Эликсиры Эллисона. От любви и страха - Харлан Эллисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем я переехал к Алгису Будрису, успешному фантасту, проживавшему на Западной 23-ей улице. Вот только он незадолго до этого женился, и для семейного счастья им только меня и не хватало! Поэтому я перебрался на окраину и за десять баксов в неделю снял комнату в доме 611 по Западной 114-ой улице, напротив Колумбийского университета – в том самом старом доме, где жил Роберт Сильверберг. Уж его-то работы покупали без проблем, и завидовал я ему – страшно сказать как.
Я отправился в Бруклин и прибился к банде подростков. Как следствие, мне пришлось раздвоиться и быть то Филом «Чичем» Белдоном, то снова Харланом Эллисоном. Спустя десять недель кто-то упомянул, что один из печатавших всякого рода исповеди журналов, «Лоундаун», мог бы опубликовать мои записи о днях, проведенных с бандой в Ред Хуке. Я отправился поговорить с редактором «Лоундауна». Он сказал мне описать все как есть. Я написал «Я жил с бандой подростков!», и они купили это. Двадцать пять баксов. Они даже сфотографировали меня, чтобы присовокупить мою физиономию к статье. Я решил было, что это мой первый профессиональный гонорар. Я ошибался.
Журнал вышел в августе пятьдесят пятого с заголовком «СЕГОДНЯ – ЮНЦЫ ПОД КАПЮШОНАМИ! ЗАВТРА – КТО?» В статье не нашлось места ни одному написанному мной слову. Фотографию, правда, напечатали: художественный редактор добавил мне шрам на правой щеке. В общем, я все еще оставался ни разу не публиковавшимся автором.
В те дни Ларри Шоу издавал новый журнал под названием «Бесконечность» – журнал научной фантастики с разделом «Фанфары», в котором перепечатывались статьи из фэнзинов.
Он хотел опубликовать рассказ Дина Греннелла, который я напечатал в свое время в «Измерениях». А заодно спросил, не хочу ли я напечатать у него что-нибудь свое. Я достал из стола «Светлячка» и послал ему.
Недели две спустя он позвонил (на стене в коридоре, недалеко от двери моей комнаты в доме номер 611 по Западной 114-ой висел платный телефон) и спросил: «Не хотите ли отобедать со мной?»
Я как раз был ужасно голоден.
Ларри отвел меня в китайский ресторан в нескольких кварталах от меня, на Бродвее, и за яйцами фу-юнь сообщил, что покупает «Светлячка». Сорок долларов. Он протянул мне чек. Я чуть не грохнулся в обморок.
Рассказ вышел в февральском номере «Бесконечности» за 1956 год, который попал на прилавки 27 декабря 1955 года. К этому времени я успел опубликовать пару-тройку других рассказов в журналах, печатающих детективы и фантастику. И все же первым проданным мною рассказом стал именно «Светлячок»!
В тот замечательный, 1955 год – первый, в котором я начал работать как профессиональный писатель, зарабатывая ремеслом, к которому, по словам доктора Шедда, был совершенно не годен – я продал четыре рассказа. На следующий, 1956 год, я их продал уже сто. С тех пор я не отвлекался ни на какую другую профессию.
И вот, прошло сорок пять лет. Я написал или издал семьдесят пять книг, больше тысячи семисот журнальных рассказов, статей и эссе. Мое имя значится в справочнике «КТО ЕСТЬ КТО В АМЕРИКЕ». Я получил практически все писательские награды, какие только возможно – в каждом из жанров, в которых пробовал свои силы. Некоторые из них – по несколько раз. За творческие достижения в целом. За лучший американский короткий рассказ (пару лет назад). Премии от изданий «Харперс», «Нью-Йоркер». Сорок пять лет – успех за успехом.
Мне думается, я заметно прибавил в профессионализме со времени «Светлячка», которого покойный, но глубоко уважаемый мною Джеймс Блиш как-то назвал «Худшим рассказом, когда-либо публиковавшимся в жанре научной фантастики». Я не стыжусь «Светлячка», при всех его синтаксических и стилевых недостатках. Как можно стыдиться своего первенца?
И, хотя ни одного ответа я ни разу не получал, каждый свой напечатанный рассказ я неизменно отправлял доктору Шедду в Университет штата Огайо. Не стоит посылать людей куда подальше, если не уверен, что не окажешься там сам.
Теперь, спустя сорок с лишним лет со дня первого своего появления, «Светлячок» печатается снова. Это всего лишь четвертая его публикация, но при виде гранок я снова вспоминаю тот декабрьский вечер 1955 года, ароматы китайской кухни, хитрую ухмылку дорогого Ларри Шоу, его зажатую в зубах трубку, и тот чек на сорок долларов, который он протянул мне тогда и который изменил всю мою жизнь вплоть до сегодняшнего дня.
У каждого из нас есть персональный бог. Моего зовут Ларри.
Ларри Шоу скончался 1 апреля 1985 года, но не прежде, чем мы с Робертом Сильвербергом вручили ему премию Хьюго в специальной номинации за многолетнюю издательскую деятельность на 42-м Всемирном Конгрессе научной фантастики в Анахейме, штат Калифорния, 2 сентября 1984 года.
* * *
Солнце уже ушло за выжженный горизонт, и лучи его освещали только верхушки искореженных руин, непристойно торчавших над вершинами холмов, а Селигман продолжал светиться.
Ровное зеленоватое свечение окутывало его тело, стекало с кончиков волос, струилось по коже, освещая ему путь даже в самую темную из всех темных ночей.
Селигман не был склонен к мелодраме, и все же одна короткая фраза частенько крутилась у него в мозгу, а то и срывалась с губ:
– Я урод.
Зеленое свечение появилось пару лет назад, и он в конце концов свыкся с ним. Во многих отношениях оно оказалось даже полезным. Искать пищу без помощи фонарика – дело трудное, почти безнадежное. Селигман не испытывал с этим ни малейших затруднений.
Разрушенные бомбами продуктовые лавки, разбитые витрины с готовностью открывали свое содержимое его зеленому сиянию.
Оно даже помогло ему найти корабль!
После того, как он пересек континент в поисках хотя бы одного выжившего и вернулся, так никого и не найдя, Селигман шатался по пригородам Ньюарка. В дни, последовавшие за последними бомбежками, ночь, казалось, наступала раньше. Словно какой-то бог огорчался при виде того, во что превратился мир, и торопился скрыть его из вида.
Ньюарк бомбежки почти сравняли с землей, хотя груда обломков, некогда бывшая Нью-Йорком, все еще возвышалась на горизонте.
Освещая сам себе дорогу, он пробирался по разлинованной в клетку швами бетонных плит поверхности того, что было раньше космопортом. Он забрался сюда в надежде найти уцелевший вертолет или транспортер, и хорошо бы – да, это было бы чудесно – с полным баком горючки. Однако чуда не случилось, и он уже собирался вернуться к шоссе, ведущему в Нью-Йорк, когда где-то в стороне нечто тускло блеснуло. Всего на мгновение, но
