Гнездо ласточки - Татьяна Тронина

– Что ж… Понимаю, – серьезно, с уважением произнес Брагин. «Нет, он со мной сейчас разговаривает не потому, что я выросла и уже не ребенок… Он со мной разговаривает потому, что я стала, с его точки зрения, человеком . То есть добилась чего-то, не пустое место. Он делит окружающих на тех, с кем можно общаться, и тех, кто этого недостоин. Я должна быть польщена, гм…» – Но жалко. А то сходили бы всей компанией на охоту, с будущим супругом. На кабанчика. Тимофей Михайлович интересуется охотой?

– Нет, не замечала.

– Очень зря. Прекрасный отдых. Для настоящих мужчин. Кабан – он по своей опасности для человека – на втором месте после медведя. Ну и волки, само собой, у нас в лесах водятся… У нас много волков развелось, кстати.

– Волков? – вздрогнула Кира. Она, конечно, с детства знала, что в местных лесах много всякой разной живности водится, в том числе и волков. Но когда она писала музыку к своему балету, о том не думала. И только сейчас осознала, что сказка столь тесно связана с реальностью. И злой волк – он вот, где-то рядом, в лесу… Настоящий, живой, с шерстью и клыками!

– Да. Их отстрел сейчас разрешен – уж больно увеличилась популяция, жители местных деревень жалуются – иногда звери из леса выходят, даже сейчас, летом. На скот нападают.

– А на людей?

– Бог миловал. Но, конечно, если волков не отстреливать, то и до людей доберутся. Но, помимо волков и кабанов, и дичь, гусей-уток, пострелять можно… Охота – древнее занятие. Это – ритуал, это целая философия, можно сказать… А вам, поди, зверушек жалко? – Брагин наконец улыбнулся – одними губами. Взгляд его при этом оставался жестким, внимательным, от него не ускользал ни один нюанс в поведении Киры.

– Жалко, да… – растерявшись, согласилась она.

– Женщины! – всплеснув руками, опять изобразил улыбку Брагин. Его позвал отец – и Брагин отошел от Киры.

Поговорил с отцом, потом взял Тима под ручку, побеседовал и с ним, с большим уважением. Перебросился парой фраз с дядей Толиком, что-то сказал и дяде Вите. Остальных пропустил. Гену не заметил вообще, словно его не существовало. Да Гена и не лез на глаза грозному подполковнику, сидел, спрятавшись за тети-Тониной спиной, и почти не дышал, зная свое место. Затем Брагин направился в сторону тети Лиды, но та вдруг встала из-за стола, принялась помогать Кириной матери, ускользнув от общения с гостем.

Больше достойных собеседников Руслан Брагин для себя не нашел. Откланялся и исчез.

…Утром следующего дня Тим засел за очередную статью. Мрачный, опять малиново-румяный. Пожаловался на головную боль («Перебрали мы вчера… эх, вот за что не люблю вино!») и попросил Киру не мешать ему.

Кира спустилась на первый этаж, немного поиграла с Гелей. Потом появилась мать и с застенчивой, робкой улыбкой сказала:

– Ну вот, как быстро время пролетело… Сегодня вечером уже на поезд пора.

– Приезжай еще! – пылко шепотом произнесла Геля и изо всех сил прижалась к Кириному плечу щекой.

– Обязательно.

– А когда? Скоро?

– Геля, детка, не будь такой навязчивой… – ласково упрекнула младшую дочь мать.

– Когда-нибудь приеду, – пообещала Кира. – Точнее сказать не могу.

Кира лгала. На самом деле она даже не думала о том, чтобы вновь заглянуть в родной дом. Ну, может быть, еще через несколько лет, когда у кого-нибудь из родни случится очередной юбилей. А так – ездить сюда скучно и тяжело. Мучительно даже. Что ж поделать – родное гнездо стало ей чужим…

Мать стола в дверях комнаты и с блаженной, бессмысленной улыбкой смотрела на дочерей, старшую и младшую, лепетала какие-то банальные глупости и не думала уходить.

Кире настолько невыносимо стало от ее присутствия, от виноватого голоса и вида матери, что она заявила:

– Пойду хоть город посмотрю напоследок.

– Я с тобой! – тут же вызвалась Геля.

– Нет-нет, я быстро по улицам пробегусь и обратно… У меня свои воспоминания.

– Да-да, свои воспоминания… – эхом отозвалась мать. – Геля, не мешай Кирочке.

…Улица с высокими заборами, за которыми прятались соседние дома. Кто там жил? Кира не помнила. Когда у всех такие высокие заборы, глухие стены – вряд ли запомнишь.

Нет, конечно, соседи общались между собой, изредка выходили на общие собрания (когда, например, решался вопрос с уличным освещением), знали, кто где, как зовут, в лицо, но – никакой открытости, жизни нараспашку. Это все-таки не деревня, а город, пусть и небольшой.

Дети встречались на улице, бежали в ближайший парк – там играли. В гости иногда ходили, но Кира – нет, к себе ей звать было запрещено и к другим ходить не разрешали. Все очень строго, чтобы не прослыть навязчивой, да и чтобы о родном доме не пошли сплетни… Отец же Киры – полицейский (вернее, тогда – еще милиционер), человек серьезной профессии, нечего дома вокзал устраивать.

Поворот, еще улица, проспект с липами.

Липы цвели, и от их запаха у Киры запершило в горле. Она остановилась в скверике, что неподалеку от бывшей школы, огляделась. Кажется, тут ничего не изменилось.

Старинные одноэтажные дома. Тихо, тепло. Солнце, ни ветерка. И эти липы, какой от них запах! Всего пара прохожих-то… И всего одна машина – черный внедорожник, припаркована напротив.

Школа стоит пустая, занятия в ней кончились. Поэтому тут так тихо. И в городе никто не знает, что приехала она, Кира.

А зачем кому-то знать? Подруг в детстве у Киры почти не было… А те, что появлялись, – не подруги даже, а приятельницы – на то время, пока перемена в школе длится, поболтать о пустяках. Кире не до дружбы было, она все свое свободное время занималась музыкой.

Дойти, что ли, до музыкальной школы? А смысл? Любимая учительница – та, что готовила Киру к карьере пианистки, – умерла давно. Смысла нет.

Так и стояла Кира под липами, смотрела на свою старую школу.

Ее нигде не получалось найти – ни в «Одноклассниках», ни в других социальных сетях.

Она и раньше одиночкой по жизни шла, и когда выросла – такой же осталась.

А Сергей мечтал еще раз увидеть Киру. Она сколько лет не выходила у него из головы… По-хорошему, надо было поехать в Москву, найти ее. Но сначала Сергей служил в армии, а потом, когда вернулся, через знакомых, связанных с ее семьей, узнал – Кира нашла себе москвича, с ним теперь живет в гражданском браке.

От злости на Киру (хотя она не обещала его из армии ждать, она вообще ничего не обещала) Сергей сошелся с Ксенией, потом Ксения забеременела… неожиданно, как водится. Пришлось жениться. И вроде как смысла совсем уже нет искать Киру, мечтать о ней.

Родной дядя Сергея занимался ковкой оружия, он племянника в напарники взял. Потом дядя умер (одинокий, бездетный), и дело перешло Сергею. Ну, и клиенты, само собой, и все связи…