Традиция "внутренних школ" ушу - Владимир Малявин

В даосской традиции этот момент ускользания духа от всякой данности в себе именовался также «забытьем» (ван). Бодрствующий дух просветлен, поскольку, пребывая в пределе своего существования, он открыт предельной открытости бытия. Но по той же причине он и помрачен в своей просветленности, ибо пространство его бытия — мрак вездесущей предельности вещей. В старой литературе по ушу нет специального термина, обозначающего фундаментальное свойство дао-сознания. Для этого используются традиционные даосские понятия: «пустота», «забытье» или "перенос духа" (и шэнь).

Жизнь «дао-сознания» (дао синь) есть, таким образом, непрестанное про-из-растание, спонтанное расширение. Этот главнейший закон духовного бытия отображен в принципе расслабленности или освобожденности (фан сун) — одном из фундаментальных в практике ушу. Древние даосские авторы упоминают о состоянии "небесной освобожденности" человечества, когда люди "пашут землю — и кормятся, ткут — и одеваются, и каждый живет сам по себе". Другими словами, сфера освобожденности или, что то же самое, премудрого «забытья» совпадала с повседневной, почти неосознаваемой в своей будничности деятельностью людей. В практике ушу «расслабление» соответствует взаимной открытости, взаимопроникновению опыта духовного и телесного, «самопотери» глубины духовного прозрения в конкретности телесной интуиции. Ибо неисчерпаемое разнообразие чувственного восприятия имеет своим действительным прототипом первозданную полноту Хаоса: человек, напоминает Сунь Лутан, "в собственном сердце способен напрямую постичь Беспредельное".

Следовало бы подчеркнуть, что даосский идеал «расслабленности» подразумевал достижение внутреннего предела, встречу с некоей зеркальной поверхностью, лишь символически хранящей в себе неизмеримую глубину умудренного духа. Случайно ли, что в китайской медицине тело рассматривалось как совокупность точек (в сущности, пустот!) на плоскости, а геометрическим символом дао-бытия выступала сфера — единственная форма, позволяющая представить трехмерное пространство в двух измерениях? В традиции ушу, утверждающей полное совпадение практики духа и тела, мы встречаем и точный телесный аналог моменту духовного произрастания или жизни по своему пределу. Таковым можно считать требование своего рода внутреннего растяжения тела, подобного растягиванию нити, выделываемой шелковичным червем.

Энергетические каналы организма раскрываются (и, стало быть, "внутренняя работа" становится возможной) лишь в том случае, если позвоночный столб, голова и конечности как бы упираются в свои пределы. Жизненная сила наполняет тело мастера ушу, исходя из его центральной области, подобно тому, как горячий воздух раздувает воздушный шар. В Синъицюань есть понятие "три сердцевины" (сань синь), которое означает постоянно обостренное внимание к "трем кончикам" своего тела — темени, ладоням и ступням. Чувствование темени усиливает восходящие точки энергии, чувствование ступней стимулирует нисходящие токи, а чувствование упора в пальцах и ладонях рук способствует выбросу энергии в направлении перед собой.

Примечательно, что энергетизация "трех кончиков" тела необходима для того, чтобы ци возвращалось в сердце — духовный центр тела. Одним словом, через «сердцевины» конечностей, обозначающие пределы сферического пространства внутреннего человека, осуществляются разнонаправленные истечения мировой энергии. "Одно сердце владеет тремя сердцевинами, три сердцевины принадлежат одному сердцу", — гласит изречение мастеров Синъицюань.

Итак, цельность духовно-телесной жизни дао, воплощенная в циркуляции Единого ци и в действии Единого принципа, не является чистой сущностью, но раскрывается во взаимозависимости и взаимопроникновении полярных величин. Но это взаимодействие указывает и на некую сокровенную преемственность между различными, даже полярно противоположными моментами бытия. Одним из важнейших символов практики ушу является образ "непрерывно вьющейся нити" или "бусин ожерелья, нанизанных на единую нить". Другими словами, практика ушу представляет собой как бы ритмически орагнизованную последовательность жизненных моментов, где, как в музыке, различные паузы, акценты, обертоны и вариации образуют неосязаемое, подлинно символическое тело музыкальной темы.

По словам старых учителей Тайцзицюань, выполняя фигуры нормативного комплекса, следует уподобиться "великой реке, неостановимо и нескончаемо несущей свои воды", и исполнить весь комплекс "на одном дыхании".

В традции тайцзицюань мы находим, пожалуй, и наиболее полное описание того взаимодействия полярных сил, которое составляет саму, ткань символического тела дао. Так, двигаться в Тайцзицюань следует таким образом, чтобы в каждый момент времени существовало четкое разделение «наполненной» (т. е находящейся под весом) и «пустой» ног. Надлежит избегать "двойного веса", т. е. равномерного распределения веса на обе ноги, ибо это лишает человека подвижности и ведет к застою ци в организме. Необходимо, впрочем, блюсти центрированность и динамичное равновесие всех частей тела, добиваться слитности верха и низа: "верх и низ друг за другом следуют"; "верх и низ — одна нить", — гласят наставления мастеров Тайцзицюань.

Другой важный аспект ритма Великого Предела составляет чередование моментов «открытия» (кай) и «закрытия», «собирания» (хэ). Во «внутренних» школах открытие, подобно натягиванию лука, соответствует "накоплению силы", а закрытие подобно "отпусканию лука" и знаменует "испускание силы". Различаются также измерения жизненного ритма, задаваемые моментами поднятия и опускания, поворотов направо и налево, движения вперед и назад. Более того, в соответствии с законом гармонической цельности дао, полярные импульсы жизни друг друга обуславливают или, как говорили в Китае, "совместно рождаются". А потому, как сказано в каноне Тайцзицюань, "умей, опускаясь вниз, подниматься вверх, выступая вперед, отступать назад, скручиваясь влево, скручиваться вправо".

Очень важное правило китайского ушу, отличающее его от техники рукопашного боя в соседних странах, заключается во внутренней уравновешенности и в конечном счете полноте каждого движения. Подлинное применение "внутренней силы" тела возможно только при условии разнонаправленного ее действия, воспроизводящего круговорот дао.

Еще один аспект ритма дао-бытия — это чередование твердости и мягкости, ибо истинное расслабление приходит лишь после моментов напряжения и наоборот. Наставления мастеров Тайцзицюань гласят:

"Только достигнув предельной мягкости, можно достичь предельной жесткости".

"Снаружи предстаешь мягким, внутри прячешь твердость. Лишь постоянно стараясь быть мягким снаружи, обретешь твердость внутри".

"Движения в Тайцзицюань — все равно что игла, спрятанная в вате".

В практике Тайцзицюань особенное значение имеет момент, когда движение как бы претерпевает метаморфозу в согласии с внутренним ритмом бодрствующего духа и меняет свое направление. Такие моменты в традиции Тайцзицюань получили название «чжэде», что означает «излом», «свертывание». Они соответствуют предельному покою и расслабленности и наступают сразу после применения силы. Именно в такие паузы, как бы обнажающие глубину спиралевидного движения Великого Предела, происходит спонтанное рождение ци. Ибо, как отмечается уже в древних даосских трактатах, "только в пустоте собирается дао", а благодаря практикуемой в ушу растяжке энергетических каналов ци организма, согласно наставлениям старых мастеров, может "вскипать привольно" или "подниматься, подобно клубящимся облакам".

Как можно видеть, в практике "внутренних школ" ушу движение обладает особым внутренним измерением, внутренним образом, которые творятся со-присутствием разнонаправленных тенденций «раскрытия» и «закрытия», «поднятия» и опускания", "выхода вовне" и "погружения вовнутрь", причем «погружение», «опускание», "движение вспять" соответствуют «прежденебесному» началу, покою, силе инь и действию самосокрытия, а «поднятие», «проявление», "поступательное движение" — началу «посленебесному», деянию и силе.

Другими словами, действие в практике ушу всегда сопрягается с противодействием, движением «попятным» (вниз и вовнутрь). Импульс удара распространяется одновременно в противоположные стороны — таков один из главнейших законов китайского ушу. Как следствие, всякое движение в практике ушу совершается по дуге, окружности, спирали и в конечном счете — по сфере, в которой сходятся и образуют гармоническое единство разнонаправленные линейные движения. Сфера — универсальный внутренний образ символического действия (не-действия) в традиции ушу, символ гармонической полноты и в то же время самовосполнения, совершенствования, творческой метаморфозы.