Корейская гейша. История Екатерины Бэйли - Алевтина Рассказова

– А мы с моим Томом жениться собираемся. Даже не знаю, как теперь быть. Наверное, придется в России расписываться, – с тоской протянула Настя.

– Да мы с Ником тоже, ток теперь я уж и не знаю как, – добавила Ира.

Обе подруги, как они рассказали, проработали в тауне почти год. Встречались со своими парнями около полугода и собирались жениться.

Мы в шутку называли между собой таун городом невест, так как очень часто работа девчонок именно этим и заканчивалась, – замужеством.

Настя с Ирой жили со своими женихами в трехкомнатной квартире. Конечно, их «мама» этого не одобряла, но они умудрялись держать свои отношения в тайне, и бизнес от этого не страдал.

– Девчонки, а вас где взяли? Вас же вроде в «Вестерне» не было? – обратилась я к Лере с Яной.

– Мы в другом отеле были, в Кунсане, – за двоих ответила Лера.

– Тоже со своими пацанами?

– Не совсем. Мы с корейцами были. Нас «мамашка» продала.

– А вы че, прям так, взяли и пошли? Вас припугнули чем-то или просто денег решили подзаработать? – не унималась я.

– И то и другое, – несколько раздраженно буркнула Лерка. – У меня мать дома больная, мне деньги на ее лечение высылать надо. А тут «мамашка» и говорит: «Не пойдете – отправлю в Россию»… Ну и что мне оставалось? – уже без раздражения спросила она, ожидая от нас хоть какой-то поддержки.

Никто ничего не ответил. Здесь каждый сам выбирает, сколько зарабатывать и как.

Я знаю, в России плохая репутация у девчонок, которые работают в Корее или Японии, но далеко не все занимаются там проституцией. Я бы даже сказала, что это – большая редкость. И среди моих близких знакомых (именно близких, а не так – шапочных) не было ни одной, кто занимался бы ЭТИМ.

Во-первых (я смею надеяться именно – во-первых!), все-таки русские девушки не такие распущенные, как, скажем, филиппинки. Если последних чуть не с появлением первых признаков растущей груди пытаются выдать замуж или пристроить к богатому любовнику сами родители, то в России мамы обычно все-таки учат дочерей, что до замужества лучше себя «хранить». Конечно, из всего населения России может от силы один процент себя «хранит», но все-таки мы понимаем, что спать со всеми подряд – это аморально.

Во-вторых, за нами «мамы» и «папы» клубов присматривали. Рисковать клубом решались только самые жадные из них. Пару раз и нам со Светкой предлагали «подзаработать» вне стен «Стерео», а однажды даже угрожали отправкой домой. Но мы сразу поняли, что они блефуют, и на «подработку» такую не согласились.

В-третьих, таун – город маленький. Новость о том, что в таком-то клубе «девки снимаются» разлетелась бы со скоростью ракеты, и американцы просто перестали бы туда ходить. А они, как ни крути – приносят основной доход хозяевам клубов. Так что хотите – верьте, хотите – нет, но таких, как Лера и Яна, в Корее – единицы. Я это называю даже не проституцией, а глупостью и жадностью.

С горем пополам мне удалось уснуть. Ночью я без конца просыпалась и долго не могла понять, где нахожусь.

Наступил новый день, но для нас почти ничего не изменилось. Всё та же камера, всё те же лица.

Чтобы хоть как-то «убить» время, мы рассказывали друг другу истории своих жизней, вспоминали смешные ситуации на работе, травили анекдоты и пели песни. В общем, развлекали сами себя как могли.

Хорошо, что у каждой из нас нашлись кое-какие средства гигиены: у меня был с собой шампунь и кондиционер, которые я прихватила из номера отеля, когда собиралась, у Иры – крем, а Насте разрешили взять с собой маленькие «кусачки» для маникюра. Иначе нам бы еще до-о-лго пришлось ходить с шелушащейся от холодной воды кожей, отросшими как попало ногтями и всклокоченными грязными волосами.

Нам принесли завтрак: яичница, салатики, супчик из морской капусты. Супчик вонял так, что мы все поспешили закрыть его обратно пленкой и убрать подальше.

После завтрака нам снова разрешили выкурить по сигарете.

– Ирка, ты ж не куришь? Будь другом, подкури, а потом нам отдай, – попросила я.

Одной сигаретой никто не накуривался, и моя идея всем понравилась. Позже мы приобщили к нашему обману и филиппинку.

– Девчонки, ну чем заняться!? А то уже мозги закипают от безделья! – застонала я.

– Ну, иди вон Библию полистай. Тебе, как преступнице, не мешало бы узнать, в какой из кругов ада ты попадешь. Жаль только, Библия на корейском. Но ничего, времени у нас тут навалом, так что осилишь заодно и корейскую грамоту! – с издевкой предложила Ира.

Я глянула на нее хмуро, но к полке с книгами все-таки прошла. Авось повезет, и найду что-нибудь на английском. Я долго рылась и перебирала книги, но так ничего и не нашла. Однако я заметила, что во всех книгах первые три-четыре страницы пустые. Недолго думая я выдрала их и понесла к своей «лежанке».

– Ты чего удумала!? А если они увидят, что ты государственное имущество портишь? – спросила Ирка безразлично, но с легкой иронией.

– Ну, подумаешь, значит – депортируют быстрее, пока все не перепортила. Я просила у них бумагу и ручку. Вместо ручки дали фломастер, а вместо бумаги – ничего не дали. Так что сами виноваты.

– Но это ж Библия! КОРЕЙСКАЯ! – округлив глаза и с интонацией алкоголика, на глазах у которого разбили бутылку водки, воскликнула она.

– О да! Ужас! Гореть мне в корейском аду, синим пламенем! – было в самую пору шутить, вот мы и развлекались черным юмором, как могли.

Я взяла листочки, аккуратно разорвала их на тридцать шесть частей и принялась разрисовывать. Через час все было готово.

– Кто в дурака будет? – громко и радостно спросила я.

Все сбились в кучку, кроме филиппинки.

– Блин, жалко мне ее, девчонки. Мы-то хоть друг друга понимаем. А ей каково? Сидит себе там одна, в углу… – тихо сказала Настя.

– Да, действительно, ей, наверное, хуже всего приходится. Но, извините, что мы можем ей предложить? Научить в дурака резаться? Да она ни в жизнь не запомнит. Это, во-первых. Во-вторых, как ты ей объяснишь, что такое «козырь»? Лично в моем словарном запасе таких высокопарных слов на английском нет, – ответила я.

– Э-эй, тебя как зовут? – обратилась Яна к девушке по-английски.

– Мария, – удивленно и едва слышно представилась филиппинка. Она так привыкла к своему одиночеству, что кажется, испугалась нашего внезапного интереса.

– Ты как, в порядке?

– Да-да, спасибо. У меня все о’кей, – торопливо закивала головой и заулыбалась она.

– Хочешь в карты поиграть? Ты игры знаешь какие-нибудь?

– Нет, я не умею. Да все о’кей, вы за меня не волнуйтесь.

– Ну ладно, о’кей так о’кей, – пожали плечами мы и раздали самодельные карты.

Сыграли несколько партий в дурака, потом Ира предложила сыграть в тысячу.