Паладин - Симона Вилар

Ричард дал приказ пехотинцам выступать. Среди них были и те рыцари короля, которым не досталось лошадей, так что теперь они стояли плечом к плечу с пехотинцами, вооружившись копьями. За ними шли арбалетчики из Пизы и Генуи, потом валлийские стрелки, а уж затем двигались пулены и туркополы, несколько тамплиеров и остальные защитники города — все, кто готовился принять неравный бой. Их набралось около двух тысяч. У Саладина же, даже после отхода к Кесарии части его войск, оставался значительный численный перевес, примерно четыре воина на одного крестоносца. Причем это были вышколенные конные воины.

Ричард понимал, что только милость Неба поможет им… если они сами покажут Всевышнему, что достойны победы. Выехав из города через пролом в стене, видя, как напротив выстраивается огромная армия мусульман, Львиное Сердце выискивал взглядом самого знаменитого султана, но не мог различить его среди множества восседавших верхом эмиров. Зато он сразу заметил островерхий позолоченный шлем Малика аль-Адиля и даже помахал ему рукой. Понял ли Малик, к кому обращено приветствие короля или просто был достаточно учтив, чтобы ответить прославленному противнику, но и он вскинул руку в приветственном жесте. Однако все это ничего не значило, учитывая, что сегодня им предстояло сразиться не на жизнь, а на смерть.

Как и было задумано ранее, Ричард приказал своим воинам выстроиться в ряд с копьями наизготовку, как полагалось при конной атаке — встав на одно колено и выставив копья и пики вперед, уперев их концы в землю, а древки — на край вертикально поставленных щитов. По центру располагались фламандцы с их длинными пиками, по бокам — остальные копейщики, тоже ощетинившиеся рядами копий. За ними находились арбалетчики и лучники, а позади них — сержанты и простые воины, готовые подавать стрелкам стрелы и болты. Король Ричард и десять его конных рыцарей должны были помогать там, где понадобится, если строй будет смят противником.

Проезжая вдоль своего небольшого войска, Ричард снова заметил Мартина. И вспомнил, что тот сказал ему об управлении конем, — парень явно знал этого саврасого, ибо конь и впрямь оказался на редкость послушен, его легко было направлять коленями, что в бою было большим преимуществом.

Но это была лишь мимолетная мысль. В основном король думал обо всех этих воинах, с которыми ему предстояло защищать Яффу: многие из них, ранее бывшие обычными мирянами, за время похода стали настоящими бойцами. И Львиное Сердце подумал: счастлив военачальник, владеющий опытной и умелой армией, даже когда он сталкивается с превосходящим по силе противником.

Мартин тоже смотрел на короля и выстраивающихся для начала схватки противников. Слева и справа от него были такие же, как и он, воины, готовые противостоять врагам. Он слышал, как глубоко вдыхают воздух крестоносцы, видел, как блестят их глаза, и ему казалось, что он даже ощущает биение их сердец. Им предстояло продержаться или умереть, но выполнить все, что приказал им король.

В какой-то миг воцарилась особая тишина, какая бывает в преддверии боя. И в этой странной тишине как-то по-особенному воспринимались обычные звуки: хорошо различимый шум волн, отдаленные пронзительные крики чаек, скрип песка под ногами. Многие из крестоносцев тихо молились, другие переглядывались и обменивались быстрыми улыбками, словно на всякий случай просили друг у друга прощения, если когда-то были неправы перед соратником, стоявшим рядом.

Мартин прикрыл глаза и вспомнил прошедшую ночь, полную невероятной любви и подавляемого отчаяния. Они с Джоанной понимали, что ныне решается их судьба, что эта ночь может быть последним подарком судьбы. Но все же эта ночь была, и Мартин знал, за кого он будет сражаться, кого будет защищать. Он был готов биться до конца, не жалея себя. И все-таки… Как же хотелось выжить, как хотелось выстоять! И эту надежду вселял в своих воинов король Ричард, на которого они сейчас смотрели во все глаза.

Львиное Сердце остановил коня перед шеренгой защитников Яффы. Он еще не водрузил на голову шлем, можно было видеть его мужественное лицо в обрамлении кольчужного капюшона. Поверх блестящей кольчуги на нем была алая котта с шествующими львами Плантагенетов, поножи и наплечники отливали темно-серой сталью.

Обычно Ричард не говорил речей перед боем, но сейчас изменил этой традиции.

— Крестоносцы! — воскликнул он. — Мы все приехали сюда сражаться и умереть во славу Господа. И я сам, и каждый из вас должны быть готовы к этому. Но если мы будем сражаться, как и полагается воинам Креста, мы победим. Если же умрем, то нас ждет Царство Небесное, ибо мы сражаемся против врагов Иисуса Христа! Я сам буду биться подле вас и защищать любого, кому будет угрожать опасность, но клянусь своим гербом и короной, что лично зарублю всякого, кто побежит от неприятеля. Ибо мы обязаны выстоять! Только так мы сможем доказать, что достойны той любви, какую питает к нам Матерь Божья и сам Господь!

Султан Саладин со стороны наблюдал за Ричардом и его ощетинившимися копьями пехотинцами. Их была просто горстка перед его огромной армией, но каков все же Мелек Рик! Этот правитель, государь, полководец примчался сюда, оставив где-то за Кесарией своих лучших рыцарей, чтобы сражаться бок о бок с простыми пехотинцами и копейщиками. На что он надеется? На какую удачу? Ведь когда воины Аллаха погонят своих коней, когда налетят с разбега на этих дерзких кафиров и искромсают их своими острыми саблями… Саладин подумал, будет ли считаться достойной такая победа его конницы над группой отчаянных пеших воинов? Зато с ними сам шайтан Ричард! И падет ли Мелек Рик в бою или попадет в плен, имя султана Юсуфа ибн Айюба все равно будет прославлено на весь Дар аль-Ислам!

Это были напряженные минуты. Мартин, стоя в строю с арбалетом у плеча, оглядывал войско султана. Бывший ассасин понял замысел Ричарда, ведь он лично сообщил королю-полководцу, что у Саладина в войске в основном конные воины, прекрасно подготовленные для ближнего боя. Саладин не забыл полученный под Арсуфом урок и собрал такое количество хорошо вооруженных гулямов, чтобы на равных сразиться с непобедимыми конниками кафиров. Но не отказался он и от обычной тактики сарацин — разить крестоносцев при помощи стрелков и дротикометателей. И когда тяжеловооруженные гулямы схлестнутся с рыцарями Ричарда в общем бою, эти легкие стрелки будут носиться кругом и разить выстрелами и бросками копий воинов-крестоносцев. Да, султан отлично подготовился к большому сражению, но именно такого боя и желал избежать король Ричард. Пока это будет возможно.

И вот в рядах конников Саладина началось движение, послышались выкрики командиров, лошади тронулись с места и стали набирать разбег для увеличения силы удара. Пешие крестоносцы ощутили, как дрогнула под ногами земля. Огромная масса сарацинских всадников приближалась, ускоряя бег. Они ликующе кричали, уверенные в победе. Ведь их так много, а этих неверных всего лишь небольшая горстка! Сейчас они их сомнут!