Ключ Соляного Амбара - Александр Николаевич Бубенников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы единственный знаете, Сережа, что Дмитрий был моим мужем, – очень тихо сказала Наталья Дмитриевна».
Жагин хлебнул армянского коньяка и горестно покачал головой:
– Я там не дочитал абзац из эпилога… И так всё муторно и жутко… Введи в курс, профессор, как плыть дальше? Как сюжет Эдипов перетечёт в роман «Соляной амбар»?
– Принципиально важно, что «Эдипов сюжет» безумно волновал воображение Пильняка, раз он включил комплекс Фрейда в свой последний, неопубликованный при жизни роман. То, что он появится на переломе эпох, меня пророчески предупредил один старый профессор, писавший программу строителей коммунизма, лежавший со мной в одной палате в ЦКБ. Его удалили из разработчиков программы, а потом и из жизни, чтобы не путался под ногами, при дворцовом перевороте, когда власть переходила от Хрущева к Брежневу… А Борис Леонидович, как я полагаю, принадлежал к группе заговорщиков под началом Шелепина, потом задвинули и Шелепина, и Бориса Леонидовича… Но пророчество осталось: выбор своего пути молодым поколением России в эпоху между революциями и переворотами, и контрреволюциями, условно говоря… Ведь революцию 1917-го уже обозвали переворотом в преддверии контрреволюции 1989-1990-1991-х, когда уже рухнул социалистический лагерь и скоро рухнет социализм в СССР, а там, глядишь, и Страна Советов… И меня предупреждал об этом старый профессор Борис Леонидович из 1964-го за несколько месяцев до бескровного дворцового переворота в Кремле…
– Пророк?..
– Да, пророк… Он уже тогда намекал открытым текстом на трагическую подоплеку событий… Как только не издевались при «развитом брежневском социализме» над тезисом Сталина, что по мере становления и упрочнения социализма всё острее станет классовая борьба. А Куусинен и Хрущев изъяли их программы термин «диктатура пролетариата», нет диктатуры сначала, потом нет яркого феномена пролетариата, а есть сфера услуг, и в итоге нет классовой борьбы, как исторического факта…
– А если поближе к тексту «Соляного амбара»… Конечно, трудно сразу врубиться в его проблематику… Ну, хотя бы в тезисах, Александр, чтобы я под кураж обратил внимание на главное, не утонув во второстепенных деталях…
– Смотри, Серж, в «Соляном амбаре» лирический герой – это Андрей Криворотов… Обрати внимание на фамилию «Кривой рот», он несёт проклятие кривого рта от отца-врача, атеиста из поволжских немцев… Итак Андрея Криворотов – это Борис Вогау…
– То, что Пильняк псевдоним писателя-земляка Вогау я знал еще со школьных времён, когда мы с тобой побратались по-настоящему, между прочим…
– Проехали твой выпад, едем дальше… Но первым наброском Андрея Криворотова, или Вогау-Пильняка стал твой тёзка Сергей Березин из «Нижегородского откоса». Понял?..
– Понял, – бодро сказал Серж и отхлебнул из горла бутылки коньяка. – Но где фишка-то… Жду и не дождусь поворота, фишка подброшена в воздух с мистическим Эдиповым сюжетом…
– А ты обратил внимание на мою закладку в «Соляном амбаре» с появлением Леопольда Шмуцокса, сына всесильного богатея, текстильного короля, заводовладельца, к тому же из Марфина брода…
– Нашего «Марфина брода» в трёх километрах от горы Николки и собора?..
– Символически в «Соляном амбаре» Пильняк берёт знакомые ему с можайского детства топонимы…. Важно другое, любовная драма с Эдиповом сюжетом Фрейда развернется в семье Шмуцоксов, где сын станет любовником матери, фрау Шмуцокс… Обрати внимание на ход моих мыслей: Борис Вогау с немецкими корнями… А любовная связь матери и сына в немецкой семье Шмуцоксов в «Соляном амбаре», а раньше такая кровосмесительная связь была в семье Клестовых… Птица Клест, выводящая своих птенцов на русской неприхотливой земле в самые сильные морозы, считалась образцом чадолюбия, высокой любви птицы-матери к детенышу-птенцу…
– А немецкая фамилия Шмуцокс как переводится, – спросил Жагин, – как-то жутко, чувствую…
– Правильно чувствуешь жуть и грязь, старик, хорошо фишку словил после подбрасывания ее в воздух. Шмуц – это грязь, сор, Окс – это бык… Итого: «Грязный Бык», вот кто Леопольд и его папа-фабрикант из нашего чистого пасторального Марфина Брода… Скотская природа фамилии ее носителей говорит о многом… В романе любовники, мать и сын Шмуцоксы, жертвы Эдипова комплекса, покидают чуждую им Россию… Но я специально для тебя не хочу открыть сразу всю картину зловещего Эдипова сюжета для сына, любовника матери Леопольда Шмуцокса… Есть мистика глубочайшая, поверь мне на слово… Здесь не только банальный адюльтер матери и сына немецкого происхождения… Вспомни, Эдипов сюжет в семье Клестовых, в революцию 1917-го года отец и сын сражаются друг против друга… Я потом тебе покажу перенесение трагедии Шмуцоеса на Пильняка.
– А «Грязные Быки» сражаются друг против друга?
– Они формально на периферии романа «Соляной амбар», но немец Леопольд Шмуцокс-Быков мелькнёт в конце романа со своей зловещей тайной, бросающей тень на Андрея Криворотова-Вогау, то есть Пильняка… И ты мне поможешь расшифровать эту тайну, если по своим каналам достанешь материалы допроса Пильняка в НКВД во время его ареста и перед расстрелом, ведь он признался в помощи Троцкому, троцкисту Радеку, другим троцкистам… Но признался ли он в шпионаже в пользу Японии или Германии – вот в чём вопрос?.. А теперь вспомни главную теорию революции Черного Демона Революции Троцкого…
Серж надолго задумался, долго и сосредоточенно хлебал из горла марочный армянский коньяк, и вдруг сильно, с бешенным азартом победителя хлопнул себя по лбу:
– Вспомнил, теория перманентной революции Троцкого…
– Вот эту идею перманентной революции и, добавим, контрреволюции обыграл Пильняк в романе «Соляной амбар» и в рассказе «Нижегородский откос», включив туда иносказательно движитель Эдипового сюжета в судьбах своих героев в революционные времена, в судьбах революций и контрреволюций на стыке переломных эпох… веков и миллениумов, как сейчас…
После долгого молчания и мучительного обдумывания любопытных исторических парадоксов Жагин спросил:
– А откуда, Александр, у тебя фотографии картин Ивана Лаврентьев, соляного амбара нашего с тобой детства – от Светы Гороховой или от Игоря Горохова?.. Неужто из времён нашего рождественского праздника, почти шесть лет назад?
– Да, от Светы и Игоря в память о Рождестве-1985, перед самой моей защитой докторской диссертации…
– Но тогда нашу дружную компанию, вывалившуюся из ресторана «Подмосковье» Игорь послал на хер, во время очередного запоя… Меня – свидетеля на его свадьбе – да и жену Светку выставил на посмешище, перед тобой, между прочим…
– Главное, что на Рождество, на следующий день я получил две фотографии картин Ивана Лаврентьевича «Улица Огородничья, соляной склад» и «Соляной склад ночью» – не от Игоря в его запой, а от его жены, объяснившая мужу нечто важное для разгадки тайны «Ключа Соляного Амбара».
– И у тебя тогда возник проблеск прикосновения к тайне Соляного Амбара
