Евангелие от рыжего кота - Саша Суздаль

Остальные дни их отпуска в Турции прошли без происшествий. Людмила таскала Руслана по всем памятникам, оставшимся от некогда величественной Восточной Римской империи, занося в свою тетрадь все увиденные надписи и фотографируя всё на айфон. Если говорить честно, то Руслану надоела эта музейная суета, и он не думал, что им удастся найти что-то, проливающее свет на существование Рубина Милосердия. Но, рассматривая горящее энтузиазмом лицо Людмилы, он млел от счастья и не перечил, думая о том, как они вернуться в отель «Фарос» и завалятся в кровать. Такие мысли простительны для влюблённого парня, пребывающего в состоянии эйфории.

В последний день Людмила, к большому удивлению Руслана, потянула его с собор Святой Софии. На замечание Руслана, что они там были, Людмила сказала, что она кое-что забыла посмотреть. Руслан не стал спорить, и они отправились в собор. Словно специально, в соборе почти не было туристов, и Людмила повела Руслана прямо к алтарю. Руслан немного смутился, так как данное место напоминало о ранении, но терпеливо шагал рядом с Людмилой. Когда они оказались прямо под мозаикой Богородицы с младенцем в апсиде, Руслан схватился за грудь и чуть не закричал. Стиснув зубы, он смотрел на Людмилу, а она рассматривала его, как подопытного кролика. Вероятно, результат её удовлетворил, так как она потащила Руслана от алтаря и, спрятавшись за колонной, прошептала:

— Ты, пока, посиди здесь, а я немного поработаю.

Руслан присел на холодный пол, опираясь на колонну, а Людмила снова понеслась к алтарю и задрала голову вверх. Богородица смотрела ей в глаза, но ничего не говорила. Людмила ответила ей: «Спасибо!» — и отправилась к Руслану, которого потащила сразу в гостиницу. Вслед за ними вышел араб в чёрных очках, который, проводив взглядом Людмилу и Руслана, вернулся в собор Святой Марии и долго стоял у алтаря, задрав голову и рассматривая мозаику Пресвятой Богородицы с маленьким Иисусом. После этого он вышел из собора и скрылся в бедных улочках Зейтынбурна.

В тот же день, вечером, Людмила и Руслан улетели домой, в Санкт-Петербург. Посадка прошла спокойно, так как люди летели домой после отдыха и ещё не погрузились в домашние проблемы. Людмила села у окна, рассматривая самолёты, которые готовились взлетать, а рядом на сумасшедшей скорости садились другие самолёты, неистово притормаживая в конце полосы. Их самолёт запустил двигатели и пристроился в очередь, выруливая на взлётную полосу. Неожиданно, Людмила почувствовала, что что-то не так. По аэродрому рассыпались люди в защитном обмундировании и вооружённые автоматами. Самолёт, пытавшийся взлететь, подскочил в небо, но тут же вспыхнул ярким факелом и грохнулся за взлётной полосой. Их самолёт заглушил моторы и остановился. Людмила видела, как к нему подбежали несколько человек, и подъехал трап. Дверь открылась, и в салон самолёта зашли вооружённые люди в чёрных балаклавах. Один из них громко объявил:

— Приготовить документы!

Какой-то дурак начал ерепениться и тут же получил в лицо прикладом автомата. Его выволокли из салона и расстреляли рядом с трапом.

— Сиди тихо, — прошептал Руслан, сжимая Людмиле руку. Когда очередь дошла до них, Руслан протянул документы и плечистый автоматчик, даже не взглянув на них, наклонился к Людмиле и прошептал: «Привет, сестричка!» С удивлением Людмила узнала в нём Спартака, а он сунул Руслану документы и пошёл дальше. «Закрой рот!» — весьма кстати шепнул Руслан, а Спартак, обернувшись, крикнул:

— Не разговаривать!

Из салона вывели несколько иностранцев, которые беспомощно смотрели на окружающих, взывая к поддержке, но все предпочитали отвернуться и не смотреть.

— Куда их? — спросила Людмила проходящего мимо Спартака, и он шепнул ей на ухо: «В заложники», — а громко сказал: — Прощай, сестричка!

Людмила почувствовала неловкость, оттого, что этот Спартак думает, что она одобряет его действия, а все окружающие считают её пособником террористов. Возможно, у него, действительно, есть сестра, весьма похожая на Людмилу, отчего террорист и проявляет к ней снисхождение.

То, что эти люди террористы, пусть и многороссийские, она не сомневалась. «Опять какую-то бодягу затевают!» — подумала Людмила, выглядывая в окно и наблюдая за тем, как заложников сажают в аэродромный автобус и куда-то увозят. Вновь заработали двигатели, и самолёт вырулил на взлётную полосу. Когда они уже взлетали, то Людмила увидела цепочку военных самолётов в маскировочной раскраске, которые один за другим приземлялись в аэропорту Ататюрка. Из них, как горох, высыпались зелёные человечки, которые тут же грузились в автобусы.

Дальше Людмила ничего не увидела, так как самолёт поглотили облака.

Лилит подставила своё лицо под солнце и дремала на шезлонге, погружаясь в негу вне времени и пространства. Не сосредоточенные на чём-либо мысли витали в каких-то мечтах, а скорее в своих аберрациях, выхватывая образы из расслабленных глифом. Отпущенные на волю симпоты бродили, где хотели, погружаясь в океан под кораблём или поднимаясь к небесам и щупая надутые облака, словно соски коровы, готовые брызнуть неожиданным дождём или мелким градом. Лёгкие дуновения ветра приятно освежали лицо и, словно рука, выглаживали её роскошное голое тело, слепленное по воле Лучезарного, но ему ненужное. Воспоминания о Лучезарном внесли диссонанс в её расслабленные мысли, но она отогнала прошлое, снова погружаясь в нирвану.

Экипаж яхты не смел, даже, пикнуть, когда госпожа появлялась на палубе, так как служили ей давно и дорожили прибыльным местом. Кроме того они знали больше окружающих, но даже в супружеской постели не смели сообщить своим подругам подробности жизни мадемуазель. То, что для неё не существовало преград, и она знала их мысли наперёд, уже давно не удивляло экипаж, а её пируэты в воздухе, когда она хотела летать, или погружение в воду на немыслимую глубину только восхищало членов команды. Капитан яхты, бывший полковник КГБ Буранов, знал ещё больше, но помалкивал. Поговаривали, что он был когда-то любовником нестареющей мадемуазель, но седые волосы, рано появившиеся у молодого полковника, свидетельствовали только о том, что капитан много пережил. Лилит почувствовала, что стало немного теплее, и услышала над головой приятный голос: — Какая же всё-таки ты красивая!

Лилит не стала открывать глаза, так как узнала этот голос. Она узнала бы его среди тысячи голосов небесного хора, поэтому не шевелилась, а только слушала.

— Ты – самое лучшее, что я когда-либо создал, — произнёс тот, от которого она никогда не надеялась услышать такие слова. Она почувствовала его ошеломительный запах полевых ромашек и почувствовала, как его губы легко коснулись её губ. Совсем растерянная, она отрыла свои губы навстречу ему и только тогда почувствовала сладость поцелуя. Растворяясь в нежности, она потеряла голову, так как не меняла человеческой оболочки. Обхватив его руками, она прижалась к нему и к его губам, высасывая из него давно востребованную любовь и нежность. Он вошел в неё, и её промежность точно взорвалась невероятным каскадом ощущений, главным из которых была неутолимая страсть. Ритм его движений подталкивал поднимающуюся волну похоти, полностью отключая все другие чувства и желания. Небо над яхтой вспыхнуло разноцветными красками, пугая далёкие корабли, а капитан Буранов, видевший и не такой, спокойно сказал рулевому: — Держать курс!