Литературная Газета 6333 ( № 29 2011) - Литературка Литературная Газета

Кстати, Вальдес-младший, пытаясь оградить отца от обвинений в причастности к убийству поэта, многие годы добивался права взглянуть на личное дело родителя. В конце концов ему выдали папку, которая оказалась пустой. Зачем изъяли её содержимое? Если бы приказ об убийстве Лорки отдал Кейпо-де-Льяно (а его к тому времени уже не существовало на свете) или кто-то другой, это было бы только на руку Франко – он оказался бы ни при чём. Значит…

ИСПОЛНИТЕЛИ «ИЗ НАРОДА»

Что касается прямых убийц поэта, то до недавнего времени этому вопросу не придавали особого значения. Назывались разные имена, которые потом не подтверждались. Мигелю Кабальеро удалось сделать это, опросив новых свидетелей, проделав в течение многих лет огромную работу в архивах, в актах о записях гражданского состояния, в управлении кадров испанской полиции и армии.

Возглавлял расстрельную команду некий Мариано Асенхо, родившийся в многодетной семье батраков под Толедо. Ему удалось вырваться из нищеты, поступив в армию. После службы он был принят в так называемую штурмовую гвардию – разновидность жандармерии. Несмотря на военный опыт, его, учитывая солидный возраст – 53 года, – послали под Гранаду командовать группой палачей из шести человек. На их счету более трёх тысяч жертв, которых официально именовали «без вести пропавшими». Отметим, что ещё больше республиканцев были расстреляны, также без суда и следствия, у стен муниципального кладбища близ дворца Альгамбры, но эти жертвы вносились в списки. Ровно через 13 дней после расстрела Лорки Асенхо был повышен по службе до сержанта, чего ожидал многие годы. Умер своей смертью 15 лет спустя.

Из «чёрных эскадронов» – групп фашистов, привычных к насилию и творивших репрессии по своему произволу, – в расстрельную команду добровольцем пришёл самый «живописный» её представитель – фалангист Антонио Бенавидес. Можно лишь представить ужас, который испытал при виде его Лорка, – это был его дальний родственник, внук сестры первой жены отца поэта. Бенавидес был представителем гранадского клана Альба. Члены его издавна ненавидели более удачливый и зажиточный клан Рольданов, в который входил род Лорки. Ещё одной причиной ненависти Бенавидеса могло быть то, как поэт в своей пьесе «Дом Бернарды Альбы» описал его родню: героиня этого произведения – эдакая горьковская Васса Железнова, тиран и деспот, подчинившая себе всю семью и мучающая её. Кстати, двоюродный брат Бенавидеса Хосе выведен в пьесе под именем Пепе эль-Романо, гуляки и повесы, для которого нет ничего святого. После службы в армии Антонио Бенавидес был простым пахарем, потом в поисках удачи эмигрировал в Аргентину, но ничего там не добился и вернулся на родину. После убийства Лорки он был принят в штурмовую гвардию и стал получать твёрдый годовой оклад в 3250 песет плюс 300 песет за «специальные услуги» (участие в расстрелах). После войны его изгнали из армии как «пьяницу» (из служебной характеристики), он покатился по наклонной плоскости, стал сутенёром.

Третий член расстрельной команды – тоже штурмовой гвардеец Сальвадор Варо – родился в Кадисе в семье сапожника. Поступил на военную службу, участвовал в операциях против анархистов. Он был единственным из палачей, не получившим повышения после убийства Лорки. После ухода со службы занимался продажей недвижимости под Гранадой.

Четвёртый – Антонио Эрнандес Мартин – был повышен по службе до капрала. Никогда не говорил о своём прошлом. В 1940 году уволен из армии, не выдержав «социально-политической проверки». Став пенсионером, днями просиживал за картами в одном из баров Гранады.

Пятый – родившийся в селе в Альпухарре (Андалусия) Фернандо Корреа. Когда он был ребёнком, убили его отца, лесного обходчика, мачеху и сводного брата. Служил в армии, где прославился тем, что в ходе колониальной войны в Марокко в 1921 году водрузил испанское знамя на горе Гуругу. Его умение обращаться с оружием стало причиной того, что он был зачислен в палачи. После войны остался безо всего. Когда он умер, никто не попросил выдать его тело для похорон, а потому его погребли в общей могиле.

Шестой – Хуан Хименес Каскалес, отличный стрелок из пистолета и победитель многих соревнований, после войны участвовал в борьбе с анархистами, воевал против партизан-республиканцев, действовавших на протяжении многих лет в Испании после победы Франко. В частности, участвовал в сражении против армии бывших партизанских бойцов, попавших во Францию после поражения Республики, принявших активное участие во французском Сопротивлении, а в 1945 году предпринявших неудачную попытку через Пиренеи проникнуть в Испанию и свергнуть режим Франко. Он был единственным из шести палачей, стрелявших в Лорку, который страдал от угрызений совести. «Это не для меня», – повторял он. Многие считали, что он окончит жизнь сумасшедшим. Но о его последних днях ничего не известно.

«МЕНЯ ПОЖРУТ ИСПАНСКИЕ КРЕСТЬЯНЕ…»

Итак, 16 августа Франко покинул Севилью и двинулся дальше, на север. Именно в тот же день вопреки сопротивлению Росалесов Лорка был арестован – приказ был отдан чёткий. Кабальеро утверждает, что в отсутствие губернатора Вальдеса распоряжение было отдано его заместителем, отставным подполковником жандармерии Николасом Веласко Симарро. Сделал он это безотлагательно и без внутреннего сопротивления – он принадлежал к клану Альба. К тому же он не мог испытывать симпатий к поэту, написавшему знаменитые убийственные строки про жандармов, которых народ ненавидел как верных прислужников богатеев:

Надёжен череп свинцовый –

заплакать жандарм не может;

въезжают, стянув ремнями

сердца из лаковой кожи.

Полуночны и горбаты,

несут они за плечами

песчаные смерчи страха,

клейкую мглу молчанья.

От них никуда не деться –

скачут, тая в глубинах

тусклые зодиаки

призрачных карабинов.

(Перевод А. Гелескула)

Не дожидаясь возвращения губернатора Вальдеса, бывший жандарм повелел отвезти Лорку в Виснар. Около четырёх утра в ночь с 16 на 17 августа грянул залп. Говорят, поэт был в пижаме и дрожал…

Это случилось в десяти километрах от Гранады, неподалёку от знаменитого со времён арабов источника Айнадамар («Источник слёз»). Словно сбылись слова поэта: «Испания – источник, из которого мертвецы хлебают воду, словно скот».

Мигель Кабальеро утверждает, также со слов своих очевидцев, что поэт был погребён в 400 метрах от места, которое было указано Гибсоном, и где в октябре-ноябре 2009 года целая команда учёных безуспешно пыталась найти и идентифицировать останки Лорки. Ирландский исследователь сейчас жалуется, что круг поисков по его приметам был «слишком ограничен». Другие утверждают, что к этим поискам плохо подготовились и вели их наспех. Гибсон считает, что попытку следует повторить. Получится ли это? Потомки поэта полагают, что прах его не стоит тревожить: пусть он как символ покоится и дальше среди тысячи своих братьев по несчастью.

«…И я готов к тому, что меня пожрут испанские крестьяне». Эти пророческие слова Лорки в январе нынешнего года профессор Бостонского университета Кристофер Маурер обнаружил в Библиотеке Конгресса США. Они из фрагмента черновика поэмы «Поэт в Нью-Йорке», приобретённого в своё время на аукционе за 230 долларов. И почему-то лежавшего в отделе музыки, из-за чего никто не обращал на него внимания.

Как это ни больно, но, хотя решение о физическом устранении поэта было принято в самых верхах, непосредственными убийцами его стали простолюдины, насчёт которых Лорка при всей своей демократичности и любви к народу не обольщался, особенно учитывая мракобесие, всегда отличавшее его родной город. К тому же для этих крестьян, которые хотя и были от земли, но превратились в деклассированных люмпенов на службе у фашизма, поэт был не человеком, искренне любившим простых людей и черпавшим в недрах народа свою неповторимую поэзию, – он был «барчуком-педиком», баловавшимся фортепиано, кропавшим стишки и писавшим для балаганов.

Из песни, даже такой страшной, слов не выкинешь.

Статья опубликована :

№31 (6333) (2011-08-03) 1

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

«Остарбайтер»

Литература

«Остарбайтер»

ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ

Писателю Юрию Слепухину исполнилось бы 85 лет

Даже в романтичные 60-е годы Юрий Слепухин, автор знаменитого «Перекрёстка», романа о предвоенной молодёжи, и его продолжения – «Тьма в полдень», человек с биографией совершенно невероятной, казался на литературном горизонте фигурой несколько экзотической, ни на кого не похожей. Что знали о нём тогдашние читатели? Что мальчишкой он пережил войну, что попал каким-то чудом в Южную Америку, откуда и вернулся потом в СССР. И что живёт, кажется, где-то в Ленинградской области.