И стали они жить-поживать - Светлана Багдерина

Костей натянуто улыбнулся.

В его случае это выглядело, скорее, как оскал.

— Ну, вот вы сами и ответили на ваш вопрос, ваше величество, — развел руками он. — Видите, как я ценю ваш покой.

"Ну, тихушничай, тихушничай," — ответила кислой улыбкой на корявую любезность царевна. "Все равно вечером я буду знать, что у тебя тут за приключение ночью было. Интересно, стоит спросить про внучка, или как?.. Нет, наверное. Я же, по идее, не должна еще знать… Ладно, подождем, пока представит сам. Чего он еще задумал, змей? Как будто одного вражины нам было мало…"

— А, кстати, царица Елена, — Костей сделал вид, что только что вспомнил. — Я искал вас, чтобы сообщить преприятнейшее известие. Через полторы недели мы с вами вылетаем в Лукоморск. Начинайте упаковывать сундуки.

— Через полторы недели?.. Вылетаем?.. На чем, позвольте поинтересоваться? На этих ваших летающих тряпочках, на которых перемещаются ваши… покойники?..

— Умруны, если вы не против.

— Если вам действительно интересно мое мнение, против. Покойник, как его не назови, должен лежать в земле.

— Покойник — да, — снова растянув бесцветные губы, согласно кивнул царь. — Но бывают покойники, бывают не покойники, а бывают беспокойники. Но лично я предпочитаю слово "умрун".

— И не надо пытаться увести меня от темы нашего разговора, — строго нахмурилась Серафима и скрестила руки на груди. — Вы так и не сказали мне, на чем мы собираемся лететь?

— Не на чем. На ком. На Змее, котор…

— НИ!!! ЗА!!! ЧТО!!! — Серафима топнула ногой и воткнула руки в боки. — Ни за какие блага мира я больше и близко не подойду к этой зеленой чешуйчатой твари!!!

"Прости, Змиулания. Я так совсем не думаю, но это мой единственный шанс — сбежать по дороге. Прости", — мысленно обратилась к Змее она, и снова быстро переключилась на Костея:

— Моя тонкая душевная организация получила неизгладимую психическую травму, когда это отвратительное существо похитило меня среди бела дня без предупреждения и намека! Вы знаете, что я пережила, что передумала, пока она несла меня в своих жутких когтях!.. Какие терзания, какие мучения раздирали мое сердце, пока я со слезами на глазах взирала на землю с высоты змеиного полета и прощалась с ней навеки!.. Какой апофеоз катарсиса испытало мое бедное сердце!.. Если бы дорога была немного длиннее, вы бы получили к вечеру хладный труп!

— Но ваше величество, — просительно вскинул узкие ладони Костей. — Перелет Змеей — для вашего же блага!..

— Если уж вы задумали меня куда-либо перемещать, то для моего блага — путешествие верхом! А еще лучше — в карете!

— Но дорога отсюда до Лукоморья по поверхности займет больше недели, может, даже две, а по воздуху…

— Лучше провести семь недель в тряской карете, чем семь часов в лапах этого чудища!

— Но она вас не тронет…

— Еще не хватало, чтобы она меня трогала! Бр-р-р!!! Гадость!

— Но… но… но… — обнаружив, что все аргументы путешествия по воздуху незаметно кончились, Костей со вздохом развел руками. — Ну, если вам уж так хочется трястись в карете, то воля ваша. Но тогда, чтобы мой план не пошел прахом, чтобы действия всех его компонентов были точными и согласованными, вы должны выезжать в дорогу немедленно.

— Прямо сейчас? — и Серафима подарила ему один из своих коронных взглядов на поражение "как-тебе-только-совесть-позволяет".

— Н-нет, что вы. Я совсем не это имел ввиду, — смутился Костей. — У вас есть остаток дня и ночь, чтобы собрать все необходимое в дорогу. И возьмите с собой вашу прислугу — горничную и этого глупого мальчишку с кухни. Насколько я знаю, готовить он умеет хорошо, значит, станет вашим поваром в пути. А больше портить слуг и рушить стройную систему ради вашего каприза я не намерен. Безопасность — прежде всего. Отправление я назначу на завтра, на десять часов утра. Вас устроит?

— Вы едете со мной? — пропустив все сказанное мимо ушей, как бы невзначай задала она вопрос и замерла в ожидании ответа.

— Вы же отказались от Змеи, — развел руками царь. — А у меня тут еще много дел. Поэтому вы поедете одна…

Царевна не успела толком обрадоваться, как последовало продолжение:

— …в сопровождении штандарт-полковника Атаса и его личной беды.

Серафима скроила скорбную физиономию.

— Ну, не будьте таким бесчувственным, ваше величество. Стоит ли его куда-то посылать, если у вашего Атаса личное горе… неприятности…

— Беда, — деревянно хохотнул Костей. — Это пятнадцать… гвардейцев… и сержант.

— Пятнадцать? — округлила глаза царевна. — Так м…

— Хотя, нет, — перебил ее царь. — Вы правы. Пожалуй, одной беды будет недостаточно для сопровождения моей будущей супруги. А вот две беды — в самый раз. Скромно и достойно.

"Да уж…" — тоскливо подумала царевна. "Беда не приходит одна…"

После обеда, плавно перешедшего в ужин под демонстрацию эскизов моделей нарядов будущего повелителя мира закаменевшему от ужаса Костею, десять зайцеголовых посыльных внесли за ручки в покои царевны пять большущих деревянных сундуков, обитых по углам железом, не проронив ни слова, поклонились до пола и торопливо ушли, оставив свою ношу у порога.

"Пять? Почему пять? Не больше, не меньше?" — походя подивилась Серафима, а вышедшей на шум Находке объявила:

— Завтра мы уезжаем в Лукоморье. Если ты хочешь проститься с кем-нибудь из друзей или родственников…

Горничная медленно покачала головой:

— Нет, ваше царственное величество. У меня здесь друзей нет. И родичи мои все дома. Не с кем мне прощаться в замке.

— Но ты не против, того чтобы поехать со мной?

— Нет, ваше царственное величество, не против я, — поклонилась она. — Куда вы — туда и Находка пойдет. Хоть на край Белого Света. Хоть дальше. Куда надо будет, туда и пойду для вас.

— Ты когда-нибудь дальше вашего царства-то была? — усмехнулась Серафима.

— Не была, ваше царственное величество. Единственный раз меня мать сюда, в город с собой взяла, так меня тут же и заловила замковая стража…

— Ну, ладно. Завтра предпримешь вторую попытку. Может, больше повезет. А сейчас давай паковаться будем, что ли?

Находка посмотрела долгим напряженным взглядом на свою повелительницу, но ничего не сказала и пошла к шкафу.

— Находка, — окликнула ее царевна.

— Слушаю, ваше царственное величество, — она тут же повернулась и покорно склонила голову, прижимая молитвенно руки к груди.

— Ты сейчас хотела меня спросить, чем занимается первый советник Зюгма, так? — Серафима сочувственно заглянула служанке в лицо.

— Н-нет, нет, что вы, совсем нет… — поспешно опустила та глаза, чтобы скрыть прилив слез и страха.