Порт-Артур. Том 2 - Александр Степанов

– Я тоже буду проситься на форт номер три, на перевязочный пункт к доктору Авророву, – проговорила Варя.

– Заранее предупреждаю, что вам в этом будет отказано.

Прапорщик пошел проводить Варю в госпиталь

– Как здоровье Сахарова? – спросил Звонарев, когда они проходили мимо больницы Красного Креста

– Представьте, выскочил. Тиф принял лизисную форму, температура спадала постепенно, и он на пути к полному выздоровлению. Давайте зайдем к нему.

– Не поздно сейчас?

– Со мной пропустят в любое время.

Сахарова они застали в одиночной палате дремлющим. Он сильно осунулся. Варя осторожно потрогала его руку. Она была влажная и холодная. Не желая его беспокоить, они тотчас вышли. В коридоре они неожиданно встретились с Гантимуровым. Князь любезно раскланялся и сообщил, что он принес Сахарову лимоны.

– Он опит, его нельзя будить, – предупредила девушка.

– Я на одну секунду, только положу их к нему на стол. – И Гантимуров вошел в палату.

Он тихонько подошел к больному и окликнул его. Капитан не ответил. Поручик оглянулся. Взгляд его упал на плохо закрытую форточку. Гантимуров подошел к окну, широко распахнул ее. Струя сырого, холодного воздуха сразу ударила в больного. Князь поспешно вышел, старательно прикрыв за собой дверь. На его лице появилось выражение злобного торжества. В вестибюле он нагнал Варю и Звонарева, еще раз учтиво с ними раскланялся и скрылся за дверью.

– Как ни верти, Блохин, выходишь ты сволочью, – сурово говорил Борейко, сердито глядя на стоявшего перед ним солдата. – Посмотри на свою рожу – черт на ней в свайку играл! Голос у тебя грубый – лаешь, а не говоришь. Двух слов без площадной брани не выговоришь. Куда тебе до сказочника! Тот и лицом чист, и голосом тих, и речь у него ласковая. Конечно, он, а не ты пришелся Харитине по нраву.

Блохин глубоко вздохнул. При этом его изувеченное в драке лицо страшно перекосилось.

– Я, вашбродие, у ней попрошу прощенья, что Ярцева попортил.

– Чтобы она тебя огрела по башке поленом? Дело не в том. Как мог ты кинуться с оружием на своего же брата солдата? И из-за чего? Бабу не поделили?

Борейко говорил необычно для него спокойно, с грустью глядя на Блохина.

– Сегодня из-за бабы сказочника порезал, завтра еще кого-нибудь пристукнешь. Нам на батарее таких солдат не надо. Откомандирую я тебя на минные работы на форт номер два. Баб там и близко нет, – авось башка твоя проветрится. Я спрашивал солдат, что с тобой делать. Они так и просят – пусть уходит, может, одумается. Такой разбойник, что своих калечит, нам не нужен.

Блохин побагровел и прерывающимся от волнения голосом спросил:

– Неужто насовсем от себя гоните, вашбродь?

– Сейчас – да, а там видно будет, как дело пойдет.

– Вашбродь, что я за проклятущий такой, что со мной никто и знаться не хочет? Разрешите хоть с прапорщиком быть…

– Спроси об этом у него. Возьмет – будешь, не возьмет – значит, и ему поперек горла стал. Так-то, брат Филя. Проштрафился – иди замаливай грехи. По закону я должен был отдать тебя под суд.

– Так, может, потом и обратно возьмете? – с надеждой в голосе спросил солдат.

– Хорошего человека отчего не взять, а дряни нам не надо. – И поручик отошел.

Через пять минут Блохин с узелком под мышкой уходил с батареи. Солдаты, сумрачные, молчаливые, старались на него не глядеть, даже когда он заговаривал с кем-нибудь.

– Прощайте, братцы, да не поминайте лихом, коль смерть приму на форту…

Никто ему не ответил.

– А жаль Блоху. Парень он не плохой, – неожиданно обернулся Борейко к Родионову.

– Проучить его, Борис Дмитрич, надо, чтобы на всю жизнь запомнил, – ответил фейерверкер.

Глава третья

Через несколько дней Звонарев получил приказ отправиться на форт номер три.

Около штаба Восточного фронта он застал роту «баянцев», пришедшую в резерв. Моряки в черных бушлатах, высоких сапогах, с винтовками и подсумками своим видом напоминали больше морскую пехоту, чем матросов. Командовал ими Павлик Сойманов. Поздоровавшись с ним, прапорщик справился, зачем здесь моряки.

– Прибыли на помощь форту номер три и укреплению номер три. К вечеру должны будем сменить в них часть гарнизона. Пока же стоим неизвестно зачем, – жаловался лейтенант.

В свою очередь, прапорщик рассказал ему о своем назначении на третий форт.

– Значит, вместе будем! – обрадовался Сойманов.

Появление Фока верхом на лошади заставило их отойти к своим частям.

– Здорово, матросня! – приветствовал моряков генерал, прибавив при этом, как всегда, матерщину.

Моряки рявкнули что-то похожее на ответную брань. Но Фок только добродушно улыбнулся и тут же завернул несколько совершенно нецензурных выражений, вызвавших громкий смех среди солдат и матросов. Довольный произведенным эффектом. Фок слез с лошади и, подозвав офицеров, вошел с ними в штабной блиндаж. Надеин и Степанов поднялись ему навстречу.

– Генерал Стессель приказал мне подробно ознакомиться с положением на вашем участке и обо всем доложить ему, – проговорил Фок, пожимая им руки.

– Шлушаюшь, – прошамкал Надеин. – Капитан Штепанов шейчаш вше доложит вашему превошходительштву.

Начальник штаба подошел к карте и подробно стал объяснять, что происходит на каждом форту и батарее.

– Выходит, что японцы присосались к фортам второму и третьему и укреплению номер три. Сколько же времени они, по-вашему, смогут еще продержаться? – спросил Фок, делая заметки в записной книжке.

– Ждавать их я не шобираюшь, – отрезал Надеин, но Фок на него даже не посмотрел, ожидая ответа Степанова.

– Я вполне разделяю мнение его превосходительства, – ответил капитан.

– Нет таких крепостей, которые не сдавались бы, тем более нет таких фортов. Нужно заранее определить срок ее возможной обороны и своевременно подготовиться к ее очищению.

– Шрок обороны иштечет тогда, когда на форту не оштанетшя жащитников. Пока я жив, форты жданы не буду ешли мне даже это прикажут! – разволновался старик, тряся от возбуждения своей длинной белой бородой.

– Надо, Митрофан Александрович, всегда исходить из реального соотношения сил, а не из личных побуждений и чувств. Мне тоже совсем не хочется, чтобы форты были сданы, но предусмотреть эту возможность необходимо.

– Генерал Кондратенко больше заботится об укреплении фортов, чем о сроке их сдачи, – заметил чуть насмешливо Степанов.

– Надоел мне этот умник! В Артуре сложилось мнение, которое, к сожалению, разделяет даже Стессель, что Кондратенко все знает, все может и, кроме него, в крепости нет ни одного толкового человека. По-моему же, он приносит больше вреда, чем пользы. Возьмите, например, избыток солдат в окопах. Зачем это? Это ведет только к излишним потерям. Зря льется солдатская кровь. Если война затянется и через месяц Куропаткин не будет у Цзинджоу, то Артур обречен на капитуляцию