Снежный шар - Пак Соён
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Один бокал тебе не навредит. Шампанское – это напиток радости и победы.
Я смущенно беру из ее рук длинный бокал, который она наполняет золотистой жидкостью. На поверхность всплывают маленькие пузырьки. Легко соприкоснувшись бокалами с госпожой Ча, я, следуя ее примеру, одним махом опрокидываю содержимое себе в рот. Ой, какое горькое! А на вид казалось сладким… Наблюдая, как я морщусь, вываливаю изо рта язык и облизываю губы, точно корова, госпожа Ча добродушно смеется.
Неожиданно я задумываюсь, в какую историю себя втянула. Еще утром я была обычной шестнадцатилетней сотрудницей электростанции на ручной тяге. А сейчас еду в Сноубол с самым талантливым режиссером этого города. Весь следующий год мне предстоит играть роль вместо самой популярной актрисы, а моя семья в это время будет получать за меня компенсацию, считая, что это моя стипендия от школы. Зрители не испытают шок от трагической смерти своей любимой героини, а Хэри… А чего могла желать Хэри?
– Госпожа Ча, скажите… А что Хэри написала в предсмертной записке?
Госпожа Ча Соль подносит к губам бокал с остатками шампанского и вдруг замирает, словно окаменев.
– С чего ты взяла, что она оставила записку? – Взгляд тигриных глаз вновь фокусируется на мне. – И тебе не кажется, что это слишком личный вопрос?
Ее резкое замечание и указание на бестактность заставляют меня окончательно смутиться. Личный вопрос? Разве к Хэри применимо такое понятие? Даже когда на первом свидании у нее случилось расстройство желудка, камеры, установленные в парке, снимали, как она бежит в общественный туалет, чтобы каждый зритель мог увидеть ее смущение и стыд.
Такова судьба актера. И теперь я должна буду принять ее на себя.
От этой мысли на душе у меня становится невыносимо. Обернувшись к водителю, я кричу:
– Господин Рафалли!
В мире, где открыто на камеру совершаются убийства, что могло побудить ее расстаться со счастливой жизнью в комфорте и безопасности? Я обязана увидеть женщину, которая сможет ответить мне на этот вопрос.
– Господин Рафалли, давайте ненадолго заедем на станцию!
За перегородкой тишина, а лимузин продолжает двигаться в том же направлении.
– Мне оттуда надо кое-что забрать!
Я встаю полусогнувшись, чтобы пробраться поближе к месту водителя, но госпожа Ча Соль крепко хватает меня за руку, вынуждая сесть на место.
– Приедем в Сноубол, там все и купишь.
В ее интонации слышится раздражение. Этот недовольный тон, как у нашего бригадира на станции, тон, принуждающий меня подчиниться, тут же вызывает во мне бурю негодования. Я не собираюсь так легко сдаваться.
– Доктор дал мне мазь от обморожения, а я забыла ее взять с собой.
Госпожа Ча Соль устало замечает, что в Сноуболе можно найти мазь и получше, но я твердо стою на своем, ведь лекарство нужно наносить каждый час, чтобы на лице не осталось шрамов. Разве это не достойный предлог? Зачем терять время, уж лучше сразу принять меры.
– Разве у Хэри были такие шрамы?
С невинным взглядом я чуть наклоняю голову вбок. Госпожа Ча Соль с пониманием улыбается. Она сжимает мою руку еще сильней и говорит, глядя прямо в глаза:
– На будущее запомни: что бы ты ни собралась сделать, сначала спроси у меня. Поняла?
Нажав кнопку микрофона сбоку на своем кресле, она произносит:
– Купер, поворачивай на станцию.
Лимузин тут же разворачивается. Луна скользит по небу, повторяя наш маневр, и в луче света, проникшем сквозь прозрачный люк в потолке, я вдруг замечаю какой-то блеск: по полу разбросаны осколки стекла. Я вижу, что над узким и длинным столиком установлены держатели для четырех бокалов. Из двух бокалов мы с госпожой Ча пили шампанское, еще один висит, как ему и полагается, вверх донышком. Наверное, от тряски четвертый бокал упал и разбился. Как раз в этот момент лимузин хорошенько подскакивает на кочке, тем не менее бокал остается на держателе, словно приклеенный.
* * *Зайдя в смотровую, я не нахожу кушетки Чо Мирю. В следующий миг я замечаю посреди кабинета ширму и, заглянув за нее, вижу, что женщина лежит под одеялом, лицо ее густо намазано мазью. Наверное, доктор вышел в ванную.
Я хватаю Чо Мирю за руку и начинаю трясти, а сама шепчу:
– Откройте глаза, госпожа Чо Мирю, мне нужна ваша помощь!
Откликнувшись на имя, которого не слышала уже много лет, женщина вдруг открывает глаза и медленно смаргивает, глядя перед собой невидящим взглядом.
– Вы очнулись?
– Спа… спасите! – бормочет она, вдруг крепко ухватившись за мой пуховик.
Видимо совсем обессилев, она начинает тяжело дышать, и тут я понимаю, что она собирается закричать.
– Успокойтесь! Вы в больнице. Здесь совершенно безопасно!
Я пытаюсь ее успокоить, но она лишь смотрит сквозь меня отсутствующим взглядом и продолжает бормотать себе под нос:
– Черный лимузин… Беги от лимузина…
Голос ее слаб, и в нем слышится испуг. Рука, сжимающая край моего пуховика, мелко дрожит.
– Черный лимузин? Вы тоже видели лимузин?
Мой вопрос заставляет ее вскрикнуть и схватиться за голову, как будто ее пронзила сильная боль.
– А-а-а…
– Что с вами? Вы ударились головой?
– Пожалуйста, не надо… голова раскалывается…
Чо Мирю лежит, обхватив макушку. На ее правой руке я вижу яркий кровоподтек.
– Госпожа Чо, вы обо что-то сильно ушиблись?
Я вспоминаю осколки, разбросанные на полу лимузина. Мог ли бокал упасть от сильного удара, например, когда автомобиль сбивает человека?
– Тот черный лимузин… Это он вас сбил?
На миг женщину перестает бить дрожь. Воздух вокруг нас словно сгущается.
Я представляю себе, как лимузин, за рулем которого сидит Купер Рафалли, сбивает Чо Мирю, стоящую посреди дороги. Но почему же они ее там бросили? Вряд ли они не знали, что она может замерзнуть до смерти. Неужели…
Чо Мирю из последних сил цепляется за мою руку:
– Не связывайся с ними…
– Что?
– То место… Ы-ы-ык… – У нее начинаются рвотные спазмы.
– То место… все школьники… знают… Ы-ы-ык!
Возможно, из-за удара Чо Мирю все время тошнит.
– Что за место?
Мне не по себе, и я пытаюсь узнать как можно больше подробностей, но, похоже, речь дается ей с трудом.
– Сно…
Желудочные спазмы одолевают Чо Мирю, и она изрыгает из себя зеленую жидкость, которая хлещет прямо на одеяло из оленьей шкуры.
– Госпожа Чо Мирю!
Доктор, вернувшийся из ванной, подбегает к кушетке. С волос его капает вода.
Чтобы освободить ему место, я отступаю на два шага назад. Обернувшись, я вижу, как открывается дверь смотровой, и тут же встречаюсь взглядом с Купером Рафалли. Он морщится и весь дрожит от холода.
– Чо Мирю? Кажется, это имя мне знакомо.
Повинуясь дурному предчувствию, я тут же бросаюсь ему наперерез. Раз Чо Мирю трясется от страха при мысли о черном лимузине, нельзя, чтобы Купер Рафалли, сидевший за рулем, узнал, что она здесь. Я повисаю у него на рукаве до того, как он успевает заглянуть за ширму.
– Извините, я задержалась!
