Друзья с привилегиями - Кристина Мульер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прекрати, – Миллз закрывает глаза, мотая головой. – Я вообще не хочу ничего про него слышать. Ты не имел право вмешиваться, – она наконец открывает глаза, и я встречаюсь с ней взглядом. Ещё никогда Фрея не смотрела на меня так разочарованно. – Ещё и обманывал меня, – шёпотом добавляет.
– Солнце, я тебя не…
Не обманывал? Но я ведь и правда её обманывал. И как мне теперь оправдываться?
– Я не мог просто сидеть ровно и ничего не делать. Я видел, как тебе больно. Я хотел тебя защитить, – устало смотрю на неё.
– Кажется, мы это уже обсуждали, – Фрея отводит взгляд в сторону, а я глубоко вздыхаю. – Думаю, тебе нужно провести эту ночь в отеле.
– Фрея… – делаю шаг в сторону, огибая стол.
– Не подходи ко мне, пожалуйста, – она вновь пятится назад, и я тут же останавливаюсь. – Как ты не понимаешь? – Встречаюсь с ней глазами. – Это нарушение личного пространства. Это мой бывший, мои проблемы, мой путь, который я должна пройти сама. Мне не нужен спаситель.
– Прости, я не знаю, что на меня…
– Не меняй билеты. Я всё равно хочу побыть одна какое-то время, – Фрея опускает голову, закусив губу.
– Это ведь не значит, что мы… – не могу закончить фразу и замолкаю, тем самым заставляя неловкую, давящую тишину повиснуть в воздухе.
– Значит, – Миллз не смотрит на меня, а я, не отрываясь, прожигаю её пристальным взглядом. – Я думаю, нам нужно взять паузу в отношениях.
Глава 29. Шаг одиннадцатый. Осознаём свои истинные желания
Вильям
– Я буду ванильное, – закидываю ноги на журнальный столик в своей гостиной, вперив пустой взгляд в широкий экран телевизора.
– Выбор настоящего мужчины, – саркастически произносит Джулия и присаживается рядом, протянув мне баночку мороженого.
– Как оказалось, я далёк от образа настоящего мужчины, – слабо улыбаюсь, втыкая ложку в не успевшее растаять мороженое, и отрывисто выдыхаю.
– Ты расскажешь нормально, что у тебя там случилось?
Поворачиваю голову, расслабленно взглянув на подругу, и вижу, как она облизывает ложку, развернув её вогнутой стороной к языку. Если бы я не был влюблён в Фрею и был бы сейчас один, я бы сто процентов предложил Джулии вместо ложки использовать мой… О чём это я вообще думаю? Точно, о сексе. Пытаюсь вспомнить его определение, ибо с тех самых пор, как я покинул Англию, и с тех самых пор, как Фрея предложила сделать перерыв в наших отношениях, прошло уже две недели.
Я не просто не видел Фрею две недели, я не видел Фрею голой две недели. И этот факт заставляет мой мозг генерировать эротические картинки даже с участием моей подруги детства.
Нет, так больше продолжаться не может. Мы ведь любим друг друга, сколько ей потребуется ещё времени для того, чтобы это понять?
Я: Привет. Как ты?
Отправляю сообщение, заблокировав экран, и отворачиваюсь от Джулии, звучно выдохнув.
– Какой тяжёлый вздох. Неужели всё так серьёзно?
– Да, Джулс, – пробую мороженое, ощутив сладкий привкус на языке. Но я бы, конечно, лучше попробовал кое-что другое на вкус, такое же сладкое. – На этот раз я конкретно облажался.
– Снова? – Джулия издевательски улыбается, и я коротко закатываю глаза. – Ладно, я не удержалась.
– Где ж ты была всё это время? – иронично произношу, растянув губы в слабой улыбке, и слышу звук уведомления.
Solsken: Привет, хорошо. Познакомилась с Элеонорой. Она прелестная. Как ты?
Я (черновик): Я так больше не могу. Я люблю тебя. Я скучаю по тебе. Я хочу каждый день просыпаться рядом с тобой. Хочу видеть твои глаза, хочу касаться твоей кожи, хочу быть настолько близко, насколько это возможно. Не останавливай меня, я покупаю билеты и выезжаю.
Поддавшись эмоциям, набираю сообщение, барабаня по экрану пальцами, а потом внезапно замираю, зависнув над кнопкой отправления. Моё дыхание сбивается, когда я перечитываю написанные мною строки.
А если это тоже нарушение её личных границ? Она просила дать ей время, и я должен уважать её выбор. Каким бы болезненным он для меня ни был.
Я: Скучаю по тебе.
Откладываю телефон, вновь беря в руки банку мороженого, но оно успевает растаять, пока я тут переписываюсь с… Язык не поворачивается назвать Миллз бывшей девушкой, поэтому я упорно буду игнорировать этот факт и буду продолжать называть её по фамилии.
– В общем, я сделал кое-что, о чём теперь жалею, – двигаю ложкой в мороженом и понимаю, что больше не хочу его. Я хочу её. – И самое идиотское в этой ситуации – это то, что я не знаю, зачем я это сделал. И я даже не могу это исправить, – со злостью ставлю банку на стол и скрещиваю руки на груди, облокотившись на спинку дивана.
– Никогда бы не подумала, что жалость к себе – это одна из особенностей твоего характера, – Джулия продолжает наслаждаться своим мятным пломбиром, а я прожигаю её осуждающим взглядом.
– Джулия, друзья обычно поддерживают друг друга, не знала об этом? – вскидываю брови.
– Зачем тебя поддерживать, если ты настроен так критически, – она поворачивает голову, найдя меня глазами. – Я буду искренней. И, возможно, тебе не понравится, но, может, ты перестанешь наконец тратить время на жалобные рассказы о прошлом и сделаешь хоть что-то, чтобы изменить ситуацию. – Поджимаю губы, продолжая вглядываться в карие глаза Джулии.
А она ведь права. Очередная женщина в моей жизни, которая сделает меня лучше. Или я сам делаю себя лучше?
– Я тебя внимательно слушаю, – улыбаюсь, потянувшись к пульту от телевизора, и выключаю звук.
– Ты тратишь силы и время на мысли о том, что ты изменить не в состоянии, и игнорируешь попытки найти способ изменить то, что ты изменить в состоянии, – Джулия мягко вздыхает. – А знаешь, почему? – Отрицательно мотаю головой. – Потому что так проще. Ты почему-то не можешь позволить себе ошибаться. Не можешь признаться себе в том, что ты уже мужчина. Я помню, как ты поддерживал свою маму, когда умер отец, как, будучи ребёнком, взваливал на свои плечи взрослые обязанности. Но сейчас, в отношениях, ты не хочешь признаваться себе в том, что ты мужчина, потому что это ответственность.
– Я не боюсь ответственности.
– Я знаю, Виль, – Джулия касается моего предплечья, и я опускаю взгляд на её руку. – Ты не боишься статуса мужчины, ты считаешь, что ты его не достоин, – она сжимает пальцы, проскользнув ладонью выше по моей руке. – Ты решил, что настоящий мужчина никогда не делает ошибки,
