Одноклассники - Хельга Графф

– Молодец, Ольга! – одобрила мой план Розалия. – А что муж скажет, не будет против?

– Ты что, Ефима не знаешь? – ответила я вопросом на вопрос.

Подруга кивнула.

– Конечно, знаю!

Мы стояли в коридоре и разговаривали, как вдруг сзади кто-то пискнул:

– Мама! – и, обхватив Розалию за бедра, крепко прижался к ней.

Роза испуганно обернулась. Сзади, вцепившись в брюки подруги и повторяя лишь одно слово «мама», стоял крохотульчатый светловолосый карапуз приблизительно двух лет от роду. Попытки оторвать его от Розы ничего не дали, и тогда она присела перед малышом. Он, не долго думая, обнял ее за шею и замер. Еще что-нибудь подобное, и я точно не выдержу, подумала про себя, держась из последних сил. Выглянула уже знакомая Оксана:

– Игорек… Гуляев, ты где?!

Услышав имя «Игорь», моя подруга вздрогнула и, прижав ребенка к себе, заплакала…

– Мать недавно погибла, под машину попала, – продолжала медсестра, – а отца нет, да, видимо, и не было. У нас почти месяц, а привыкнуть не может, маму ждет, а ее всё нет…

Тут уже моя Розочка заплакала навзрыд, глядя на нее, и Игорек залился слезами.

– Розочка, тише, не надо плакать, сынишку испугаешь, – пыталась я успокоить ее.

Она подняла залитое слезами лицо и вдруг… улыбнулась.

– Да-да, сыночек мой родной, – она подняла малыша на руки. Мальчонка крепко обнял ее за шею.

Вот и появился у моей подружки сын Игорек! «Это судьба, – подумала я, – как же я рада за нее!» Теперь нужно получить одобрение Олега, но это лишь формальность, в его великодушии и доброте я не сомневалась.

Где же Марта? Из дверей выглянула Макаровна и позвала меня в кабинет. В комнате пусто. Сердце замерло в ожидании. Прошло минут десять, прежде чем открылась дверь и снова появилась нянька. За ручку она держала маленькую Марту – коротко остриженную, сильно похудевшую, испуганную и совершенно потерянную. В руках девочки был тот самый любимый пупс, которого мы купили когда-то во время нашего совместного с Евой похода за покупками. Когда я увидела малышку с кукленком в руках, едва сдержала слезы. Она посмотрела на меня, потом на Макаровну. Та, подтолкнув девочку ко мне, ласково сказала:

– Иди, Мартушка, тетя Оля к тебе приехала. Ты помнишь тетю Олю?

Ребенок кивнул. Макаровна вышла.

– Ну, моя хорошая, иди скорей сюда!

Она подошла, а я, подхватив ее на руки, усадила на колени, обняла и тут почувствовала, как она дрожит. На мои руки упали первые слезинки… Внешне безучастная ко всему происходящему, она, оказывается, все свои переживания держала в себе, и то горе, которое пережил этот маленький человечек, не укладывалось в рамки ее еще такой крошечной жизни. Я прижала девочку к себе и погладила по головке.

– Ничего, деточка, ничего, не нужно плакать! Дома тебя уже ждут братишки и сестренки.

Малышка обхватила мою шею руками и доверчиво положила головку мне на плечо. Еще час я успокаивала ее. Наконец, слезки высохли, и, как можно веселее, я произнесла:

– А теперь пойдем-ка, моя хорошая, раздадим ребяткам гостинцы, ладно? – и, крепко взявшись за руки, мы бегом отправились в группу.

Там уже, как Дед Мороз, вовсю шуровала Розалия, доставая из мешка игрушки и сладости. Мы помолодели, наверное, лет на десять, видя такую огромную радость обделенных жизнью ребятишек.

Они практически не знали, что такое шоколадки и конфеты, и пытались съесть их прямо с оберткой! В сторонке стоял малыш-«строитель» Ванечка. В руках он держал большую шоколадку. Увидев меня, загребая своими косолапыми ножками, подошел и протянул только что полученный от Розалии гостинец.

– На, подалок!

Я засмеялась.

– Кушай сам, дружок, у меня подарок уже есть!

– А где? – спросил он, с любопытством оглядывая меня.

– А вот, – я показала ему леденец.

– Такой маленький? – его бровки от удивления поползли вверх и он вновь попытался вручить мне свою шоколадку. – А это большой подалок!

– Спасибо, дорогой, спасибо! – я погладила его по головке, а он, обняв меня за шею, как джентльмен, поцеловал в щечку.

Этот карапузик чрезвычайно мне понравился, потому как был добрый и инициативный! В том, что его возьмут в семью, я очень сомневалась, ведь многие опасаются плохой наследственности, поэтому дальнейшей жизни за пределами приюта у этого малыша может и не быть, если только не случится чудо, но чудеса обычно происходят только в сказках. Повозившись с малышами, раздав подарки и еле-еле уговорив Игорька расстаться на время со своей новой мамой, мы пошли общаться с Натальей Денисовной. Я сомневалась, что мы сможем нормально решить вопрос усыновления, тем более не одного ребенка. Взволнованная заведующая нетерпеливо ожидала нас в кабинете.

– Пообщались с малышами? Вот видите, в каких ужасных условиях мы живем! – с деланым огорчением заявила она.

Ее слова Розалия пропустила мимо ушей и приступила к решению наших вопросов, по которым мы и очутились здесь.

– Наталья Денисовна, мы с госпожой Ефимовой решили усыновить кое-кого из ваших воспитанников.

Нарисованные брови заведующей поднялись домиком, на лице появилось разочарование от того, что спонсоры хотят говорить не о «джакузях» и «мерседесах», а всего лишь навсего об усыновлении детей. Она изрекла то, что мы в общем-то и ожидали от нее услышать.

– Сделать это будет очень сложно, даже практически невозможно!

– Почему? – неискренне удивились мы, зная подоплеку такого ответа.

– Потому что у нас это не практикуется! Ребятишки должны воспитываться в детских домах, на то эти заведения и существуют, – не моргнув глазом, выдала чушь наглая тетка.

– А наш президент говорит, что дети обязаны воспитываться в семьях, а приюты должны закрываться, или, может быть, вы не согласны с мнением президента? – прощупывая «политического» противника, с угрозой спросила Розалия.

Наталья Денисовна растерялась – против президента ведь не попрешь – и начала придумывать новую версию.

– Ну нет… конечно… в общем и целом… несомненно согласна… может быть… но… но вот дети хотят жить только здесь, а не в семьях!

Я наступила Розалии на ногу и с присущей мне прямотой спросила у вымогательницы:

– Сколько?

Она захлопала своими хитрыми глазками, обдумывая, какую сумму выдать к обналичиванию. В голове, наверное, заработал калькулятор, срочно подсчитывая необходимое количество наличных для личных нужд. Видимо, торговля детьми – дело весьма прибыльное и крайне распространенное в наших краях! Наконец подсчет был почти закончен, но у нее оставался еще один существенный вопрос:

– Какое количество вам необходимо?

Детей здесь предлагали как свинину на рынке, правда, не в килограммах, а в штуках! Для директора приюта торг был уместен, и каждый ребенок должен был принести ей совсем нехилую прибыль. Не знаю, но мне кажется, это не первые дети, продаваемые бессовестной стервой!

– Я хочу усыновить мальчика Игоря Гуляева двух лет, – сурово произнесла Розалия.

– А я двух девочек – Таню, фамилию не знаю, и Марту Самсонову, – добавила я.

– Так… значица, троих. – Потапова, интенсивно почесав свою коррупционную башку, выдала окончательный результат подсчета: – Это будет… будет… – боялась и продешевить, и отпугнуть серьезными цифрами потенциальных клиентов, – это будет… порядка… пяти миллионов рублей, но… – прибавила она, доверительно обращаясь к нам, – все деньги пойдут только на нужды дома, – не добавив, какого конкретно: своего личного или детского.

Я еще раз наступила Розке на ногу и покорно согласилась с ценой, вызвав недоумение подруги.

– Хорошо, в принципе, мы согласны, но окончательный ответ дадим завтра.

– Вот и чудненько, – улыбнулась взяточница, потирая загребущие ручонки, – вот и хорошо! Приходите завтра, и мы обо всем договоримся, но надеюсь, – наклонившись к нам, тихо произнесла она, – это между нами.

– Разумеется, дорогая, – ответили мы хором.

Глава 64

В своей жизни я давала взятку лишь однажды, когда собиралась замуж за своего второго мужа Леву. Это произошло в одном из загсов славного города Санкт-Петербурга, куда мы подали с ним заявление. Так получилось, что я потеряла документ о разводе с первым мужем, необходимый при регистрации нового брака, и обратилась к работнице данного учреждения с вопросом о возможности получить дубликат, на что она начала пугать меня страшными сроками для получения обычной копии. На мой очередной вопрос, можно ли ускорить процесс, сообщила, что за 3000 рублей (а зарплата моя тогда равнялась 130 рублям!) она сможет сделать это прямо завтра. Я не хотела упускать потенциального приличного жениха и без пяти минут мужа и… взяв у Левки деньги, заплатила этой мрази запрашиваемую сумму, причем в руки она их не взяла, проявив редкую бдительность, а просто открыла ящик своего стола, и я сама положила туда внушительную по тем временам пачку. А потом в день регистрации как ни в чем не бывало рассыпалась в пожеланиях нам счастья и безоблачной семейной жизни! На свадебных фото тех лет остался образ этой редкостной дряни!