Отрезок пути - Iris Black

В общем, ждет нас сегодня очередная ночная прогулка до пещеры. Это совсем неплохо – мы там уже давно не были. Ну, относительно давно. Надеюсь, Фиренце и Ронан по нам соскучились.

Собственно, только предстоящую отработку мы и успели вчера обсудить. Потом Снейп посмотрел на часы и выгнал меня вон. Перед уходом я набрался храбрости и нахально поинтересовался, когда он снова пригласит меня в гости. Вместо ответа он протянул мне отрезвляющее зелье. Выпив его, я понял, что набрался все-таки не храбрости. С другой стороны, он сам мне наглеть разрешил, никто его за язык не тянул. Так что пусть теперь не злится.

Да он и не злился. Дождался, пока я протрезвею и покраснею, и сказал, что непременно найдет какой-нибудь подходящий повод. Ибо к директорам школ просто так в гости не ходят. С этим даже не поспоришь.

Вечер мы с Джинни проводим в библиотеке. Сопротивление сопротивлением, но учиться тоже надо. Тем более у Джинни во вторник гербология, а с этой наукой ее связывают весьма непростые отношения. Все, что касается зельеварения, она знает идеально. Какие ингредиенты из растения можно получить, каковы свойства этих ингредиентов и для каких зелий они используются, Джинни ответит без запинки. А вот когда речь заходит о получении этих самых ингредиентов и об уходе за растением, начинается полная ахинея и непонимание происходящего. Я уже молчу о том, что свойства растения в целом могут существенно отличаться от свойств отдельно взятого корешка или бутона.

Из моих объяснений Джинни понимает примерно половину и страшно нервничает, поэтому с громкого шепота периодически срывается на громкое шипение, вызывая тем самым ответное шипение мадам Пинс. Нет, я, конечно, никого не осуждаю – у меня с трансфигурацией еще хуже. Но я и на ТРИТОН ее не взял. Зачем только Джинни это понадобилось?

– А затем, что наука, как это ни прискорбно, важная, – поморщившись, отвечает она. – Мне еще повезло, что экзамены отменили, и оценки за СОВ по последним проверочным ставили. Практику я бы с позором провалила, а на проверочной хоть с геранью повезло.

Учитывая причину, по которой отменили экзамены, слова Джинни о везении звучат, мягко говоря, странно, но я решаю об этом не говорить. Вряд ли она вообще поняла, что сказала. А проверочные работы перед экзаменами и у нас были. Это что-то вроде репетиции перед СОВ. Там тоже и теория, и практика, только, так сказать, в усеченном виде. Чтобы мы знали, на что сделать упор во время подготовки. По этим проверочным, в случае отмены экзаменов, оценки и выставляют. Такое, правда, редко бывает… Хм… ничего себе, редко! Второй раз уже, вообще-то. Но тогда хоть причина была повеселей.

– А тебя все оценки устроили? – интересуюсь я. – Вроде бы их опротестовать можно, насколько я знаю.

– Можно, – кивает Джинни. – Надо подать заявку директору, и, когда все желающие это сделают, он пригласит экзаменатора из Министерства. Думаешь, кто-то сейчас будет этим заниматься?

– Вряд ли, – признаю я.

– Вот именно. Лучше расскажи, как себя вести с Ядовитой Тентакулой. Мы с ней, по-моему, друг друга не понимаем.

– Посвисти.

– Что сделать? – недоуменно переспрашивает Джинни.

– Посвисти, – повторяю я. – Только старайся насвистывать какую-нибудь мелодию. Она начнет прислушиваться и перестанет нападать.

– Может, ты все-таки объяснишь как в учебнике?

– Но это же глупо, Джинни! – возражаю я. – Автор учебника растения, по-моему, в глаза никогда не видел. Пока ты до корней докопаешься, она тебе все руки исцарапает и ядовитым соком забрызгает. Будешь потом вся в пятнах. Свисти и не спорь даже!

– Ага, будто Спраут не поймет, что это ты мне подсказал!

– Ну и что? Какая разница? Нет никакого смысла все усложнять. А если Спраут начнет возмущаться, передай ей от меня привет.

– Так и сделаю, – хмыкает она. – Кстати, нам идти пора. До отбоя надо еще отнести сумки и добраться до Хагрида.

Вежливо попрощавшись с мадам Пинс, которая бурчит в ответ что-то невразумительное, мы выходим из библиотеки и отправляемся в гриффиндорскую башню.

В коридорах тихо, светло и безлюдно. Прогуливающихся по школе студентов сейчас вообще практически невозможно встретить. Разве что, слизеринцев.

Зря я об этом подумал. Потому что, когда мы сворачиваем в очередной коридор, с другого его конца, одновременно с нами, то же самое делают слизеринские старосты. Встречаемся мы практически посередине коридора уже с палочками в руках. И останавливаемся.

Джинни смотрит на слизеринцев так свирепо, что Гринграсс, вздрогнув, отступает на шаг, а Малфой, наоборот, делает шаг вперед, прикрывая ее. Неожиданное поведение для него, по правде сказать.

Стоим мы так довольно долго. Сжимаем палочки, смотрим друг на друга, но к активным действиям никто не переходит. Я вообще не вижу смысла к ним переходить, поэтому, кашлянув, привлекаю к себе внимание и говорю:

– Послушайте, давайте сейчас просто разойдемся, – особого энтузиазма это предложение не вызывает, поэтому я уточняю: – Вы пойдете по своим делам, а мы по своим. Обойдемся без дуэлей.

– Потрясающая идея, Лонгботтом, – ехидно произносит Малфой. – Мы пройдем мимо, а вы нам в спину чем-нибудь запустите!

– Гриффиндорцы не бьют в спину! – возмущается Джинни.

– Ну да, конечно!

– Не могу отвечать за весь факультет, – вмешиваюсь я, пока дело не дошло до драки, – но лично мы бить в спину точно не будем. Это я вам могу гарантировать.

Гринграсс, покосившись на меня, дотрагивается до локтя Малфоя и неуверенно предлагает:

– Драко, может, правда, лучше…

– Да ничего не лучше! – сердито перебивает он. – Не удивлюсь, если сейчас откуда-нибудь выскочит еще человек десять! Я их не первый год знаю – они любят нападать толпой. Или ты забыла, что с нами было в поезде?

– Между прочим, в поезде вы сами на нас напали, – брезгливо уточняет Джинни.

– Между прочим, я не об этом сейчас говорю и не с тобой, Уизли! – в тон ей отвечает Малфой.

– Послушайте, все это не имеет никакого смысла, – снова вмешиваюсь я. – Малфой, вот лично я когда-нибудь нападал на тебя в составе толпы? По-моему, как правило, все было наоборот… Кабинет Амбридж не в счет – там у вас было численное преимущество, – добавляю я, увидев, что он открыл рот, чтобы возразить.

Рот Малфой захлопывает и, судя по виду, начинает судорожно копаться в памяти, выискивая прецеденты. Безуспешно, поскольку моя совесть чиста. Но время идет.

– Так, ладно. Если не верите, мы сейчас уберем палочки, – с этими словами я медленно и осторожно, не делая резких движений, прячу палочку в карман и поворачиваюсь к Джинни.

– Нет! – мотает головой она.

– Джинни!

– Даже не думай! Им нельзя доверять!

– Джинни, прошу тебя, – мягко говорю я. – Пожалуйста.

Поджав губы, она неохотно подчиняется. Слизеринцы внимательно следят за нашими манипуляциями, но с места не двигаются. Я смотрю на них вопросительно.

– Как убрали, так и вытащите, – не слишком уверенно возражает Малфой.

– Ох, ну сколько можно! – восклицаю я, теряя терпение, и хватаю Джинни за руку: – Идем отсюда. Пусть стоят хоть до утра!

Я быстро и решительно шагаю вперед и тащу за собой Джинни, которая в первую секунду просто теряет дар речи.

– Невилл, ты что творишь? – шипит она, когда способность говорить к ней возвращается.

– Просто иди, – тихо прошу я, не замедляя шаг.

– Невилл! У них же палочки!

– Знаю. Не останавливайся. И не оборачивайся, Мерлина ради!

Наконец, мы сворачиваем за угол, и Джинни с непонятно откуда взявшейся силой толкает меня к стене.

– Ты совсем спятил? Это же слизеринцы! Разве можно поворачиваться к ним спиной? Они могли нас проклясть! – свистящим шепотом возмущается она, при каждой фразе больно тыча меня пальцем в грудь.

– Так ведь не прокляли, – резонно возражаю я, морщась.

– Да, но могли! Ты не должен был устраивать все это!

– А что я должен был устроить? Вызвать его на дуэль? Между прочим, ты сама не так давно утверждала, будто бы я знаю, что делаю.

– И уже начинаю думать, что поспешила с выводами, – ворчливо говорит Джинни. – Ты слишком много на себя берешь, знаешь ли.

– Я вообще редкостный негодяй, – понизив голос, доверительно сообщаю я. – Может, все-таки пойдем? Если мы не успеем убраться из школы до отбоя, Кэрроу будут счастливы.

– Пойдем, – кивает она, постепенно успокаиваясь. – Не хочу доставлять им такое удовольствие.

Наутро, деля с другими старостами зелье Бодрости и пытаясь не обращать внимания на гудящую голову, я думаю о том, что надо будет поблагодарить Снейпа за отличную вечеринку, в которую неожиданно превратилась наша так называемая отработка.

Мы, собственно, ничего такого не планировали. Хагрид ушел к брату, Ронан и Фиренце отправились, как водится, смотреть на яркий Марс. Вот специально всю дорогу небо разглядывал – не было там никакого Марса! Впрочем, я еще от деда про этот Марс слышал. Кентавры так говорят, когда хотят дать понять, что продолжать разговор бессмысленно. Это у них что-то вроде идиомы. С учетом того, что Марс еще и войну символизирует, очень тонкий намек получается. И сразу ясно, что если не отстанешь, плохо будет.