Рождение богов - Галина Раздельная

Тяжело вздохнув, Антарес отпустил свой разум в систему Красной Звезды.

Как алый рассвет, там разгоралось первое сражение.

…

С большим усилием Хорсу удалось установить связь на малом радиусе, построив сообщение между округами планеты через цепочку. На это уходило непростительно много времени, но адмирал довольствовался и таким видом связи. На большее рассчитывать пока не приходилось.

К его облегчению, практически каждый округ, получив приказ о мобилизации, уже завершал подготовку. Что же творилось за пределами планеты в остальной части системы, он по-прежнему не знал. Отправленные им разведчики не вернулись, ни первое звено, ни второе, и адмирал принял решение не рисковать более подчинёнными, оставив лишь передовые дозорные звенья на ближней и дальней орбитах Аккада.

С того момента, как он покинул сенат Верховных Правителей, пролетело не более шести часов. Самых нервных часов в его жизни. Основные меры по эвакуации уже завершались, города столицы опустели, население перебралось в подземные убежища, посты, временные госпитали, склады и пункты координационных штабов были открыты, наземные артиллерийские установки активированы, несколько рубежей обороны поставлены, силы стянуты в каждом округе и готовы отразить атаку. На этом обороноспособность планеты исчерпывалась.

Отправив добровольцев к Главнокомандующему, Хорсу оставалось только надеяться, что те сумеют пробраться через пелену невидимой угрозы. Но даже если им и повезёт, ближайший полк флотилии адмирала Сварога базировался в двадцати двух часах пути от Аккада, из которых миновало всего пять. Это не считая того же времени на обратный путь, в случае, когда тревожное сообщение всё же достигнет Главнокомандующего. Так что на помощь Хорс мог надеяться не ранее чем через сорок-пятьдесят часов, практически полтора суток. Слишком долго. В сложившихся обстоятельствах и уже зная технический уровень врага, адмирал сомневался, что им удастся выстоять дольше суток. Слишком долго. Многие защитные системы планеты вышли из строя: всё, что управлялось спутниками, наземными технологиями и искусственным интеллектом, блокировалось установками врага. В распоряжении армий планеты осталась лишь техника и оружие, управляемое вручную, но и оно функционировало с отклонениями. И хоть пока адайцы не проявляли себя, Хорс чувствовал: период затишья на исходе.

Штаб адмирала, оборудованный в убежище под центральной площадью сената Правителей, продолжал получать сообщения с первого рубежа планеты. Те из-за цепной связи достигали Аккада с небольшой задержкой, лишь через несколько минут, и содержимое последнего сигнала подтвердило опасения Хорса. Вражеский флот адайцев вышел на манёвр, стремительно направляясь к планете одновременно с четырёх направлений. До первого столкновения оставалось двадцать минут.

Отдав напоследок всем комендантам округов ещё один приказ, адмирал окончательно вверил тем командование, понимая, что стоит только битве завязаться, и армиям Аккада уже не удастся установить даже цепную связь. Теперь каждый материк отвечал за себя.

Покончив с протокольными обязанностями в штабе, адмирал поспешно вернулся на свой корабль, доставивший его к главному галеону второго рубежа защиты.

— До столкновения одна минута, — спокойным голосом продолжало вещать бортовое оповещение.

Но, чем ближе подбирался противник, тем меньше спокойствия оставалось на самом галеоне. Первый рубеж находился всего в трёхстах тысячах километров от этой линии обороны, далеко, чтобы увидеть сражение, но недостаточно, чтобы не представить его себе. И как только система оповещения отсчитала последние секунды, экипаж галеона невольно замер, прислушиваясь, будто бы мог расслышать отголоски безмолвных взрывов. Но вместо них была тишина.

Угнетающая пустая тишина неведенья, где единственным способом хоть что-то узнать оставались небольшие корабли разведчиков, беспрерывно летающих туда и обратно.

Адмирал Хорс не спеша внёс запись в бортовой журнал:

«Время — 17.26. — 213 день 3304 года Четвёртой цивилизации. Вторжение началось»…

…

— Прибываем через полчаса! — крикнул Энки.

Межгалактический фрегат начинал замедлять скорость, выходя из сверхсветового режима. Длинный путь был практически завершён, и корабль автоматически готовился к скорой посадке.

Всю дорогу беспокойство и подозрение попеременно сгрызали командира. Он искоса поглядывал на Кали, та же, казалось, не замечала ничего и никого вокруг, но это было не так. Энлиль помнил, насколько легко девушке удавалось читать чужие мысли, и старался находиться от неё подальше. Забытые размышления вновь одолевали командира — он никак не мог объяснить своё странное гнетущее ощущение, что появлялось при каждом взгляде на ученицу.

«Что это? Страх? Жалость?», — спрашивал себя он. «И ещё это странное чувство, связь… Почему мне кажется, что я знаю её гораздо дольше?»

Неожиданно, Кали мельком одарила Энлиля необычной понимающей улыбкой. Командир, как от укола, неуклюже подорвался с места, поспешно ретировавшись в самый дальний угол. Но, взявшись с удвоенным рвением за проверку амуниции и оружия, он, против воли, всё равно, изредка продолжал думать об ученице. Сидящий рядом Бэар незаметно усмехнулся, проследив за короткими взглядами наёмника.

— Необычная внешность, — шепнул он.

Энлиль невозмутимо продолжал проверку арсенала, но от ответа не устоял.

— Тебе повезло. Ты мог видеть её каждый день.

Бэар непонимающе взглянул на командира, но затем улыбнулся.

— Разве что в мечтах…

Произошёл небольшой резкий толчок. Фрегат окончательно вышел из сверхсветовой скорости. До Цесны оставалось семь минут. Энки взял управление на себя, заняв пилотскую. Энлиль и Бэар остались вдвоём.

— О чем ты? — услышав последнюю фразу лейтенанта, задумчиво переспросил наёмник.

— Ну а где ещё я мог её видеть? — мечтательно плёл парень.

— Разве тебя не допускали к Хранителям? — удивлённо спросил предводитель наёмников.

Фраза задела лейтенанта. Тот гордо выпрямился, немного нагоняя на себя суровый вид.

— Конечно, допускали! — рассерженно ответил парень.

— До орбиты три минуты! — крикнул Энки, однако его возглас все пропустили.

Бэар из-за возмутительного предположения наёмника, Энлиль же из-за невозмутимого ответа последнего. Мельком, всё ещё не понимая услышанного, он взглянул на забившуюся в противоположный угол молчаливую девушку. Та, словно увидев его думы, резко обернулась в их сторону, впившись в командира прямым взглядом. Кали была далеко от него, но отчего-то Энлилю показалось, что зрачки её расширились, а сама она рылась в его мыслях, догадываясь, о чём он собирается спросить Бэара.