Стопроцентный американец (Исторический портрет генерала Макартура) - Леонид Кузнецов

Милая шутка впоследствии вошла не только в хронику жизни выдающегося американца генерала Дугласа Макартура, но стала даже поводом для рассуждений: что может получиться из человека, если его жизненные принципы, привычки, увлечения, философия, сильные и слабые черты рождаются или, точнее, развиваются в отсутствие родителей? Сейчас мало у кого есть сомнения в том, что Дуглас Макартур в любом случае стал бы заметной фигурой. Даже в отсутствие родителей.

Конечно, Макартуры не потребовали опровержения и не привлекли газетчика к суду. Следует отдать им должное - они умели отсутствовать. Речь, конечно, идет не о физическом присутствии или отсутствии, чаще всего о моральном, когда человеку необходимо что-то решать самостоятельно, когда самому приходилось защищать себя, вырабатывать навыки, привычки, из которых и складывается собственная жизнестойкость, самонадежность, уверенность в своих силах. Хотя, бесспорно, родители ни в коем разе не отказывались от своей "присутственной роли". И, следует сказать, исполнили ее великолепно.

Когда Дугласу исполнилось четыре года (к этому времени семья потеряла Малькольма), роту "К", которой командовал отец, направили в далекий гарнизон Форт Селден (60 миль к северу от Эль Пасо), чтобы охранять обширный район Рио Гранде от набегов индейцев.

К детским воспоминаниям следует относиться осторожно. Кто знает: где здесь вымысел, игра воображения, страница из прочитанной книги? Однако в данном случае Дуглас Макартур опирается не только на свою память. На рассказы родителей и документы. Поэтому давайте поверим в искренность автора "Воспоминаний". Даже интересно и весьма показательно узнать, что же выбрал взрослый мудрый человек из "детского архива", когда он сел за свои мемуары - серьезный, не допускающий вымысла труд?

Дугласу запомнилось прежде всего, как вместе с сержантом Питером Рипли он ковылял перед колонной солдат и как новобранец Мориарити, ирландец, стер себе ноги. На каждом привале страдающий человек просил разрешения сесть в санитарную повозку. Однако сержант говорил: "Нет!" Оставалась последняя надежда - капитан. Но обращение к нему ирландца оказалось той самой соломинкой, которая не спасает. Артур Макартур сказал: "Ты волен стонать, но ты должен идти".

Форт Селден представлял собой крохотный гарнизон. В нем несли службу сорок шесть солдат, два офицера и фельдшер в должности "помощника хирурга". Казармами служили одноэтажные строения под плоской крышей. Дуглас присутствовал при докладах кавалерийских постов, возвращавшихся из разведки, ездил за водой для форта. Мулы шагали медленно, до колодца лежал путь в несколько миль, так что на путешествие уходил весь день. Однажды бывших на выпасе коней и мулов обуял страх. Сначала они учуяли незнакомый, пугающий запах. Потом увидели странное существо. Им оказался верблюд, последний из стада верблюдов, которых в 1855 году выписал из Египта государственный секретарь Джефферсон Дэвис, чтобы наладить систему снабжения отдаленных укрепленных постов. Однако подобных развлечений у Дугласа было мало. В основном труд, учеба, игры. По вечерам, каждый раз испытывая волнение, смотрел он, как опускается под мелодию рожка американский флаг.

Три года прожил Дуглас с родителями в Форт Селдене. Здесь он научился стрелять и ездить верхом. "Раньше, чем читать и писать,- с удовольствием подчеркивал Дуглас Макартур.- Моя мать с помощью отца занималась образованием своих двух сыновей".

Красивая, аккуратно одетая, Мэри Макартур, где бы ни находилась - в глухой провинции, на марше,- несла себя гордо, даже величественно. "При ней всегда была печать аристократического происхождения",- заметил кто-то. Она, правда, не могла похвастаться фамильным гербом, своей "шотландкой". Но по манерам и поведению, эрудиции ничуть не уступала потомку шотландских рыцарей. Пинки Макартур, казалось, никогда не терзали сомнения или угрызения совести. От нее нелепо было бы ждать сострадания к новобранцу, стершему в кровь ноги. Тем более что она сама стоически переносила тяготы походной жизни: никоим образом не сетовала на трудную долю жены офицера, не выказывала тоски по оставленному Норфолку с виллой. Кроткая и строгая, раздражительная и сентиментальная, трудолюбивая и ласковая к детям, она являла собой пример типичной так же "стопроцентной" американки, влияние которой сегодня выходит далеко за границы семьи, в немалой степени определяет психологический климат общества.

Мэри Макартур стремилась передать детям не только свой опыт, свои мироощущение, привить не только те качества, которые ценила в супруге. Она с ранних лет выводила своих детей за стены дома, в окружающий мир. Жена капитана понимала: домашний очаг - не крепость, он может обогреть человека, но не защитить его. Следовало выработать, приобрести качества, которые бы "в отсутствие родителей" способствовали выживанию, обеспечивали личную "конкурентоспособность", помогали бы идти наверх.

В год, когда родился Д. Макартур, в Соединенных Штатах действовало уже 140 телефонных компаний. Изобретенный американцем А. Беллом в 1876 году телефон (а ранее в 1832 году появился электрический телеграф С. Морзе, жатвенная машина С. Мак-Кормика (1834 г.), револьвер С. Кольта (1836 г.), стальной плуг Д. Дира (1837 г.), а также открытие Ч. Гудьиром в 1839 году процесса вулканизации резины - одним словом, мощный прорыв на пути технологического процесса) "отодвинул бога от колыбели новорожденного". Рационализм, и до этого свойственный американцам, стал занимать все большее и большее место. Для тысяч американцев, как подметил В. Я. Брюсов,

Упали в прах обломки суеверий,

Наука в правду превратила сон:

В пар, в телеграф, в фонограф, в телефон,

Познав составы звезд и жизнь бактерий.

Пытаясь разобраться в характере американцев, понять истоки сегодняшней агрессивности, экспансионизма под флагом великодержавного шовинизма, Леопольд С. Сенгор, философ, видный политический деятель, бывший президент Сенегала, автор концепции негритюда, одной из разновидностей теории "африканского социализма" и "африканской исключительности", высказал ряд соображений, которые мне показались важными для того, чтобы понять Дугласа Макартура. Л. С. Сенгор выступил в том самом Новом Орлеане, где родилась еще одна ячейка американского общества - семья Макартуров. Существует, рассуждает философ, прежде всего американская реальность, которая окружает или которая будет окружать

американца (что ж, ведь США не отказались от политики экспансионизма). И существует американизм, что, по мнению Л. Сенгора, следует понимать как "американский замысел, субъективное видение будущего". Однако, что очень важно, это не абстрактные рассуждения или мечтания. Они формируются и отрабатываются для конкретных действий. Мысль и желание, рассуждает далее Л. Сенгор, заставляют "анализировать и определять различия", утверждают способность к "упорядочиванию и счету". Эта способность американца относится к "картезианскому мышлению".