Пешки - Татьяна Чернявская

Тем временем нечто гулко взрыкнуло и, сжав горбатое полуголое тело, рвануло на чародея. Легко уходя в сторону, Арн взмахнул левой рукой, выбрасывая вперёд серп и также молниеносно возвращая его обратно. Но лезвие лишь чиркнуло, выбивая искру из ошейника, в то время как сама нежить беспроблемно промчалась стороной.

— … — глухо ругнулся Важич в досаде, что его коронный, отменно срабатывающий с молодыми вурдалаками бросок прошёл даром. — Аля! Стол, живо!

— Ага! — Эл с завидной скоростью метнулась под стол прямо на четвереньках, едва не столкнувшись с самой тварью.

— Дверь! — злобно рявкнул Арн, повторяя трюк уже с меньшим замахом, исключительно для отвлечения вурдалака от обнаглевших «тараканов». — Дверь столом подопри!

Понятливо кивнув, Алеандр придерживая стол за ножки, поползла в сторону двери, как огромная трёхсотлетняя черепаха. Сидя под столом воспринимать пролезшую к ним тварь было не так уж и страшно. Это шествие не только отвлекло и озадачило вурдалака, но шокировало даже матёрого чародея, не привычного к реакциям обывателей. На какой‑то миг выражение их лиц/морд удивительно совпало: кем бы ни был вурдалак до смерти, мозги его очевидно не до конца прогнили.

Араон всё же отошёл первым и, не размениваясь на профессиональные пассы, просто сделал подсечку жезлом поднявшегося на задние лапы монстра. Туша грузно плюхнулась на лопатки, от чего стол, подпрыгнув, перевернулся вместе с травницей. Но добить противника Арн уже не успевал: поджимая когти, провернувшийся на копчике вурдалак с визгом изловчился и попытался вцепиться чародею в ногу. Рефлекторно отскочив от ядовитых клыков, молодой человек безбожно потерял такое чудом вырванное преимущество. Зверь уже поднялся и, коротко воинственно взрыкивая, двинулся на обидчика. Тупая пасть морщилась в оскале, в уголках скопилась буроватая пена. Горбатое тело слегка покачивалось в притворной хлипкости, намечая менее защищённые точки вооружённого человека со слабой, пульсирующей силой.

В свете странного бесхозного светляка их противостояние выглядело настолько впечатляющим, что Эл невольно залюбовалась. Крепкий плечистый темноволосый мужчина стоял в сложной боевой стойке, почти незаметно прикрывая раненый бок и поддерживая плавающее равновесие, позволяющее незаметно раскачивать цепочку с серпом. Порванная, почти пережёванная рубаха местами открывала великолепный вид на грязный, но крепкий и красивый торс. Отросшая борода ничуть не портила лицо, напротив, делало его строже и брутальнее, а в сочетании с яркими дикими глазами и вовсе уподобляла чародея мифическому берсеркеру. Под стать ему был и противник. Странное существо, сочетавшее в себе звериные и человеческие черты, слегка приподнялось, упираясь в пол кончиками когтей своих листообразных лап, и мерно раскачивалось из стороны в сторону подобно готовящейся к атаке гадюке. На его шее виднелся странный металлический ошейник с парным крепежом для цепи и совершенно неуместным красным, слегка подкопчённым маком. Выбивающаяся из‑под него жёсткая щетина иглистой дорожкой тянулась вдоль всего хребта, обличая небольшое искривление. Под плотной местами надорванной шкурой подобно волнам перекатывались клубки тугих мышц. Алчно раздувались широкие сухие ноздри. Холодным золотистым огнём поблёскивал повелительный жезл и на его вершине загорались мелкие искры. Если не знать, что так выглядят израсходованные артефакты, то зрелище было завораживающим.

Никто не спешил нападать, приглядываясь к сопернику и ожидая удобного момента. Ощутив совершенно нелепое, но столь же непреодолимое желание влиться в эту эпическую сцену, Алеандр схватила первый подвернувшийся под руку снаряд и запустила в недруга. Сероватая слегка пованивающая котлета медленно сползла по напряжённому затылку твари, застревая на острых зубчатых краях воротника. Оценивший котлету как личное оскорбление, вурдалак молниеносно развернулся и прыгнул. Чародей рванулся следом, снова выбрасывая вперёд левую руку. Свободный конец цепи захлеснул острые лысые колени твари, резанув сталью по мёртвой плоти. Рывок был настолько сильным, что молодой человек едва удержался на ногах, пролетев по инерции несколько шагов, хоть и отчаянно упирался каблуками. Со щелчком на лапах стянулся захлёстный узел, но сделать откид, позволяющий при боевом плетении цепи перерезать сухожилья и некоторые хрупкие кости, катастрофически не хватало замаха. Рука Арна ещё автоматически дёрнулась, но цепь лишь впилась в ладонь. Оттолкнувшись от подпечка, так как особого пространства для манёвров не наблюдалось, чародей перемахнул через тушу, стараясь закрепить эффект, но то ли вурдалак оказался до омерзительного вёртким, то ли больная рука подвела, только нацеленный на хребет жезл буквально соскользнул по обрывкам саванна, пробивая половицы и намертво вбиваясь в по самую рукоять. Тварь с визгом и радостью приняла в свои когтистые объятья гасящего замах мужчину, хотя тот и успел несколько раз глубоко полоснуть её по брюху серпом. Мгновенно сориентировавшись в обстановке, Арн послушно нырнул в холодный, пахнущий тленом и свежевыдраными потрохами обхват, намеренно уходя из наиболее опасной зоны поражения когтями.

Алеандр, прислонившись спиной к перегородившему дверь столу растерянно всхлипывала, глядя на катающийся по полу ком рванья и тел. Чародей так плотно переплёлся со своим естественным врагом, что невольно казалось, будто один из них уже проглотил другого. Руки просто чесались от желания, как‑то помочь, что‑то сделать, но в голове крутилась лишь гениальная идея оторвать от стены рукомойник и попросту швырнуть в обоих, надеясь, что заговорённая вода лучше разберётся, кто из них нежить.

Араон Важич понял, что проиграл, когда от напряжения и усталости подрагивать стала даже здоровая рука, которой он за крепления ошейника, неожиданно оказавшегося дырявой кастрюлей, оттягивал от своей шеи вурдалачью пасть. Плечо горело огнём от разрывов едва успевших сцепиться мышц. В отбитом нутре снова поселилась боль, или просто обычная стала настолько сильной, что сломила действие обезбаливающего и заклятий. Мужчина стал задыхаться от давления, кровь отчаянно била в виски. Только бы продержаться ещё чуть-чуть, только бы сбросить с себя, а сверху можно будет попробовать высвободить зажатый между ними серп, можно будет попробовать вдохнуть. Резко тяжесть вурдолака настолько усилилась, что затрещали раздавленные кости. В лицо брызнуло буроватой гнойной массой. Короткий вопль. Всё стихло.

— О, ты живой! — из‑за обмякшей и изрядно отяжелевшей туши свесилась лахматая головка травницы с до безумия довольным выражением замызганного лица.

Араон с лёгким запозданием понял, что умер всё‑таки не он. Непонятно от чего разозлившись на сей факт, мужчина грубо согнал сидящую верхом на вурдолаке девушку на пол и с трудом вытянул из‑под него собственное тело, разминая сводимые судорогой мышцы. Алеандр почти профессионально принялась раскручивать цепь на задних лапах окончательно сдохшей твари, при этом на её лице, как приклеенная, держалась глуповатая широкая улыбка. Глянув на эту мордаху, мужчина лишь раздражённо поморщился и отвернулся. Сразу же на глаза попалась морда вурдолака. Из правой глазницы твари торчал почти целиком вогнанный столовый нож.

— А, — радостно взмахнула рукой травница, заметив его взгляд, — я долго думала, куда шибануть его. Вот и решила, что в глаз серебром полюбому болевая точка будет.

— Э… — не нашёл, что противопоставить такой железной логике чародей.

Он такого метода не знал и даже не мог себе представить. Просто мало кому удавалось подобраться к вурдалаку настолько близко, чтобы засовывать ему в глазницы столовые приборы.

— А проворачивать я не собиралась! — поспешила честно признаться девушка. — Просто рука соскользнула. А что это, кстати?

Араон смерил лучащуюся искренним счастьем девушку тяжёлым убийственным взглядом (его‑то после первой нечисти с полчаса мутило), с третьей попытки выдернул из пола злосчастный жезл и хмуро бросил:

— Вурдолак.

Подскочив на месте, девица с бешенным воплем непрекрытого и вполне обоснованного, хоть и порядком запоздалого, ужаса метнулась за печку, попискивая уже оттуда короткими нервными сигналами. Чародей подобрал оружие, повторяя крепление цепи на уже стёртой ладони. И тут дверь снесло…

Когда в ноздри ударил холодный, резковатый запах мертвого дома, Яританна окончательно пришла в себя и радостно поприветствовала вернувшееся здравомыслие. Не слишком обращая внимание на подозрительный шум за стеной, а точнее совершенно его игнорируя, девушка со всем присущим её флегматизмом отвязала правый рукав и, морщась от боли натянула на окровавленную ногу, мечтая о полноценной шине, обезболивающем и двух-трёх целителях сразу.