Суфии: Восхождение к истине - Лео Яковлев

Подобно всем классическим дервишеским учителям, Газали использовал поэтическую символику и шифровку. Ал-Газа-ли — это его псевдоним, избранный им самим В переводе это слово означает «прядильщик» и подразумевает собой «того, кто прядет, работая с такими материалами, как шерсть», кодовое обозначение суфия, а также имеет дополнительный оттенок, передающий идею необходимости прясть или же работать над своими материалами и над самим собой. Из-за близости профессий оно связано также с дочерью Мухаммада Фатимой (что переводится как «красильщица»). Именно от нее пошли все потомки Пророка. Считается, что они наследуют внутреннее учение ислама, указывая на те пункты, где оно соприкасается со всеми подлинными метафизическими традициями.

О тщательности, с которой выбираются эти поэтические псевдонимы, говорят многие другие ассоциации, связанные с этой работой. Слово «Газали» может означать и «газель» (общее название различных видов антилоп, таких, например, как сернобык, название которых по-арабски звучит почти так же, как «влюбленный»). Трехбуквенный корень Г-З-Л является основой многих слов, в том числе и слова «ГаЗаЛь», которое представляет собой классический арабский и персидский технический термин для обозначения любовного стихотворного произведения. В число других производных от этого корня входит и «паутина» (нечто сплетенное), которая в данном случае говорит о деле, являющемся результатом веры. Здесь содержится намек на известный случай, когда вход в пещеру, где прятались от врагов Мухаммад и его товарищ Абу Бакр, оказался затянутым паутиной.

Таким образом, суфий, знающий об этих традициях, относится к имени ал-Газали в соответствии с теми принципами, на основе которых оно было избрано. Это имя говорит ему о том, что Газали следует пути любви и суфизма («шерсти»), что подразумевает собой работу (в данном случае «прядение»). Итак, Газали связал свой псевдоним с этими основными идеями, включающими и намек на непрерывность тайного учения (Фатима, «Красильщица») в условиях современного ему религиозного контекста, с тем, чтобы его последователи использовали их.

Методологию Газали разными способами применяют в традиционных суфийских орденах. В книге «Возрождение богословских наук» он писал об особой функции музыки, способствующей обострению восприятий. Именно в этом плане музыка используется в дервишеских орденах Мевлеви и Чишти. То, что на Западе известно как «Болеро» Равеля, в действительности является переработкой одной из таких специально составленных композиций. Газали указывает, что для того, чтобы в себе развить высшие способности, необходимо сначала заметить свою гордость и собственными достижениями преодолеть ее. В этом заключается еще один аспект суфийской подготовки и обучения.

Он подчеркивает, что сознание надо не искажать и подавлять, а преобразовывать.

Именно то обстоятельство, что средневековые суфии использовали алхимическую терминологию, породило большое замешательство среди позднейших исследователей относительно того, чем же в действительности является «алхимия». Одни говорят, что алхимия это замаскированный духовный поиск. Другие на это отвечают, что результаты исследований алхимических лабораторий свидетельствуют о том, что в этих лабораториях проводились настоящие химические опыты. Работы, приписываемые духовным алхимикам, считаются химическими трактатами.

Газали пишет: «Алхимическое золото лучше простого золота, но настоящего алхимика можно встретить столь же редко, как и настоящего суфия. Поверхностные знания о суфизме нельзя ставить выше настоящего знания» («Алхимия счастья»).

Прежде всего нужно помнить о том, что алхимическая традиция Запада сформировалась в основном под влиянием арабских источников и что самая старая из ныне существующих рукописей — «Изумрудные Скрижали» Гермеса Трисмегиста — написана на арабском языке. Далее, одним из первых классических суфиев был Джабир ибн ал-Хайан, которого так и называли — Суфий. В Европе он был известен как Гебер и считался алхимиком и оккультистом. Он жил за 3 века до Газали.

«Великое делание» — это перевод суфийской фразы, а учение о микрокосме и макрокосме (что вверху, то и внизу) представляет собой часть суфийской традиции, и Газали подробно излагает его. Т. к. суфизм не является обычной выдумкой, появление которой можно отнести к определенному моменту времени, существование подобных концепций в других подлинных тайных традициях можно считать неизбежным. Попытки подхода к теории превращения грубого в тонкое с соответствующих позиций будут иметь успех только в том случае, если все эти идеи будут ясно поняты.

«Возрождение богословских наук» Газали публично сжигали в мусульманской Испании (это было еще до того, как его признали величайшим авторитетом ислама), потому что в этой книге можно было встретить подобные заявления:

«Божественное знание столь глубоко, что по-настоящему об этом знают лишь те, кто уже обладает им. Ребенок не имеет реального представления о достижениях взрослого. Обычный взрослый человек не может судить о достижениях ученого. Точно так же ученый не может понять переживаний озаренных святых или суфиев».

В «Возрождении» содержатся важнейшие толкования суфийского идеала любви и подчеркивается близость людей друг к другу и ко всему творению. Цитируя в IV книге суфийского ученого Малика ибн Динара, Газали пишет: «Подобно тому, как вместе будут летать птицы из одной стаи, соединятся и два человека, обладающие общими качествами».

Газали указывает, что «смесь свиньи, собаки, дьявола и святого» это неподходящая основа для ума, пытающегося обрести глубокое понимание, которое с помощью такой смеси обрести будет невозможно. «Если вы хотите увидеть лампу, надо перестать смотреть на подушку».

Необходимо узнать и практически использовать метод, с помощью которого дьявольскую смесь можно нейтрализовать, другими словами, установить зеркало так, чтобы оно отражало вещи должным образом. Такое знание и практика являются результатом суфийской специализации.

Особая суфийская техника, позволяющая обрести способность к учению и начать учение и в конечном итоге подводящая к мудрости, есть не что иное, как следствие правильного подхода. «Существует много ступеней познания, — подчеркивает Газали.— Обычный человек подобен муравью, ползущему по бумаге. Этот муравей видит буквы и думает, что своим появлением они обязаны только перу и ничему другому» («Алхимия счастья»).

Что же является результатом суфийской специализации по отношению к обычному миру? Газали отвечает на этот вопрос в «Алхимии», используя особые термины. Некоторые люди управляют своим телом. «Люди, достигшие определенной силы, могут управлять не только своим телом, но и телами других. Если такой человек пожелает излечить инвалида, он сделает это... Усилием воли он может заставить другого человека прийти к нему».

Есть три качества, которые появляются у человека вследствие суфийской специализации и могут быть описаны в терминах, доступных обычному читателю.

1. Способность к высшим формам восприятия, достигаемая с помощью сознательных усилий.

2. Способность к перемещению тела независимо от его массы.

3. Мгновенное восприятие знания. Обычно эта способность приобретается трудом, но они получают ее в результате озарения или с помощью интуиции.

Эти способности могут показаться странными или разобщенными, но в действительности они представляют собой только часть высшего уровня бытия или существования, и обычные люди могут узнать о них благодаря лишь таким грубым средствам. «Обычным способом эту взаимосвязь объяснить невозможно, точно так же, как невозможно говорить о воздействии поэзии с теми, кто лишен способности к ее восприятию, или о цвете с лишенными зрения».

Газали указывает, что человек может существовать сразу на нескольких уровнях, но обычно он слишком мало знает о них, чтобы уметь отделять их друг от друга. Он находится на одном из четырех уровней. «На первом он подобен ночной бабочке. У него есть зрение, но нет памяти. Он снова и снова будет обжигаться об одно и то же пламя. На втором уровне он подобен собаке, которая будет убегать при виде палки, если ее до этого уже побили. На третьем уровне он подобен лошади или овце. И та и другая обратятся в бегство, если увидят льва или волка, которые являются их естественными врагами, но не станут убегать от буйвола или верблюда, хотя эти животные намного крупнее и львов, и волков». На четвертом уровне человек полностью преодолевает рамки этой животной ограниченности. Он обретает некоторую способность к предвидению. Взаимосвязь между этими уровнями можно уподобить различным видам движения:

1. Хождение по земле.

2. Плавание на борту корабля.

3. Езда в колеснице.

4. Хождение по воде.

Преодолев все эти уровни, человек достигает той стадии, о которой можно сказать, что на ней он получает возможность самостоятельно летать по воздуху.