Рожденные в завоеваниях - Селия Фридман

— Послушай меня, — притиера шагнул вперед и сильно схватил Ферана за плечи. Эмоции, сильные и необузданные, нахлынули на телепата через контакт. — Я посылаю тебя туда. У меня нет другого способа до нее добраться. Если отбросить все остальное, я должен взять Анжу под контроль — или Бракси обречена. Ты это понимаешь, Феран?

— Она никогда тебе не подчинится. Ваше соперничество…

— Закончилось! Ты это не понял? Анжа забросила бесконечное сражение ради другого, которое обещало ей победу, и, будь так добр, сформулируй это опять в тех же терминах. Обещай ей месть. Обещай ей, что закончиться ненависть, управлявшая ее жизнью. Я разрешая тебе это.

— Чего ты хочешь? — осторожно спросил Феран.

— Я уничтожу Институт. Я намеревался сделать это на протяжении многих лет, по сугубо тактическим причинам, но я сейчас сделаю это ради Анжи.

— Но как… — Феран был ошарашен.

— Это мой секрет. В этом обвинят Анжу, но мир останется нерушимым, пока я не захочу его нарушить, — эмоции лились из него потоком — ненависть, целеустремленность, жажда мести. — Я не могу оставить ее там, где Анжа находиться сейчас — тогда она разрушит Бракси. Я должен приманить ее сюда, и Институт послужит такой приманкой. Что касается остального… — Затар отпустил Ферана и внезапно установил щит. — Анжа лиу теперь не просто враг. Знание о ее родословной все меняет.

Феран уловил скрытый смысл его слов и прошептал:

— Ты хочешь ее.

— Как мужчина может ее не хотеть? Она — женщина, которую искали мои предки, когда выбирали себе партнерш для усиления племени. Браксаны сражались за таких, как она, умирали, пытаясь овладеть ими, начинали войны и покоряли нации — как я могу не чувствовать желание к такой женщине, когда она воплощает все, что ценит мой народ?

Ментальная блокировка медленно уходила, затем установилась заново.

— Но это не имеет значения, — холодно заметил Затар. — Я должен овладеть Анжой и только ты можешь привести ее ко мне. А что случится после того, как она окажется здесь, — моя забота, не твоя.

— Если я смогу остановить ее, — тихо произнес Феран. — Если она выживет — и если я выживу — неужели ты думаешь, что Анжа и вправду придет к тебе? После всего, что случилось?

— Нет, из-за всего, Феран. Она придет. Я не могу сказать, что случится после, но когда я пошлю ей приглашение, запечатанное кровью Института, не сомневаюсь: Анжа лиу его примет. А после…

Затар замолчал и противоречивые эмоции в его душе стали заметнее.

— Она знает мое Имя, — наконец сказал он. Затем его сознание снова сосредоточилось на мастерской и картине, которая там находилась. Затар позволил Ферану разделить этот образ и все мысли, на которые он вдохновлял. — Как и я — ее Имя, — прошептал притиера.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

«Кроме всего прочего, никогда не недооценивай врага».

Он идет на террасу, смотрит на раннюю зарю. Звезда Ллорну светит на небе, но невидимая невооруженным глазом, не в это утро, не с Бракси. Он призывает увеличительное поле и ждет, пока нужные силы не выровняются в ответ на его призыв. Там… да, теперь он может ее видеть.

— Сколько еще? — спрашивает он.

«21 десятая», — отвечат Дом.

— Сообщи мне, когда это случится.

«Приказ понятен».

Он раздумывает о том, что сделал и что должно случиться, и какие могут быть последствия. Он позволяет себе свободно фантазировать, зная о предполагаемой опасности иллюзий.

«Почувствуйте мои мысли, — бросает он вызов телепатам. — Попробуйте на вкус мои намерения, узнайте мою цель. И остановите меня — если сможете».

Но расстояние слишком велико, и он знает это; никто не может услышать его, несмотря на мощный фокус-намерение.

«Время», — говорит Дом Затара.

Он улыбается.

Набу ли Пазуа внезапно проснулся, убежденный, что что-то не так.

Он осмотрел свое непосредственное окружение, используя навыки опытного телепата, в надежде обнаружить источник беспокойства. В его небольшой комнатке, в примыкающих покоях, во всем здании не нашлось ничего, что могло бы нарушить его покой. Возможно, это его собственный поток сознания? Директор припомнил сон, который медленно уходил из его памяти, и не обнаружил в его содержании ничего подозрительного. Нет, что бы там ни встревожило его, оно определенно было вызвано внешним раздражителем. И это что-то было не в порядке.

Ли Пазуа осмотрел ментальный горизонт в поисках источника своего дискомфорта. И нашел его в сознании незнакомца — ментальный щуп, такой слабой концентрации, что он его едва не пропустил. Ли Пазуа дотронулся до щупа со всем своим умением в поисках местонахождения отправителя и его цели. Казалось, это имеет какое-то отношение к Границе. Директор проверил эту возможность и отбросил ее. Значит, кто-то, связанный с Границей.

Анжа? Решила отомстить ему? В теории, конечно, ее психологическая обработка делала такое действие невозможным, но лиу Митете уже нарушила столько правил — почему бы ей не нарушить и это?

Ли Пауза открыл себя для чужеродного потока мыслей — очень слабого, почти неопределимого — и затем наложил на него ментальную подпись Анжи. К его облегчению, они не совпали.

Феран? Ли Пазуа также проверил и эту мысль, хотя сильно сомневался, что зонд способен преодолеть расстояние между Холдингом и Империей без системы передачи, и снова получил отрицательный ответ.

Никого не осталось — по крайней мере, никого из знакомых. С того направления мог бы действовать браксинский телепат. Но только не было никаких браксинских экстрасенсов.

Или есть?

Ли Пазуа проанализировал то, что знал об устройстве браксинского разума, — а он знал много, поскольку готовил Фериана дель Канара для внедрения туда — и сравнил с чужеродной мыслью. К своему ужасу ли Пауза обнаружил, что образцы очень похожи.

Хорошо, сказал он себе, успокойся и подумай. Браксинский источник (само расстояние делало это невероятным!) сфокусирован на Институте, или на Ллорну, или на самом ли Пауза. С какой целью? Контакт был слишком слабым, чтобы директор четко его прочитал, но одна вещь представлялась болезненно ясной: сигнал усилила враждебность, делая его достаточно мощным, чтобы пересечь Холдинг, Империю и разбудить директора среди ночи.

Какой-то вид неизбежной и скорой атаки?

Да.

Это могло оказаться что угодно, при условии, что касалось его личности (или его цели, что было одним и тем же), и при условии, что кульминации браксинского плана следует ожидать в ближайшем будущем. Только такая комбинация способна направить к ли Пазуа поверхностные мысли с такой интенсивностью, возможно даже без желания на то самого отправителя.

Атака! Они в Институте приготовились к обороне, но никогда не думали, что им нужно будет защищаться. Ли Пауза попытался успокоиться и бесстрастно, без лишних эмоций передать предупреждение первому кольцу специальной сети защиты Ллорну.

Вахту несли пять экстрасенсов. Они быстро проснулись от подобия летаргического сна, в котором пребывали, — как только сигнал разбудил их умы предупреждением. Они предупредят остальных, мгновенно передавая информацию, без ошибок, точно, задействуя различные планы с гораздо большей эффективностью, чем смогла бы сделать любая неэкстрасенсорная технология.

Ли Пазуа волновался.

«Директор? — это был старший по смене, опытный коммуникант. — Всем станциям передан сигнал тревоги».

Это означало, что машины сканируют небеса в поисках активности, телепаты обыскивают границы в поисках угрозы, компьютеры анализируют психополя нынешнего населения Ллорну. Этого будет достаточно? Ли Пазуа хотел бы знать, с каким видом угрозы они столкнулись, это бы значительно сузило поиск. Сколько у них времени?

«Что мы ищем?» — запросила группа передаточной станции.

«Я не знаю! — он сделал паузу, пытаясь подобрать название тому чувству, которое ледяными лапами схватило его за сердце. Страх? Ужас? — Враждебный импульс, в скором времени ожидается проявление. Поддерживать полную готовность, телепатическую и техническую».

Это мог быть наемный убийца, планирующий смерть для Набу ли Пазуа и добравшийся до его сознания. Или саботажник, готовый разрушить Институт. Даже политический враг, ведущий переговоры о падении Ллорну — любой источник, который совмещал враждебность с данным местом и временем… Слишком много возможностей, слишком мало информации. Ли Пазуа злился из-за своей беспомощности. Он потянулся к контакту с экстрасенсами в оборонном центре, теми, кто отвечал за ограниченную военную мощь Ллорну. Коммуникант ждал, чтобы передать его мысль в операционный центр; когда старший экстрасенс объявил о присутствии ли Пазуа, директор подключился к чувствам коммуниканта. Пока система хорошо работала.

Набу мгновение сожалел о своем решении отсечь Звездный Контроль от системы. Сейчас они могли бы воспользоваться помощью службы безопасности. Но это установило бы опасный прецедент, компрометируя автономию Ллорну. А после снятия пелены таинственности, Звездный Контроль едва ли позволит директору Института восстановить секретность. Нет, когда директор ни Кахв предложил укрепить Институт, Набу сделал единственно возможный выбор. Кто мог подумать, что Ллорну атакуют?