Игрушка для дракона - Евгений Владимирович Щепетнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Поняла! Ты самый лучший брат в мире! Я тебя обожаю!
— Спи, мамаша…хе хе…утром, за завтраком я с папой поговорю.
Но поговорить он не сумел. Мама сказала, что папа еще на рассвете улетел по делам, и обещал вернуться к вечеру. А без него — никаких решений она принимать не будет. То его запрет, так что разговаривать надо с ним. Он лучше знает — кому и куда летать. Она сама никуда не собирается, хотя и хотела слетать в одно местечко, и кое-что там поискать для своих снадобий. И травку для мяса надо заготовить — она скоро кончится. Да и за ними, шалунами, надо приглядеть. Папа приказал не оставлять их без присмотра, и как оказалось — не зря. Стоит им сделать шаг за порог без папинового ведома, и мама сама им крылья пообрывает. В общем — осталось только валяться на лежанках, или сидеть в классной комнате, где для них приготовлено задание по математике, травоведению, артефакторике и теории полетов. Кроме теории полетов — полная нудистика и скука. Ну, зачем Айе травоведение?! Она не лекарь, и не собирается делать снадобья для лечения! Мама умеет лекарить — пусть она эти травы и запоминает! А к чему это Айе?! А математика ей зачем?! Пусть этим старые драконы занимаются, им делать нечего, надо время заполнять — летать им лень, мир узнавать скучно, вот пусть и составляют уравнения! Развлекаются!
Побурчав, драконица все-таки уселась за стол, и стала читать учебник по травоведению. Но из головы все не шел младенец, перед глазами висела картинка: беззубое, улыбающееся личико, и звучали слова, которые он произнес: «Ойя! Ойя!». Нет, может он все-таки узнал имя своей спасительницы, и звал именно ее? Вот было бы здорово!
Глава 4
Олька гладит меня по животу. Ладонь жены такая прохладная, гладкая…любимая! И мне так хорошо! Я не выдержал, вздохнул от удовольствия:
— Оля! Оля!
Она промолчала, и я снова забылся сном… Снился странный сон — будто я снова маленький. Да такой маленький, что даже ходить сам не могу! Ползаю, гажу под себя, голову держать не могу! И пью молоко. Странное молоко — из огромной кружки, пахнущее псиной, или козлятиной.
Никогда не любил козье молоко — жирное, вонючее. Пробовал один раз, и больше ни-ни. Может потому, что привык к магазинной водичке, подкрашенной чем-то белым? С громким названием «Молоко». Помню, в юности продавали эдакие конусы с молоком, не помню, как они назывались. Вроде как тетрапаки, но не уверен. Отрезаешь кончик пирамидки, и присасываешься, запивая батон с изюмом. Я когда детям и внукам рассказывал о таких батонах, они недоверчиво улыбались — вот мол, папка-дед заливает! Батоны с изюмом! Да всем известно, что в Союзе люди голодали! Только сейчас и начали жить!
Эх, дурачки…сейчас и не докажешь, что жили-то мы дай бог каждому. Одной только морской рыбой все магазины были забиты, и стоила она сущие копейки. А в селе свиней хлебом кормили. Да, да — помню, даже статья была в газете — ругали селян, что они такое кощунство творят. Селяне скупали в магазине черствый хлеб, вроде как по уценке, и откармливали скот. Вот тебе и голод!
Чего это я про голод? А вот чего — проснулся от того, что невероятно хотелось жрать. А еще — ровно противоположное слову «жрать».
Пачкать пеленки я не собирался, потому активировал скилл выживаемости (знаю слово, да, одно время активно увлекался онлайновыми играми — Ультима, Силкроад, Айон, Линейка и все такое), и пополз к краю лежанки. Ползти было трудно, но не так тяжко, как в первый раз. Видимо стал адаптироваться к новому телу.
О господи…так это не сон?! И чего это я так спокойно воспринимаю мысль о новом теле?! Почему не воплю, как лягушка-бык на болоте?! Или как выпь! Я же должен стенать, орать, визжать — «Я в другом теле! В другом мире!»
Хмм…а с чего я взял, что нахожусь в другом мире? Вот есть у меня такое ощущение, и все тут. Одежда! Да, да — одежда парня и девушки! Она совсем не земная! Больше похожа на средневековые наряды. А что еще? Что же еще? Лицо ребят точно такие же, как у земных — напоминают лица испанцев, или итальянцев. Интеллигентные лица, надо сказать. Приятные. Глаза…зеленые? Или карие…так и не понял. Обувь! Да, обувь — кто в наше время будет ходить в сапогах? У девушки сапоги расшитые, девчачьи, а парня построже, без выкрутасов.
И когда я все успел заметить…попробовал представить эту парочку, так сразу картинка перед глазами встала — будто фотография. Так-то у меня всегда была хорошая память — тексты песен я запоминаю со второго прочтения, но чтобы фотографическая… Ну что же, если так — хорошо. Почему бы и нет?
Хорошо, что лежанка низкая, почти у самого пола, иначе синяк у меня был бы во всю спину. Грохнулся я знатно! Так навернулся, что только гром пошел! Преувеличиваю, да — просто шлепнулся, как кусок говядины, и всех делов. Потом минут пять отходил, повизгивая и попискивая. Проклятое тело чуть что, включает режим «уа-уа», то бишь младенческий плач. И что характерно — ни хрена ничего не могу с этим поделать! Ну вот только брякнулся, и сразу: «ЫЫЫЫ!». Клянусь — само по себе происходит! И кто там говорит, что человек может управлять телом, наплевав на его трудности? Трудности моего тела заставляют меня завывать, как сирена.
Ладно. Полежал, и хватит. Вперед, на завоевание мира! Какого мира? Да какая разница — какого. Какого-нибудь. Лежит такой спелый, зрелый мир, и мечтает, чтобы я его завоевал. Ну а как же еще? По-другому и быть не может. Вот только преодолеть бы несокрушимую преграду в виде старой дощатой двери…какая сволочь ее так плотно прикрыла?! Хотя…хорошо, что прикрыли. Все время забываю, что я теперь не стокилограммовый мужик под сто девяносто ростом, а всего лишь мелкая пищащая «ящерка», с розовыми ножками и ручками. У меня даже зубов нет, чтобы покусать врага. Если только засосать до смерти — но и на это сил не хватит.
Может и правда — мне не надо наружу? Появятся мои…не
