Прошлое с нами (Книга первая) - Василий Петров

Тут же поступило приказание начать подготовку к смене ОП. Противнику известны координаты. Следовало ожидать повторного обстрела.

Через некоторое время Варавин сообщил, что командир дивизиона полагает мнение стреляющего необоснованным. Не было доказательств. Стреляющий только предполагал. Командир дивизиона рекомендовал 6-й батарее временно воздержаться от стрельб и выбрать новую ОП. Район тот же.

К ровику телефонистов подошли Безуглый и политрук Савченко.

— Обложили фрицы воронками. По пути от ручья насчитал три десятка. Так быстро нащупали? — спросил замполит Безуглого.

— Это понятно... погода, солнце, сухо... идеальные условия для станции звуковой разведки.

— Обнаружили по звуку выстрелов?

— Да,— подтвердил Безуглый,— запеленговали с двух пунктов.

— ...сколько до переднего края?

— ...порядочно,— Безуглый заглянул в записи,— около девяти километров... Третье орудие, укупорку уносите дальше, под деревья... всех касается... ускорить работы,— он повысил голос,— до конца осталось три минуты.

На позиции производилась уборка.

— Боитесь разбитых стопятимиллиметровок? — обратился Безуглый к орудийным расчетам.— Помните, на реке Стоход... целый дивизион гвоздил... немец выпустил тогда полторы сотни снарядов.

Безуглый говорил о сомнительном эффекте стрельбы по ненаблюдаемой цели, призывал к дисциплине. Но бодрый тон увещеваний не действовал на людей. Они чувствовали себя под прицелом, на ОП еще слышен запах тротила.

— Внимание... всем прекратить работы,— продолжал Безуглый.— В укрытие... к орудию...

Упражнения по поддержанию воинского порядка закончены. Нельзя расходовать времени больше, чем позволяет обстановка. Уборка возобновилась. Перед наступлением темноты возвратился огневой разъезд. Он выбрал новую ОП. Расстояние около километра. Разбит фронт относительно основного направления стрельбы, отмечены места орудий. Я доложил командиру батареи. Перемещение займет не более тридцати минут, четверть часа — подготовка орудий к ведению огня.

По пути к буссоли меня остановил телефонист. Требовал командир батареи. Смена позиций временно отставлялась, меня вызывал на КП дивизиона кто-то из старших начальников. Варавин не сказал кто именно. Явиться немедленно. Командный пункт и штаб 2-го дивизиона размещался в глубине леса, укрытый от наблюдения с земли и воздуха. Три штабных автомобиля, лагерная палатка. Полость открыта. Посреди стол, освещенный аккумуляторными лампочками, карты. Писарь клеил листы.

— Товарищ лейтенант, вам известно назначение кочующих орудий? — спросил командир дивизиона. Видимо, он только вошел в палатку. Одежда в пыли. Писарь придвинул карту,— вот позиция вашего орудия,— командир дивизиона нанес на карту цели, одну, другую,— в два ноль открыть огонь по первой цели... сменить ОП... тридцать минут... в два сорок пять... по цели номер два... Данные рассчитаете со старшим лейтенантом Азаренко. Ознакомьтесь с маршрутом, выясните обстановку в районе ОП. Связной есть? Посылайте за орудием.

В палатку вошел полусонный Азаренко, щелкнул каблуками.

— Товарищ капитан, по вашему приказанию...

— Вы передали Варавину? — командир дивизиона поднялся.— Возьмите автомобиль взвода связи. После рекогносцировки зайдете ко мне.

Старший лейтенант Азаренко на ходу осмотрел мою карту. Штабной ГАЗ-2А тронулся. Прошел южную окраину Старой Гуты, развилку дорог.

B Боевом уставе артиллерии кочующим орудиям отведено несколько строк. Они выделяются для подавления важных объектов в войсковом тылу противника, за пределами досягаемости артиллерийских батарей с основных ОП. Устав требовал тщательно готовить орудийные расчеты к стрельбе. Позиции кочующим орудиям назначаются, как правило, вблизи переднего края. Орудийный расчет и командир орудия должны знать о той опасности, которой подвергаются. Необходимо отстреляться быстро и оставить позицию. Азаренко остановил автомобиль. Караульный. Поперек дороги — бревно.

— Товарищ командир... дальше ехать нельзя. Рядом немцы...— заявил пехотинец. Под кустом винтовка, разостлана шинель.

— Какие немцы? — возразил Азаренко.— Кто вам сказал? Вперед!

Автомобиль проехал не более полукилометра. Снова барьер. Проезд закрыт. Поодаль отдыхали пехотинцы. Вскочили, машут руками. Похоже, недавно закончился обстрел. Валяются обломки веток, воронки. Азаренко озабоченно разглядывал карту.

— Кто старший? Давно здесь загораете? Откуда?

Пехота занимает оборону с полудня. Пришла из Андриевичей.

— Товарищ старший лейтенант, немец уже три раза нас обстрелял... не проедете, нужно повернуть., туда...

— Не будем возвращаться,— решил Азаренко,— до тригопункта недалеко... Пойдемте, осмотрим первую позицию вашего орудия.

Тропа, указанная пехотинцами, стала отклоняться в сторону. Азаренко заглянул в карту и двинулся напрямик. Вышли к опушке. Поле, лысая горка. На вершине — тригонометрический пункт, по склону десятка два, вразброс, мелких минометных воронок.

Азаренко постоял минуту, осторожно направился к тригопункту. Пятьдесят шагов, сто. Огляделся и — дальше.

— Не понимаю...— Азаренко заглянул в карту.— Вы видите передний край? Я перенес обстановку у танкистов... пехоте приснилось... немцы... на южных склонах никого нет. Черт с ним. Давайте займемся подготовкой данных.

Азаренко прилег, развернул карту, стал измерять хордоугломером расстояние. Я пересчитал для контроля полученные цифры.

— Дальше, я считаю, не стоит идти. Вот. ваша позиция, запомнили? — Азаренко помолчал.— Вопросы есть?

Закончилась подготовка данных. Колышком отмечено место орудия. Осталось найти точку наводки, осмотреть подъездные пути.

Старший лейтенант Азаренко не переставал удивляться. Передний край, сколько тут? Полкилометра — и никаких примет ни противника, ни своих. Тишина, стрекочут кузнечики.

— ...ладно... немцы... это их дело, но наша пехота... где она? Пройдем, пожалуй, поищем еще? Стрельцы где-нибудь спят.— Азаренко неуверенно приподнялся.— Не случилось бы чего ночью. Испугается пехота... нужно предупредить. О прикрытии договоримся.

Азаренко сложил карту, снова прилег. И вдруг — очередь. Пули. Азаренко прижался к земле, умолк.

— ...колышки-то мы расставили, товарищ лейтенант, а назад как? До опушки не менее двухсот шагов.— Он приподнялся на локоть.— И склон, как назло, голый... уйти отсюда как, а?

Пулеметчик послал еще одну очередь. Прошла минута. Азаренко молчит, ни слова. Жив ли?

— Жив...— не поднимая, он повернул голову.— Не иначе наблюдает, стервец... Ну товарищ лейтенант, дай бог ноги, как говорят у нас в селе... встать.