Реально смешное фэнтези - Майк Эшли

Мы очистили первый этаж за двадцать минут, оставив без внимания лишь коллекцию редких книг, принадлежавшую миссис Скарпони. Мы немного поспорили шепотом насчет первого издания Ньютоновой «Principia Mathematica».[64] Фрэйли ни за что не желал превращать его, и в конце концов книга оказалась в рюкзаке вместе с деньгами.

На втором этаже я наткнулся на охранника, который мгновенно вытащил пушку. Вот как, подумал я, значит, в доме «нет охраны»!

Когда дуло револьвера уставилось мне между глаз, я решил, что после смерти стану привидением и буду преследовать своего осведомителя. Или лучше стучать ему в стенку, если получится. Я увидел, как палец жмет на курок, и эти доли секунды показались мне бесконечностью — так бывает, когда вы понимаете, что сейчас вам суждено умереть.

А в следующее мгновение бандит и его револьвер дрогнули, слегка заблестели и превратились в неожиданно внушительную кучу зеленых.

Обернувшись к Фрэйли, который опустил свой преобразователь, я прошептал:

— Он столько не стоил. Даже с учетом инфляции химические вещества, составляющие его тело, дали бы не больше нескольких баксов.

— Совершенно с вами согласен, — шепотом ответил он, сгребая деньги. — Я не ожидал подобного эффекта, поскольку до сих пор мне не приходилось работать с живыми существами. Возможно, здесь имеет значение цена его почек и роговицы на черном рынке, величина его возможного жалованья за оставшуюся жизнь и даже вероятное наследство от тетушки Фебы. Да, все это объясняет и аномально высокую сумму, полученную сегодня за «кадиллак». Я бы охотно изучил эту проблему; может быть, нам удалось бы найти корреляции с помощью стандартных актуарных таблиц. Хм… Чтобы получить достоверные статистические данные, необходимо превратить большее число людей.

Он двинулся дальше, едва-слышно мурлыча арию из Гилберта и Салливана: «У меня есть маленький список…»[65]

Покончив со вторым этажом, мы поднялись на третий. Расположение комнат было нам неизвестно: ни один из моих знакомых никогда не поднимался выше второго этажа. Ну может быть, Сильвия там бывала, но она никогда не распространяется о тех, кто платит наличными. Здесь было тихо и царил такой же полумрак, как и на нижних этажах.

Мы обчистили несколько комнат, когда я обнаружил помещение, весьма похожее на хозяйскую спальню. Я на цыпочках вошел, надеясь, что там никого нет. Вспыхнул свет, и, резко обернувшись, я увидел Скарпони со старым добрым «смит-вессоном»[66] модели 39, с ненавистью уставившегося прямо на меня. Он совершенно упустил из виду профессора, который проскользнул в дверь у него за спиной. Фрэйли поднял преобразователь, и в руке Скарпони внезапно возникла пачка банкнот.

В этот момент Скарпони выглядел немного нелепо; я никогда не видел, чтобы на лице сменялось столько выражений за такое короткое время. Он двинулся было ко мне, по-прежнему размахивая деньгами.

Не знаю, что он намеревался сделать, — возможно, собирался забить меня насмерть пачкой купюр. С того места, где стоял Фрэйли, наверное, казалось, что он собирается напасть на меня. Но скорее всего Фрэйли вообще не нуждался ни в каких объяснениях.

Профессор направил преобразователь на врага, и Скарпони, не успев сделать шага, покачнулся. Возникло странное сияние, а затем человек исчез, и на его месте появилась огромная, высотой в четыре или пять футов, куча денег.

Странных денег.

Они были напечатаны белыми чернилами на зеленой бумаге и слегка шевелились, словно обдуваемые ветром. Но ветра не было.

Я взглянул на Фрэйли в поисках объяснения. У него был не менее озадаченный вид. Внезапно он побледнел и попятился от кучи, затем одним прыжком выскочил в коридор.

— Уходите прочь отсюда! — крикнул он высоким, напряженным голосом.

Прижавшись к стене, я побежал к двери, пытаясь успеть вслед за ним. Слишком поздно: странные деньги рассыпались по полу и закручивающейся волной хлынули в мою сторону. Я вскочил на ближайший письменный стол, находившийся в пяти-шести футах от двери.

Фрэйли крикнул из холла:

— Я вспомнил кое-какие свои расчеты и, кажется, понимаю, что это такое. Эта штука — негативные деньги, антиденьги. Имеют короткий период полураспада, чтобы аннигилировать, им нужно прореагировать с нормальными деньгами. Вероятно, они могут также исчезать при контакте с обычными вещами, имеющими положительную ценность.

Я не совсем понял, о чем он, пока не увидел, как одна из необычных купюр промчалась по ковру и наткнулась на ножку дивана. Бумажку застлало дымкой, затем вспыхнул неяркий, пурпурный свет, и ножка и угол дивана исчезли, словно откушенные гигантской челюстью. Диван закачался на трех оставшихся ногах и рухнул на несколько хищных банкнот. Он становился все меньше и меньше и наконец исчез совершенно, но количество бурлящих на полу денег ничуть не убавилось. Остальная мебель начала оседать, и я время от времени замечал среди моря белых банкнот голый пол. Мой письменный стол пошатнулся и немного просел. Я принялся яростно сбрасывать все со стола, и вещи, падая в волнующееся море негативных денег, исчезали среди небольших пурпурных вспышек.

Стол снова покосился, и я, сунув преобразователь в карман, подпрыгнул и ухватился за люстру. Это, наверное, была современная имитация — ни одну настоящую антикварную люстру нельзя было бы закрепить такими дешевыми жалкими шурупами. Они начали вываливаться с негромким звоном, и мне на голову посыпались кусочки штукатурки.

Я взглянул вниз. Лучше было этого не делать. Я увидел, как последние остатки фамильного дубового письменного стола миссис Скарпони навсегда исчезли с лица земли. Негативные деньги жадно бурлили, ища, что бы еще пожрать.

Пачка нормальных денег пронеслась через комнату и шлепнулась на пол в дальнем углу; это Фрэйли начал швырять из холла доллары. Антиденьги образовали гигантскую волну и яростно хлынули вперед, стремясь поглотить обычные деньги, но, когда волна проходила подо мной, несколько белых бумажек взмыли вверх, и выглядели они как давно не кормленные пираньи. Я вспомнил отрезанную руку Фуллера Мизинца, и на миг мне представились две мои одинокие руки, нелепо болтающиеся на люстре. Деньги со зловещим шуршанием бросались вверх, пытаясь достать меня. Я еще немного подогнул колени; в ответ на это движение раздался скрип, и мимо меня пролетели еще несколько шурупов.

— Раскачайте люстру! — донесся до меня крик Фрэйли. — Прыгайте сюда, пока оно собралось там!

Мне совсем не понравилась мысль о качании на люстре, но голодное шуршание внизу сильно подбадривало меня. Черт побери, Эррол Флинн[67] и не такое вытворял! Я принялся раскачиваться взад-вперед и отпустил люстру как раз в тот момент, когда она отвалилась и рухнула на пол позади меня. Могу поклясться, что я слышал чавканье, с которым антиденьги пожирали ее.