Начало пути - Александр Бромов

Входная дверь хлопнула. О, кошки решили уйти? Да какие, к чертям, кошки? Скорей всего, это слуги убирали в комнате. Как же он вчера напился так? В хлам.

"Ох, моя голова, — мысленно простонал дракон, — Что ж тебе так плохо-то?".

Он приподнялся на вытянутых руках и мутными глазами посмотрел на подростка, снова вжавшегося в угол.

— И что мне с тобой делать? — через силу спросил дракон.

Мальчик не успел ответить, даже если бы и захотел, потому что полог отдернули, и вечерний свет ударил Повелителю прямо в лицо, усиливая утихнувшую было резь. Таамир постарался закрыть глаза ладонью и одновременно рассмотреть наглеца.

— Убью, — прохрипел он, прекрасно понимая, что никто из слуг так сделать не осмелится.

— Проспался? — голос Эдингера был сух и неприветлив.

— Ты уже ушел, — огрызнулся суверен, в душе радуясь, что тот остался, и в то же время досадуя, что друг видит его в таком виде.

— Зашел попрощаться, милорд, — официально сообщил помощник.

И в самом деле, Эдингер был одет в простой синий камзол, застегнутый на все пуговицы, из рукавов которого виднелись манжеты белой рубахи. Черные облегающие брюки заправлены в высокие сапоги. В руках дракон держал дорожный плащ тоже черного цвета.

— Ну, и катись, — разозлился Таамир, — плакать не стану.

И тут Эдингер увидел забившегося в угол пажа, судорожно стискивающего у горла воротник зеленого махрового халата с гербом Ин Чу на левой стороне. Что-то не так было в этом испуганном мальчике с растрепанными иссиня черными волнистыми волосами. Дело даже не в том, что он был не знаком. Эдингер не особо интересовался гаремом Повелителя, чтобы знать всех его постояльцев. Он снова пристально вгляделся в лицо подростка, и, наконец, понял, что тот не до конца принадлежит этому миру. Дракон медленно сел на кровать и выпустил из руки полог, не сводя глаз с того, что так искусно притворялось человеком.

— Откуда здесь это? — свистящим шепотом спросил Эдингер, напугав мальчика еще больше, — Ты что наделал, идиот?

Таамир поднял голову, сфокусировал взгляд на друге.

— Следи за словами, помощничек, — угрожающе проговорил он.

— Я-то слежу, — взорвался советник, — А вот какого дьявола ты творишь? Ты вообще понимаешь, что делаешь?

— Не ори, — простонал Повелитель, хватаясь на глаза и лоб, чтобы ослабить вернувшуюся боль.

— Допился, пьяница. Повелитель чертов, — Эдингер уже гремел у стола графином с водой.

— Не ругайся при ребенке, — как можно высокомернее сказал Таамир, в то же время понимая, как жалко он сейчас выглядит. Ну и дьявол с этим! Лишь бы голова прошла.

Эдингер сунул ему под нос стакан с мутной резко пахнущей жидкостью. Повелитель дернулся, но помощник, не щадя больного с похмелья дракона, чуть ли не силой влил в него лекарство, пообещав, что сейчас полегчает. Голова отпадет? Да, тогда поистине сразу станет легче.

— Милорд, — подал голос мальчик, — отпустите меня. Пожалуйста, милорд.

Он с мольбой и страхом смотрел на Таамира и начал медленно опускать ногу с кровати.

— Куда? — Таамир, не глядя, быстро выбросив руку вперед, поймал полу халата и потянул ее на себя.

Паж взвизгнул, как девчонка, и рванулся в сторону, пронзительно крича:

— Не надо, милорд, нет!

— Да я ничего тебе не сделаю, — тоже закричал раздраженный Таамир, морщась от боли, — Ты можешь просто подождать? Спокойно, — последнее слово он уже говорил больше для себя, чем для мальчика, — Тихо и спокойно.

Эдингер выдернул ткань из пальцев суверена и прижал подростка к себе.

— Ему нельзя причинять боль! — стараясь говорить спокойно, пояснил советник Повелителю, поглаживая вздрагивающую спину мальчика.

— Успокойся, — он провел по гладким волосам и проговорил негромко и ласково, — он ничего тебе не сделает. Я не дам ему. Ты меня слышишь, малыш?

— Я не хочу. Не хочу, — и паж заплакал, уткнувшись лицом в грудь Эдингера, — Забери меня отсюда. Ты же можешь. Можешь? Да? — мальчик поднял голову и с надеждой посмотрел на дракона, — Забери меня от него. Я много умею. Я служил в замке. Меня даже читать научили.

— Тише, малыш. Тише, — продолжал уговаривать его Эдингер, — Я сейчас тебе кое-что объясню, а ты будешь внимательно и, главное, спокойно слушать. Постарайся понять то, что я тебе буду говорить. Хорошо?

Паж вытер слезы рукавом и кивнул, и Эдингер запоздало увидел кровь, размазанную по его шее и воротнику халата. Молодец, Таамир! Удалой дракон Ин Чу. Царственный придурок. Послушай тоже, тебе будет полезно узнать кое-что новое для себя.

Эдингер помолчал, собираясь с мыслями. С чего же начать? Можно сразу с главного: понимаешь, малыш, ты умер. Да, это будет именно то, что надо. Дракон усмехнулся и начал:

— Ты когда-нибудь слышал о вернувшихся?

Паж отрицательно покачал головой и с опаской покосился на Таамира, понемногу приходящего в себя.

— Это может быть кто угодно, в основном демоны, но люди и драконы тоже иногда возвращаются. Для этого необходимо их позвать. По настоящему, понимаешь? Надо очень сильно захотеть этого. Очень сильно. До боли, которая сильнее жизни и даже смерти. Так, что сам не сможешь жить без того, кого зовешь, — дракон, не замечая, сжал руку мальчика.

Позвать, так, чтобы она услышала его и вернулась. И простила того, кто стал причиной ее смерти. Маленькая моя! Боги, пусть она услышит меня! Вот же сидит одна из оживших страшных сказок, которые так любила рассказывать на ночь маленькому барону старая нянька.

Он все сделает по-другому, все исправит. Она должна понять и полюбить. Чем-то же взял ее ашурт, хотя ни такого богатства, ни такой власти у него не было и нет. Не своей же нищетой он ее очаровал. Обаятельный мерзавец. Что он тогда сказал? Что же он тогда сказал? Эдингер мучительно вспоминал и никак не мог вспомнить слова, которые когда-то выкрикнул ему Сантилли в порыве гнева. Что-то про то, что надо делать. Никак не вспомнить.

Паж пошевелился, невольно тревожа мысли дракона и возвращая его в реальный мир. Тот машинально поцеловал его в висок, как когда-то в давно забытом детстве делал отец, и встретился взглядом с Таамиром, внимательно его слушающим. Эдингер, не торопясь, со значением проскользил глазами по обнаженной фигуре Повелителя, вызвав кривую усмешку последнего.

— А дальше, — прошептал паж, — ты зовешь, зовешь, а этот кто-то не приходит. Я тоже звал маму и ничего.

Таамир опустил глаза. У мальчика было много причин вернуться и отомстить тому, кто причинил ему, беззащитному ребенку такую боль. По сути, дракон обрек его на медленную мучительную гибель. А теперь пришла расплата за прежние грехи. Пришла и смотрит на него серыми, не по-детски взрослыми глазами, обещая все, что угодно, кроме жизни. Ладно, будем встречать свою смерть во всеоружии или хотя бы в штанах. И Повелитель, стараясь не делать лишних и неосторожных движений, сполз с кровати и пошел одеваться.