Игра как феномен культуры - М. Гузик

Вот как описывает поэт победу Гиерона, тирана Сиракузского, и его коня Ференики в скачках (476 до н.э.):

1 строфаСердце мое,Ты хочешь воспеть наши игры?Не ищи состязаний, достойней песни,Чем Олимпийский бег.Лишь отсюда многолосый гимнРазлетается от мудрых умов,Чтобы славить КронидаУ блаженного очага Гиерона …4 антистрофаВыигранной борьбы, —День дню передает его счастье,А это – высшее, что есть у мужей.А мой удел —Конным напевом, эолийским ладомВенчать героя.Я знаю:Никого из ныне живущих,Столько искушенного в прекрасном, стольпревосходного в могуществе,Не прославим мы складками наших песен.Некий бог, пекущийся о твоих помышленияхБдит и над твоим призванием, Гиерон.Если он не оставит тебя —4 эподЯ верю, что я вновь еще сладостнейпрославлюСтремительную твою колесницу,Проложив колею блистательной хвалыПо склонам издали видного Крония:Самую крепкую стрелу своюМуза еще не сработала для меня.Разным людям – разное величие;Высочайшее из величий – венчает царей;О, не стреми свои взоры еще выше!Будь твоей долей —Ныне попирать вершины;А моей —Обретаться рядом с победоносными,Первому во всем искусстве перед эллинами.

Состязания трагических и комических поэтов первоначально происходили во время Великих Дионисий (февраль-март), учрежденных афинским тираном Писистратом (ок. 600 – 028 до н.э., годы правления – 561 – 160 до н.э.). Организацией представлений руководили высшие должностные лица – архонты, контролировавшие культовые церемонии, а все расходы по содержанию и обучению хора возлагались на богатых граждан – хорегов. В первый день проводились шествия и жертвоприношения. Четыре дня были посвящены состязаниям трагических (три дня) и комических (один день) поэтов. На суд зрителей представлялось три автора трагедий, выступавших с тремя трагедиями и одной сатировской драмой, и пять комедиографов, выставлявших по одной пьесе. Каждому драматургу архонт назначал хорега и распределял актеров (первоначально в трагедиях был один актер, ведущий диалог с руководителем хора, Эсхил ввел второго актера, Софокл – третьего), исполнявших первые роли, – протагонистов. Актерами, танцорами и участниками хора могли быть только мужчины. Они надевали яркие или темные костюмы в зависимости от роли, высокие парики и обувь на толстой подошве (котурны), чтобы увеличить рост и придать фигуре величественность. Обязательным атрибутом были раскрашенные маски, утратившие сакральный смысл и превратившиеся в средство эмоционального воздействия на зрителей. М.М. Бахтин очень точно отметил, что в маске было воплощено игровое начало жизни. Маски изготовлялись из холста или пробки, имели широко раскрытые рты, усиливавшие голоса актеров. Результаты состязаний заносились в дидаскалии (греч. указания, отметки), в которых содержались сведения о начале представления, жанре и названии произведения, о поэте, хоре, исполнителях ведущих ролей и о призах. Дидаскалии хранились в государственном архиве Афин и впервые были опубликованы Аристотелем (384 – 422 до н.э.). Со второй половины V в. до н.э. стали устраиваться состязания актеров-протагонистов.

Любимыми развлекательными играми у древних греков были кости (изобретателем считался участник Троянской войны Паламед; сохранилась амфора, созданная вазописцем Эксекием ок. 530 до н.э., с изображениями Аякса и Ахилла, играющими в кости), коттаб, шашки (изобретение шашек также приписывают Паламеду; эту игру Платон ставил рядом с арифметикой, искусством счета и геометрией), игра в «бабки» с четырехгранными игральными костями – астрагалами, – популярная у женщин, петушиные бои. Со времени греко-персидских войн (500 – 049 до н.э.) устраивались публичные петушиные бои (в Афинах – в театре Диониса). На петухов надевали металлические шпоры. Победителю вручался приз – поверженный петух. У взрослых и детей были популярны игры в мяч, впервые упомянутые у Гомера. Мячи разных размеров изготавливались из материи или кожи и набивались шерстью, перьями, волосами или накачивались воздухом. На одном из барельефов изображена командная игра в мяч на траве с помощью изогнутых клюшек, напоминающая современный хоккей. Но сведений о разновидностях игр в мяч не сохранилось. Известный софист и лексикограф Полидевк (II в. н.э.) приводит до полусотни игр у древних греков, около половины из них – детские.

На симпосиумах (греч. symposion – пиршество), которые проводились после совместной трапезы, пирующие развлекались пением, интеллектуальными играми (апории, центоны, палиндромы и т.д.), разгадыванием головоломок и загадок, пользовавшихся популярностью с древнейших времен. Палиндромы, например, древние греки наделяли магической силой и помещали на сосудах, вазах и других предметах сферической формы. Аристотель считал словесные игры лучшим способом познания истины.

Еще в гомеровскую эпоху культовые загадки превратились в средство тренировки ума, развития сообразительности, находчивости. Согласно преданию, даже мудрый Гомер не смог разгадать загадку, заданную ему мальчишками-рыболовами: «То, что мы увидели и поймали, остается не с нами, а то, что не увидели и не поймали, носим с собой» (разгадка – вши). Примером узелковой загадки-головоломки может служить запутанный узел, которым легендарный царь Фригии Гордий (ум. в 738 до н.э.) связал ярмо и дышло боевой колесницы, подаренной храму Зевса и помещенной в крепости у Гордиона, главного города Фригии. По предсказанию оракула, тот, кто сумеет развязать этот узел, станет властителем Азии. В 334 / 333 до н.э. Александр Македонский, не раздумывая, разрубил Гордиев узел ударом меча.

В сборниках, составленных Пифагором, Клеархом из Сол, приводятся различные виды загадок: числовые, буквенные, рисуночные и др. В эллинистическую эпоху был создан своеобразный стихотворный ребус – поэма Ликофрона (1-я пол. III в. до н.э.) «Александра», в которой троянская пророчица Александра (Кассандра) предрекает события Троянской войны, гибель Гектора, Приама и Ахилла, нашествие Ксеркса и походы Александра Македонского. Все собственные имена мифологических и исторических лиц заменены в поэме описательными выражениями. Обилие метафор и перифраз делает речь персонажей загадочной и непонятной. Вот как вестник, например, сообщает Приаму о начале пророчествования Кассандры после отплытия Париса в Грецию: «… когда плаватели отрешили благопогодные вервия от скальных рытвин, отсекли путы от берега, и прекрасноликие, нежногие, аистоцветные дщери Фалакрии [Трои] поразили своими клинками девогубительную Фетиду, вознося над Калидной белые перья, пышную корму и ткани на реях под северными ударами ярого ветра; тогда-то, разжав вдохновенные Вакхом уста на высоком холме Аты [Трои], воздвигнутой скиталицей-коровой, Александра начала свою речь». Современник Ликофрона Александр Этолийский написал трагедию «Играющие в кости» на сюжет из Троянской войны (сохранились лишь скудные отрывки, не позволяющие составить полного представления об этом произведении).

Еще в период поздней архаики ритуальные поношения, служившие на праздниках плодородия магическим средством отвращения зла, превратились в ямбические стихотворения-инвективы, к которым обращались Архилох с острова Пароса (ок. 630 до н.э.) и Симонид с острова Кеоса (556 – 668 до н.э). В одном из ямбических поношений Симонид отразил типичный для Греции VII – VI вв. до н.э. взгляд на женщину, возведя ее происхождение к различным животным или стихиям:

Различно женщин нрав сложил вначале Зевс:Одну из хрюшки он щетинистой слепил, —Все в доме у такой валяется в грязи,Разбросано кругом, – что, где, не разберешь…Другую из лисы коварной создал бог —Все в толк берет она, сметлива, хоть куда,Равно к добру и злу ей ведомы пути…Иной передала собака верткий нрав.Проныра – ей бы все разведать, разузнать,Повсюду нос сует, снует по всем углам.Знай лает, хоть кругом не видно ни души…Ту из волны морской. Двоится ум ее:Сегодня – радостна, смеется, весела…А завтра – мочи нет, противно и взглянуть.Приблизится нельзя: беснуется она…

Поэт хвалит лишь ту женщину, которая произошла от пчелы: «Растет и множится достаток от нее…».

С этим же периодом исследователи связывают появление пародии – свидетельства начавшейся «необузданной, веселой игры со всем наиболее священным и важным с точки зрения официальной идеологии» (М.М. Бахтин). Это – игра со стилем и с содержанием известных произведений, своеобразный «дериват маски». Одним из ранних пародистов был Гиппонакт из Эфеса (вторая половина VI в. до н.э.), высмеявший высокий стиль эпической поэзии и гимнов. Изображая себя голодным попрошайкой и забиякой, он обращался к богам с жалобами на то, что у него «весь в дырах» плащ, вымаливал у Гермеса «дражайшего, бога Килленейского», «хламиду шерстяную теплую», «сапоги прочные», обвинял Плутоса в слепоте и трусости: