Это нормальная реакция. Для человека, который вынужден делать то, что делает, — объяснил Лекс, глядя на меня с улыбкой. Была в ней доля снисходительности, кажется…
— Рин, я прекрасно знаю, что подкатил тебе работу, которую с любовью способны выполнять единицы. Остальные ненавидят. Поверь, пройдет время и ты или начнешь относиться к людям с изрядной долей юмора, или тебе будет начихать на них. А еще поймешь: в мире все-таки больше хороших людей.
Не осуждает, значит… Вот что за святой человек…
Я фыркнула со смехом, уложила голову на плечо парня. Не удержалась и тихо рассмеялась:
— Боже, ты неисправимый энтузиаст и романтик. Сколько мы там с тобой знакомы? Больше пяти лет точно.
— Шесть лет и восемь месяцев, — поправил он, мягко щелкнув меня по носу, в ответ пихнула его в бок.
— Да неважно! Короче, за все это время я не слышала от тебя никаких черных прогнозов и циничных заявлений. Даже когда, помнишь, сидел без денег, а Лысов всем растрепал, что ты якобы мошенник, ты говорил, что это ерунда и все образуется.
— Ну так образовалось же!
— Лекс, — выпрямившись, я проникновенно посмотрела на друга. — Мир грязен и ужасен. И если не выгрызешь из него хотя бы мизерную часть благ, а будешь воображать, что все закончится хорошо, тебя закопают нищим, больным и ни на что не годным.
— Лысов как раз и предложил это, имею в виду выгрызть себе благо, но был послан, поэтому взялся портить фейс моей репутации. Именно тогда я понял: такие схемы не для меня, а жизнь, может, и стог сена, но предпочитаю прогуливаться мимо него, чтобы быть спокойным и счастливым.
— Да? Ты про это не рассказывал…
Интересно, сколько еще неприятных эпизодов своей жизни он хранит от меня в тайне? И интригует, и совершенно очевидно (и даже обидно): это не тот случай, когда стоит лезть в душу.
Лекс многозначительно хмыкнул:
— Я много чего тебе не рассказывал. — Он поднялся, снял свитшот и накинул его мне на плечи, закутав.
Приятная забота: день выдался прохладным, но я, привыкшая, что тем, у кого есть собственные колеса, не нужно одеваться по погоде, выскочила сегодня в джинсах, легкой футболке и сандалиях.
— Пойдем к машине. Ты устала и замерзла. Вот сейчас приедем домой, ты поешь и подобреешь, — усмехнулся, явно пытаясь поддеть.
— Я не заедаю стресс, — огрызнулась беззлобно.
Второе открытие было более приятным. Однажды я обнаружила, что живу в тесной квартирке с мужчиной. И он привлекателен…
Романова очень давно воспринимала как друга, по сути, бесполое существо. За исключением тех первых недель знакомства, когда мне казалось, что влюблена в него, все остальное время он был едва ли не единственным самым близким для меня человеком. Родное существо… В таких случаях никакой сексуальной подоплеки быть не может, а дружба между мужчиной и женщиной и вовсе представляется идеальным видом связи.
Фикцией и самообманом эти представления оказались в тот прекрасный-непрекрасный день, когда нос к носу столкнулась с Лексом на выходе из ванной. Парень был в одном небольшом полотенце, обернутом вокруг бедер.
— Извини, — буркнула, отступив.
Никак не могла оторвать взгляда от грудных мышц с порослью темных волосков, капелек воды, стекавших по коже, от широких и крепких плеч, ключиц… Сглотнула. Черт, он действительно горяч. Повезло его девицам.
Мысль о подружках Лекса почему-то неприятно кольнула. Но зато привела в чувства и удержала от того, чтобы опустить взгляд вниз и оценить еще и пресс парня. Впрочем, я ведь отлично знаю Романова наощупь, и все у него великолепно, надежно и воодушевляюще… Уже месяца три мы с ним танцуем, а в аргентинском танго контакт иногда такой тесный, что для экзальтированных девушек способен и секс заменить.
Минут через десять мы встретились на кухне за завтраком, Романов (слава всевышнему) был одет, влажными оставались только взлохмаченные волосы. Пока готовила кофе «Кон лече», мысль о девушках все никак не отпускала. А еще удивлялась самой себе: почему, когда согласилась пожить у него, не обговорила этот вопрос…
— Лекс, — задумчиво протянула я, следя за напитком. — Я что хочу сказать… Тебе не обязательно все время возиться со мной. И если вдруг надо… отлучиться… Ну, к примеру, на свидание. Или… Ну, побыть наедине с кем-то…
Я ощущала, что щеки начинают гореть. С чего бы? Уж мне ли не знать, что секс — дело весьма и весьма обычное для мужчин, оно всегда их живо интересует, и в нем нет места для скромности или стыда. Так что нечего заикаться, мы взрослые люди.
— В общем, я могу вполне и погулять где-нибудь весь день, — закончила более уверенным и твердым тоном.
Романов молчал, поэтому повернулась к нему. Выражение лица друга было… непонятным. Каким-то нечитаемым. Взгляд серых глаз долго не отпускал мой, словно пытая.
— У меня нет таких планов, — ответил он наконец.
Облегчение было ощутимым. И оттого невероятным. Что это вообще за эмоции? Уж не присвоила ли я Романова себе? Так не пойдет, он не моя собственность, а просто друг, имеющий право на личную жизнь.
— Пока, — подчеркнула я, ставя на стол две чашки кофе. Присела на табурет напротив Лекса.
— На сердечном фронте у меня капитальное затишье, можно сказать, пустыня, так что не переживай, — выдал Романов, разглядывая меня с мрачной серьезностью.
Я хохотнула:
— Ну перестань. Не кажись лучше, чем ты есть.
