Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

А вот и челнок. Я вижу, как он быстро приближается с запада. Он серый, как сланец, и даже моё улучшенное зрение не может различить какие-нибудь идентификационные знаки на его борту. Рука сама собой опускается на рукоять крозиуса.

Хезен тоже его замечает. Он сжимает рукоятку болт-пистолета, пристегнутого на поясе. Мы готовы убить или быть убитыми сегодня. И я понимаю, что мы оба подспудно ищем предлог для этого.

Это «Штормовой Орел». Он делает заход над посадочной площадкой и приземляется с пронзительным ревом двигателей. Не успела осесть пыль, как открывается рампа и в люке вырисовывается силуэт.

Космический десантник. Это может быть только он — массивная силовая броня почти полностью заполняет внутренности челнока. Но какие цвета носит этот так называемый посланник? С первого взгляда я не могу их различить.

Я вспоминаю другого посланника, того, что был у нас пять лет назад. Тот момент всё так же чист и свеж в моих воспоминаниях — эйдетическая память вызывает его к жизни так, будто это всё происходит сейчас.

Я находился на линкоре «Душевное спокойствие». Это судно было мне словно старый приятель. Я был на его борту, когда Император впервые пришел на Ваал, и я был тогда молод, очень молод. Мы стали полноценными, когда к нам присоединился Сангвиний.

Но в этом воспоминании Великого Ангела с нами не было.

Основная часть флота легиона была развернута по всей галактике, большинство год назад ушли к поясу Кайвас, но сейчас их миссия уже была закончена и Кровавые Ангелы готовились к новому заданию. По приказу Воителя нам следовало направляться к Сигнус Прайм и наказать ксеносов, которые пытались навести там свои порядки. Беспрецедентно, но астропатические сообщения требовали о присутствии всего легиона у этих порабощенных звезд.

Признаюсь, я принял это как высшее стремление. Все мы, великая багровая армия, Ангелы Смерти — развернулись к одной единственной цели. О, как мне хотелось принять участие в этой компании. Там можно завоевать себе такую славу!

Но этому не суждено было случиться.

Приказы пришли от самого примарха. Он не мог позволить, чтобы их передал кто-то другой, прекрасно понимая, что мы будем чувствовать, исполняя свой долг. Я слышал эхо его голоса в сообщении астропата Сера Джеспера, Мастера Сообщений, когда передавались указания.

«Отбой».

Я даже вздрогнул.

Джеспер назвал двадцать имен, и я отчетливо помню выражение жалости на лицах тех, на кого не пал выбор. Жалости к нам. Покидая собрание, они прощались с нами с печальной улыбкой на устах. Чувствуя к нам жалость, они были рады, что не остаются с нами.

На нас возлагалась великая и особая миссия: мы должны стоять на страже системы Ваал и родного дома легиона, защищать и заботится о нем, пока остальные наши родичи сражаются с чужаками. Мы должны стать охранниками. Стражами, которым поручено охранять наш родной мир, а не воинами, идущими на битву.

Это была горькая радость. С одной стороны высокая честь, что нам, двадцати воинам, доверено самое сердце Кровавых Ангелов; с другой — огромная трагедия, что нам не суждено вкусить победу нашего легиона на Сигнусе.

Я принял это так, как положено хранителю — со смирением и стоическим выражением лица. Но моему примеру последовали не все.

На посланнике не было ни меток легиона, ни знаков различия. Броня была безлика за исключением небольшой иконки, вытравленной на верхней части наплечника. Но больше всего меня потрясло не это — он открыто носил психический капюшон библиария, что полностью противоречило Эдикту Никеи! Легионес Астартес отреклись от использования психических сил, и всё же вот этот носит одежду псайкера, не боясь порицания.

И прежде, чем он ступает на землю Ваала, я ступаю на рампу, преграждая ему путь. Хезен стоит у меня за спиной с вытащенным пистолетом.

Псайкер смотрит на меня с видом, похожим на мрачное веселье. Теперь я могу получше рассмотреть его: стриженная голова и щетинистое лицо, внимательные глаза и много раз сломанный нос. Он знает, какой вопрос я хочу задать еще до того, как я произношу его. И знает не потому, что воспользовался своей силой, а потому, что слышал его до этого уже сотню раз:

— Я брат Тайлос Рубио, агент Малькадора Сигиллита. Я наделен его полномочиями, а он — полномочиями самого Императора.

Дальше можно уже не говорить; имени Сигиллита достаточно, чтобы позволить всё, что только можно представить.

Спустя секунду я делаю шаг назад и позволяю ему сойти с рампы.

— Я не могу распознать твоё звание и твой легион, брат.

Выражение лица Рубио остается беспристрастным:

— У меня его нет, если вам так угодно. Я лишь инструмент воли регента.

— И чего же хочет от нас лорд Малькадор? — спрашивает Хезен. — Насколько я слышал, гражданская война бушует далеко от нас.

Мой боевой брат даже не пытается скрыть свою горечь и обиду.

— Да, — кивает Рубио. — Но теперь война подошла и к Ваалу.

— Мы не видели кораблей предателей, — моя рука лежит на крозиусе. Я готов в любой момент использовать его. — Хорус Луперкаль, чтоб ему сдохнуть, до сих пор не счел нужным испытать нашу оборону.

— Но вы ведь знаете о буре в варпе? — спрашивает у меня Рубио. — Огромная пелена варп-шторма, которую люди называют гибельным штормом?

— Знаю.

Как можно не знать об этом? Некоторые астропаты Сера Джеспера погибли в результате большого метапсихического эффекта. Мы слышали доклады, случайные и противоречивые, о гигантских водоворотах непроходимых штормов, накрывших галактику. Кто-то говорил, что это дело рук Воителя-изменника и его союзников-предателей, другие говорили, что это Император создал заграждения на пути к Терре. Как бы то ни было, пока всё это бурлит и кипит в пустоте, галактика рассечена надвое.

Я знаю про гибельный шторм. Он висит кровавым занавесом между Ваалом и далекими звездами, к которым ушли мои родичи. Барьер, за который нам надо проникнуть, чтобы заглянуть в скопление Сигнус. Это то, что лишило нас связи с нашим легионом и нашим примархом.

— Тогда вы должны знать, что карта галактики претерпела изменения, — рука Рубио опускается в мешок на поясе. — Возможно, что и навсегда. И это заставило лорда Малькадора сделать нелегкий выбор во благо Империума. Ради будущего человечества.

В его руке появляется матово-черный тубус, содержащий, без сомнения, свиток светового пергамента с сообщением. Черный свиток — чрезвычайно редкая вещь, вещь из легенд, и я не сразу понимаю, что вижу именно его.

На моей памяти такие сообщения лишь дважды доставлялись на родной мир нашего легиона. Я понимаю, что обязан взять его, и протягиваю руку. Я Аркад, хранитель Кровавых Ангелов, страж Ваала, и лишь я могу сделать это.

Резким движением я ломаю тубус, и в руках оказывается разворачивающийся пергамент. Керамит перчаток скрывает дрожь моих пальцев.

— Мне жаль, брат, — голос Рубио доносится до меня словно издалека. Я полностью поглощен тем, что написано в свитке. Серебром по черному.

— Кровавых Ангелов больше нет, — произношу я, но голос словно не принадлежит мне. Произнесенные слова отдаются криком в моем сознании, требуя опровержения. — Наш легион… объявлен несуществующим.

Хезен оборачивается к закованному в серую броню воину, его гнев поднимается вместе с пистолетом в руке.

— Что это за враньё? — кричит он, целясь в Рубио. — Вы не можете так говорить, у вас нет права так поступать! Это безумие!

— Это приказ регента, — отвечает псайкер, в его голосе нет даже намека на сострадание. — К сожалению, я вынужден предупредить, что если вы не подчинитесь, то будете объявлены Экскомуникат Трэйторис.

Я тупо верчу свиток в руках и вспоминаю подобный разговор.

С тех пор, как наш флот ушел к скоплению Сигнус, прошло всего несколько месяцев. Но всё уже изменилось.

Назойливое гудение телепортариума на миг заглушило все мои чувства, и внезапно я переместился из отсека перемещения в цитадели в самое сердце тактикариума на борту «Душевного спокойствия».

Я вынул крозиус, но не стал активировать его поле. Я надеялся, что одного вида оружия будет достаточно.

Нагал и другие повернулись ко мне, когда я вошел в отсек. Члены экипажа поспешили убраться с моего пути. Нагал и пять братьев в полном боевом облачении с заряженными и взведенными болтерами.

Готовые к войне.

— Ты не должен был приходить сюда, хранитель! — взъярился Нагал. Он поднял свой болтер, но все-таки не направил его на меня.

— Отбой!

Как только я отдал этот приказ, то сразу услышал в своем голосе эхо слов Сангвиния.

Нагал лишь горько усмехнулся:

— Не в этот раз. Мы уходим, и тебе не остановить нас.

Он жестом обвел помещение. Команда «Душевного спокойствия» была на своих боевых постах, готовая вести корабль в варп. Идиоты — шторм убьет их сразу, как только они попадут в него. Я сказал об этом Нагалу, но не смог его убедить.