Парацельс – врач и провидец. Размышления о Теофрасте фон Гогенгейме - Пирмин Майер

«Книга о нимфах, сильфах, пигмеях, саламандрах и тому подобных духах» по структуре и содержанию никак не напоминает бабушкины сказки. Автор с самого начала дает читателю понять, что текст сочинения не выходит за границы познаваемого. Гогенгейма занимают не столько увлекательные рассказы о перечисленных выше сущностях, сколько толкования духовных феноменов. Книга начинается с размышлений о взаимосвязи между познанием человеком природы и своей собственной личности. «Земля, – пишет Гогенгейм, – должна знать, что скрывается в ней и что из нее произрастает. Также и каждому человеку следует прийти в познание самого себя» (XIV, 115). Для полноты познания важны как созерцание внутренних глубин, так и наблюдение за окружающим миром. В соответствии с основополагающим принципом «Парагранума» внешнее и внутреннее составляют единое целое, к которому не применимы противопоставление субъекта и объекта. Революционные изменения в западноевропейском сознании, совершенные Декартом и выразившиеся в строгом разделении внутреннего и внешнего, субъекта и объекта, res cogitans и res extensa, мешают современному исследователю охватить древнюю концепцию мироздания. Для него оба мира четко разграничены и даже при наличии определенного взаимодействия имеют друг с другом мало общего. Картезианский «внешний мир» представляет собой познавательный материал для разума, который, в свою очередь, познает себя, исходя из одного только собственного существования: je pense, donk je suis – cogito, ergo sum (я мыслю, следовательно, существую).

Познание в этом случае понимается отнюдь не как отражение макрокосма природы в микрокосме человека, не как вдумчивое наблюдение в свете природы и духа, характерное для Гогенгейма (который в этом смысле находился на стыке гностической и схоластической традиций). Именно о свете природы и свете человека, простирающегося над природой, и идет речь в прологе книжечки о нимфах. Основная мысль пролога созвучна настроению трактата «О возрождении»: «чтобы познать природу, мы должны любить жизнь и ненавидеть смерть» [410] . Такое познание имеет много общего с учением о знаковых посланиях, скрывающихся в вещах: «каждый город, деревня, дом обладает собственным познанием всех природных вещей» (XIV, 115). В познании участвует все мироздание, включая воду, воздух, камни и огонь. При этом Гогенгейм далек от того, чтобы низводить такие духовные сущности, как нимфы и гномы, до уровня материальной действительности. Он не сомневается в их существовании. Он пишет о том, что люди встречают их «не часто, но все же, нося в себе знание этих вещей, воспринимают их так, как если бы они видели их во сне» (XIV, 122). Таким образом, согласно Гогенгейму, мы обладаем неким изначальным, априорным знанием духовных сущностей, которые порой являются нам. Однако, вспоминая их явления, мы не можем точно определить, соприкоснулись ли мы с ними во сне или наяву. По Гогенгейму, элементарные духи образуют промежуточный мир «материальных духов», «духов-людей» (XIV, 118), которые по сравнению с ангелами стоят ближе к миру животных и природе, чем к сверхприродным сферам. Они обладают телом, которое состоит не из «грубой плоти», но из некоего субтильного вещества (XIV, 120). Элементарные духи могут проходить через стены, скалы и камни, жить в огне, воздухе и воде, но при этом лишены бессмертной души. Смерть означает для них полное исчезновение. От них не остается даже трупа, не говоря уже о скелете. Говоря современным языком, элементарные духи представляют собой призрачные видения, которые нельзя не только поймать в капкан, но даже снять на видеокамеру.

В соответствии с учением Парацельса об элементарных духах для их появления необходимы три вещи: место, сознательное расположение человека и судьба, которую Гогенгейм в ряде случаев именует astrum . В «Книге о нимфах» для элементарных духов, которые добры по своей природе и, отличаясь от нас, способны помочь нам прийти к познанию собственной личности, действует нерушимое правило: они являются нам, но не наоборот! (XIV, 132) Только в этом случае они сохраняют свою таинственность. С гносеологической точки зрения во время манифестации элементарных духов происходит встреча различных уровней бытия, которые соотносятся друг с другом как микрокосм с макрокосмом. Чтобы лучше понять суть гогенгеймовских рассуждений, имеет смысл обратиться к отдельным главам рассматриваемого сочинения.

«Книга о нимфах» состоит из пролога и шести трактатов. В сочинении можно найти тексты антропологического, космологического, социологического и политического содержания. Исходя из вопроса о природе человека, мы, по меткому замечанию К.-Г. Юнга [411] , можем немало узнать о феноменологии элементарных духов. В прологе говорится о многообразии тварных существ и их тайнах, основу которых можно постичь лишь в свете природы и в свете человека. Гностико-схоластическая позиция автора выражается в убеждении, согласно которому человек в меру своей внутренней зрелости может познать весь мир. При этом у Гогенгейма речь идет не о человеке в отдельности и не о скоплении людей. Автор говорит скорее о человечестве как единой сущности и протяженной данности. В этом смысле человек одновременно олицетворяет собой и природу, и ангелов, и духов. Эти представления соответствуют трехчленной неоплатонической модели об элементарном, астральном и духовном телах человека. В силу обладания несколькими разными по составу и сущности телами человек превосходит природу и «может постигать даже то, чего в природе не существует» (XIV, 116).

Между небом, землей и адом, которые неразрывно связаны с метафизической судьбой человека, существует особое пространство, населенное элементарными духами, нимфами, великанами и карликами. Вход в царство духов открыт не для каждого. Проникнуть в этот мир и постичь его способны лишь те люди, которые отреклись от мирских пороков и презрели борьбу за власть, придворное чванство, изящные манеры и пустую риторику. «О, сколь велик тот, чьи мысли непрестанно устремлены к создателю! Ему достается бесценный бисер, который, будучи брошен свиньям, остался бы незамеченным» (XIV, 117). Путь к познанию у Гогенгейма напоминает метод брата Клауса. Он проходит через отречение от мира, одиночество и аскезу. «Пороки, разврат, игра, пьянство, разбой не способствуют приобретению мудрости, но лишь удобряют будущую пищу для червей. Для внимательного созерцания божественных вещей требуются свет, возвышенный дух и ангельский настрой» (XIV, 116). Здесь следует обратить внимание, что рассмотрение отдельных, хотя и наиболее важных, отрывков из книжечки о нимфах не может отразить содержащуюся в ней радикальную критику общества и социальной морали, которая становится очевидной при общем взгляде на это загадочное произведение.