Город - Наталья Котрасева

К тому же, один из учеников вечером рассказал коту, что в Городе видели знамение — по небу пронеслись всадники со сворами собак, преследуя невидимую дичь. Это была очень плохая примета, даже хуже цветущих деревьев. Марсиус понял, что все против его любви, поэтому следующие несколько дней он вел себя порядочно, и в кота не превращался.

От постоянной близости бюста Васелины о кошечке он стал забывать.

Закончилось все весьма предсказуемо — один раз, обследуя дом под пристальным взглядом жены ученого, Марсиус не выдержал. Он подошел к Васелине, которая сидела за маленьким столиком с чашкой чая в руке.

— Извините, — спросил он, — а почему вы все время за мной наблюдаете?

Женщина аккуратно поставила чашечку на столик, и встала:

— А потому что ты мне нравишься! — сказала она.

С этими словами она прильнула к нему в жарком поцелуе. Марсиус чуть не мяукнул от неожиданности.

К сожалению, именно в этот момент вернулся муж. Старик явно перенервничал, так что не заметил, как Васелина и кот поспешно отскочили друг от друга. Захлебываясь и брызжа слюной, ученый рассказал, что в Городе опять нехорошие приметы — прямо по улицам пробежала огромная белая кошка с красными светящимися глазами и раздвоенным хвостом.

Когда Марсиус вернулся к Алхимику, тот был невесел.

— Нам надо поговорить, — буркнул он, и кивком приказал бывшему коту идти за ним в кабинет.

Кабинет полностью соответствовал темпераменту своего владельца — такой же мрачный, весь в паутине, стеллажи у стен уставлены пыльными склянками с неаппетитными жидкостями внутри. Марсиус скромно сел на краешек предложенного стула и жалобно уставился на Алхимика.

Тот долго молчал, сложив ладони домиком и рассматривая бывшего кота со слегка брезгливым выражением. Наконец, Меркуриус заговорил:

— Возможно, ты не в курсе, что клиентам мы оказываем услуги. И в число этих услуг секс никак не входит!

— Я знаю… — тихо пробормотал Марсиус.

Алхимик поднял одну бровь.

— Тогда объясни мне, пожалуйста, чем вызвано твое поведение?

Очевидно, что его учитель все видел, так что отнекиваться не имело смысла.

— Сам не знаю, что на меня нашло, признаю свою ошибку! — скороговоркой произнес ученик. — И вообще, она первая начала!

— Дорогой мой… кот, кто бы ни начал первым, я не могу допустить, чтобы это повторилось. Ты, может быть, об этом не подумал, но на кон поставлена моя репутация. И я не хочу, чтобы какой-то безмозглый недочеловек ее разрушил! Так что ты будешь наказан!

Марсиус молча и все так же жалобно посмотрел в лицо учителю, ожидая вердикта.

— И что мне с тобой делать? — тяжело вздохнул тот. — Ладно, чтобы у тебя энергии не оставалось на такие вещи, будешь в свободное время разбираться в чулане.

В чулане был свален хлам. Много хлама. Так много, что новый хлам туда уже не влезал, и его приходилось относить на чердак. Кажется, в чулане до сих пор валялись вещи, оставшиеся еще от предыдущих владельцев дома, тоже магов. Следовательно, хлам мог быть опасным — Марсиус подозревал, что с тех сталось бы наложить даже на ненужные вещи по парочке охранных заклятий. Он слышал жуткие истории о колдуне, что жил в доме до Алхимика — у старика даже мухи по дому летали исключительно заколдованные. К тому же, и умер он насильственной смертью — одна из мух, из-за неверного заклинания, превратилась в слона, и раздавила колдуна, свалившись на него с потолка. А от вещей мага, умершего насильственной смертью, да еще и заколдованных, можно было ждать чего угодно.

Но делать было нечего. На следующее утро, после занятий, бывший кот, вместо приятной прогулки по Городу Весны, предпринял гораздо менее приятную прогулку в чулан.

К счастью, его страхи насчет колдовства, заклинаний и проклятий не оправдались. Он только надышался пылью так, что чихал десять минут подряд, а в остальном все прошло довольно мирно. За один день разобрать ему удалось всего пару метров — он освободил от хлама семь или восемь ступенек — вещей в чулане скопилось так много, что они лежали даже на лестнице, выливаясь из подвала хтонической волной.

Поняв, что ничего страшного не происходит, Марсиус расслабился и думал то о рыжей кошке, прекрасной в своей далекой недоступности, то о Васелине, в настоящей момент прекрасной по тем же самым причинам, хотя о ней все же у кота получалось думать лучше и красочнее, по причине того, что недоступной она стала только после разговора с Алхимиком.

На следующий день Марсиус вернулся к своему увлекательному занятию. Ему удалось продвинуться еще на пять ступенек. Мысли о кошке и о женщине не отвлекали, наоборот, они скрашивали часы в чулане. Без них было бы совсем невыносимо.

Среди вещей он нашел какой-то старый сундук с проржавевшим замком. Марсиус, совершенно забыв об осторожности, подергал запор — сундук не был заперт. Кот открыл его и начал перебирать содержимое. Внутри были пачки старых писем, которые ему читать вовсе не хотелось, поэтому он побросал их в мусорное ведро не глядя, а еще была соломенная кукла, потрепанная, в льняном выцветшем платьишке. В общем, вряд ли нашлась бы девочка, которая захотела бы с такой играть. Марсиус уже хотел было отправить куклу к остальному мусору, когда та заговорила:

— Не выбрасывай меня, пожалуйста! Возьми лучше с собой, я тебе когда-нибудь пригожусь!

— Нельзя же так без предупреждения! — Марсиус схватился за сердце. — Я чуть не закричал от страха! А если бы закричал, сюда бы прибежал Алхимик и фиг бы ты с ним о чем договорилась!

— Извини. Но ты возьмешь меня с собой, правда? — в голосе куклы звучала надежда.

— Не думаю, что мне от тебя будет много пользы! Зачем ты мне?

— Я тебе пригожусь, честное слово! — заявила кукла.

— И как же ты мне пригодишься? Я же не девочка, в куклы не играю! Я вообще, если хочешь знать, кот!

— А я волшебная кукла.

Марсиус с сомнением оглядел свою находку — простая потрепанная тряпичная кукла, набитая соломой. На волшебную вещь совсем не похожа. Магические предметы обычно были богато украшены и вообще выглядели презентабельно. Хотя, следовало признать — обычные куклы все же редко разговаривают.

— И что ты умеешь делать?

— Могу делать вид, что я — это кто-то другой.

— Это как?

— Вот так.

Кукла вдруг вся надулась, будто ее пучило соломой. Размеры ее стремительно увеличивались, а с ними менялся и облик. Очень быстро Марсиус обнаружил, что смотрит на себя самого. Только этот новый Марсиус был ростом чуть поменьше, а лицом потолще.

Такой неожиданный поворот событий открывал новые, заманчивые перспективы.