Дитя Нахемы (СИ) - Мария Дубинина

Габриель нашел меня, как и обещал. С того самого момента, как я обнаружила сложенный листок с предложением встретиться в почтовом ящике старой квартиры, я была сама не своя от волнения. Никто кроме меня не мог знать, что я навещаю свою маленькую квартирку с тех пор, как оттуда неведомым образом исчез Габриель, поэтому я довольно сильно удивилась посланию. И, конечно же, очень обрадовалась.

Сейчас я стояла на том самом мосту, опираясь на те самые перила. Габриель подошел ко мне почти незаметно — я успела почувствовать его непередаваемый аромат, заставивший горло спазматически сжаться. Я повернулась к нему лицом и попала в плен волшебных голубых глаз.

— Привет.

Я засмотрелась на него и пропустила момент, когда его губы зашевелились в такт произнесенному приветствию.

— Э… Привет, — промямлила я, впервые лишившись уверенности в себе, — Вот мы и встретились снова.

Габриель улыбнулся, будто солнце взошло глубоким вечером:

— Ты не говорила, как тебя зовут.

Я бы залилась краской, но, похоже, побледнела еще сильнее. Что мне ему сказать? Не правду же!

— Ты тоже мне не сказал свое, — нашлась я, — Габриель ведь вымышленное.

Он снова лучезарно улыбнулся, так что мне захотелось зажмуриться от удовольствия.

— Ты тоже можешь назвать, скажем так, запасное имя. Ну?

Я пыталась вывернуться из положения, потому что солгать в случае с истинным именем вампира, попросту невозможно. Я задумалась, закусив губу. И ответ нашелся:

— Лина. Так меня зовут… друзья.

— Лина, — Габриель протяжно повторил за мной, — Спасибо тебе, Лина, за то, что спасла меня. Я мог умереть.

— Это тебе спасибо, что защитил меня от тех отморозков.

Хотела спросить, как ему удалось скрыться из запертой комнаты, но слов не находилось. Габриель протянул мне руку:

— Погуляем? Сегодня такой красивый закат.

Я с благодарностью взяла его под руку, и мы медленно побрели вдоль дороги, болтая ни о чем.

Прощаясь, Габриель поцеловал мне руку, едва касаясь холодной кожи горячими губами. Я, как завороженная следила за его движениями, не в силах повернуться и уйти:

— Мы еще увидимся?

Он стоял близко-близко, так что я чувствовала его дыхание, и смотрел прямо в мои глаза:

— Конечно, если ты этого хочешь. И еще. Совсем забыл, — он смешно постучал пальцем по лбу, — Твоя сумка с книгой, — я вздрогнула, — сумка не уцелела, а книгу я нашел и принес. Вот, держи.

Он достал из спортивного рюкзака, висящего на плече, книгу и протянул мне:

— Ну, пока, красавица.

Габриель ушел. Я сжимала в руках книгу, в которой, возможно, скрывалась моя тайна.

Глава 5

Кто я?

Деликатный стук вывел меня из транса, в котором я пребывала уже довольно давно, уж не помню сколько.

— Нахема? Я могу войти?

Я меланхолично кивнула, впрочем, зная, что гость догадается о моем ответе и без слов.

Жан прошествовал мимо кровати с замершей на ней в одно позе мной и поднял со стола книгу:

— О, интересное чтиво, — в его голосе мне послышалась тревога, тщательно замаскированная под иронию, — Что пишут?

— Ты знаешь, Жан. Я должна быть в курсе.

— Здесь ты ничего не найдешь, — его лицо нависло над моим, только в перевернутом виде, — Зачем тебе это?

— Ты не понимаешь…

— Да, черт возьми, я действительно не понимаю!

Я перекатилась на живот и поднялась на коленях, заставляя Жана выпрямиться и посмотреть мне в глаза:

— Здесь дело нечисто, я точно знаю. И теперь я знаю, где искать правду.

— Ты ее не найдешь. Старейшины тщательно заметают следы.

— Глупости. Я не сдамся.

— Что ты вычитала в этой книжке?

Я задумалась, стоит ли говорить Жану все, но больше мне довериться было некому.

— Я…

— Ну?

— Н… нет, ничего. Там ничего не было.

Жан, как мне снова показалось, облегченно перевел дух.

Мы немного посидели вместе в полной тишине. Вампир как будто чувствовал, что любое слово сейчас будет лишним. Он прижал меня к широкой груди и бережно гладил по спине. Я не понимала, почему в этих руках мне так уютно и тепло. Наверное, я окончательно запуталась в себе. Воспоминания об Этьене казались мне уже блеклыми и стертыми, словно это было и не со мной вовсе. Глубокие голубые глаза Габриеля не давали мне расслабиться ни на минуту — они везде преследовали меня.

Я наврала Жану. Действительно, многого я не почерпнула, но то, что мне удалось узнать, уже стало поводом для мучительных размышлений.

Дневник Нахемы.

"Нахема (Наама, Наамах — наслаждение, евр.) — также известна как Лилит Алимта (Олимта) — жестокая Лилит, евр. Раввин Симеон называл Нахему матерью демонов, а раввин Хийа верил, что она великая соблазнительница, и желанна не только для мужчин, но и для духов и демонов. Нахема — жена Асмодея, дочь Митбаэль и Кафцифони, мать Алефпенеаша и младшая сестра Лилит (по другой версии — сестра Самаэля). Обычно ее представляют как красивую женщину — до пояса, ниже — горящий факел. Другое название ночных демонов — Дети Нахемы. Среди так называемых "Детей Нахемы" существует предание о том, что вернется на землю демоница, прародительница рода вампирского, в теле обольстительном женском и начнется новая эра…"

Я задумчиво листала ветхие страницы. Пророчество… Неужели… Неужели оно обо мне? Я, наверное, что-то неправильно поняла. Во мне воплотился демон? Каким образом?

— Бред! Это бред!!!

Я пронзительно зашипела и отбросила ни в чем не повинную книгу к стене. Неожиданно закружилась голова и перед глазами замелькали картинки, быстро-быстро, так что ничего не понятно. "Начнется новая эра…" Что это значит?

Я ворвалась стремительно, чудом не сорвав резную дубовую дверь с петель. Старейшин, которых я ожидала здесь увидеть, не было. Куда же они делись? Да и были или они здесь когда-нибудь, я не знала точно. Я в нерешительности обошла кабинет по периметру, и мое внимание привлекла стена, заставленная книгами. Воровато оглянувшись, я зашарила по многочисленным рядам в поисках того, что могло бы мне помочь.

— Что-то ищешь?

Я резко обернулась на голос, но не увидела никого.

— Обратись ко мне, дитя, я помогу тебе найти то, что тебе нужно.

Я запаниковала. Меня поймали за руку на месте преступления. Из потайной двери вышел высокий молодой человек с копной черных гладких волос, собранных в хвост, свободно лежащий на плече. Фигура юноши была скрыта шелковыми складками просторного черного одеяния, вроде кимоно, а на поясе висел меч. На белом застывшем лице сверкали чуть сощуренные миндалевидные, черные как ночь глаза, губы были пухлыми, мягкими на вид, но на удивление обветренными, словно этот воин долго боролся с ветром. Он почувствовал мой интерес и вежливо представился: