Горные тропы - Ерофей Трофимов

Рысью, подбегая к воротам, Елисей на ходу застегивался, затягивал пояс и накидывал на себя ремни амуниции. На стене он уже стоял полностью готовым к бою. На удачу защитников, дежурная смена солдат на стенах не спала и вовремя заметила подходящего противника. Солдаты, подчиняясь приказу дежурного офицера, открыли пристрелочный огонь, на что Елисей только поморщился. Дальность выстрела гладкоствольного оружия в таких условиях невысока, так что это был пустой перевод припасов.

– Ты чего рожу корчишь? – вдруг вызверился дежурный прапорщик, заметив мину парня.

– Далеко. Глупо попусту порох жечь, – фыркнул в ответ Елисей.

– А когда пора будет, по-твоему? Когда они под стенами будут? – зарычал прапорщик, возмущенно глядя на парня.

– Вот еще полсотни шагов сделают, и можно будет залпом выстрелить. Два залпа вы сделать успеете. А вот дальше кто во что горазд. Тут уж все от личных умений зависеть будет, – спокойно ответил Елисей, внимательно наблюдая за движением войск противника.

– Вот так посмотрел и все увидел? – не поверил ему прапорщик.

– А вы попробуйте. Хуже-то все равно не будет, – поддел его парень, плавно вскидывая длинный штуцер.

Грохнул выстрел, размахивавший руками мужик рухнул в траву.

– Да чтоб тебя, – растерянно выругался прапорщик. – А говоришь, солдаты в толпу не попадут. Ты же попал.

– Попал. Да только у меня штуцер с оптическим прицелом, а у солдат обычные гладкоствольные ружья. Да и стрелять они умеют кое-как, – не сумел промолчать парень.

– А ты, значит, в этом деле мастер, – фыркнул прапорщик.

– Ну, в кого стрелял, никто не жаловался, – хищно усмехнулся Елисей, снова вскидывая винтовку.

Увидев, как упал очередной вражеский командир, прапорщик досадливо закусил ус и, развернувшись, зашагал к своему взводу, всей спиной выражая возмущение таким положением дел.

«Не выспался он, что ли?» – хмыкнул Елисей, бросив ему вслед короткий взгляд.

Быстро перезарядив штуцер, парень сместился к соседнему зубцу стены и, приметив очередного командира, выстрелил. Похоже, турки сообразили, что на них началась охота, потому что от приближавшейся толпы отделилось примерно полтора десятка человек, которые поспешили отойти назад. Но от этой группы то и дело отбегал человек и, добравшись до штурмующих, принимался что-то объяснять.

«Ага, решили посыльными обойтись. Не выйдет, эфенди. Лучше свое мясо учить надо было», – усмехнулся про себя парень, беря на прицел очередного вестника.

– Елисей, ты кого там отстреливаешь? – послышался вопрос.

Оглянувшись, парень узнал подходившего и, усмехнувшись, ответил:

– Офицеры турецкие сообразили, что я на них охоту открыл, и теперь командовать стали, посыльных отправляя. Вот пришлось за них взяться, дядька Радмир.

– Это вон те, что ли? – уточнил десятник, приметив группу в стороне от места событий.

– Они самые. Далеко встали, не дотянусь. А вот посыльным их рты закрыть, это получается, – пояснил парень, снова спуская курок.

– Ох, и ловкий же ты в стрельбе, бесенок, – удивился десятник, заметив результат его выстрела.

– Со штуцером шутки плохи, – усмехнулся Елисей в ответ, быстро перезаряжая винтовку.

– Слушай, а ежели тебе их тут три штуки поставить, и одного казачка из молодых, чтобы заряжал, как быстро стрелять сможешь? – вдруг спросил Радмир.

– У меня прицелов столько нет, – рассмеялся Елисей. – А без них на дальнее расстояние стрелять, только порох жечь. Это надо три таких, как у меня, штуцера делать.

– Да уж, оружие у тебя знатное, – согласился десятник. – Сразу видно, мастера работа. Ладно. Пойду, тоже постреляю. А то вон горцы уже под стену подобрались, – указал он в левую от ворот сторону.

На этот раз горцы пытались штурмовать только один участок стены. Быстро выглянув наружу, Елисей огляделся и, втянувшись обратно, мрачно проворчал:

– Блин, как бы это не оказалось отвлекающим маневром. Ну не тупые же они, чтобы все силы только на один участок бросать.

Пристрелив очередного посыльного, парень подхватил свои пожитки и прямо по стене побежал на другую сторону крепости, попутно проверяя подходы при помощи бинокля. Он почти добрался до вторых ворот, когда в той стороне вспыхнула яростная перестрелка.

– Твою мать! Так и знал, – зарычал парень и прибавил шагу.

Оббежав очередной барбет, или как он там называется, Елисей выскочил к участку, где завязался бой, и, остановившись, вскинул винтовку. Выстрел, и очередной абрек, с воем зарубивший растерявшегося солдата, рухнул на помост, обливаясь кровью. Похоже, турки отправили в эту штурмовую группу лучших бойцов. Выпуская пулю за пулей, Елисей краем сознания отмечал про себя, что все им убитые были крепкими, зрелыми мужиками, умевшими воевать. Матерые, сильные, готовые убить или умереть, они прорывались на стену, несмотря на потери.

В очередной раз спустив курок, Елисей выхватил из подсумка гранату и, пробежав вперед, выдернул чеку. Перегнувшись через стену, парень размахнулся и швырнул снаряд прямо в гущу штурмующих. Быстро выпрямившись, Елисей едва успел пригнуться, пропуская над головой свистнувший клинок шашки. Пока он возился с гранатой, очередной абрек успел срубить солдата и ринулся к нему, очевидно сообразив, что парень заглядывал через стену не просто так.

Понимая, что винтовка тут не поможет, Елисей в очередной раз увернулся, нырнув под клинок шашки, и, бросив винтовку на настил, выхватил кинжалы. Два бебута он постоянно носил на поясе за спиной. Зашипев от злости, горец ловко провернул в руке шашку и, чуть переступив ногами, сделал стремительный фехтовальный выпад, целя Елисею в горло. Шашка – не сабля и для колющих ударов не предназначена, но такой удар вполне мог раздробить парню кадык.

Дальше все просто. Задохнувшегося от боли противника легко можно будет зарубить. Качнувшись корпусом в левую сторону, Елисей перехватил клинок шашки кинжалом и, отбросив его в сторону, сам сделал выпад левой рукой. Клинок разрубил бешмет горца, заскрежетав по железу. Силы удара парня не хватило, чтобы нанести серьезную рану.

«Твою ж дивизию! Да он же в кольчуге, – охнул про себя Елисей, в очередной раз уходя от секущего удара. – Хреново. Значит, бить надо только в лицо и горло. Можно еще кисти рук рубить. До других мест не дотянусь».

Заметив краем глаза, как на стену вскарабкался очередной башибузук, Елисей качнулся к противнику, вытягивая его на себя и провоцируя на атаку, и тут же приставным шагом отскочил в сторону и вперед. Не ожидавший такого финта горец провалился в удар, и Елисей не промахнулся. Булатный клинок кинжала коротко, почти нежно коснулся жилистой шеи абрека, и тот, захрипев, начал оседать, не выпуская из руки шашку.

Кинжал парня перерубил ему горло. Кровь толчками выплескивалась на плечо и грудь горца. Прыжком добравшись до штуцера, Елисей вскинул винтовку и тут же положил очередного абрека, взобравшегося на стену. Дальше он действовал, словно автомат. Выстрел