Последний рай. Черные острова - Милослав Стингл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В церемонию коронации входили и многодневные танцы, и обряд приготовления кавы, в котором приняли участие лишь высшие вожди островов Тонга и сам король.
Несмотря на то что на островах Тонга многие говорят по-английски, вся церемония велась на местном языке. Для европейцев, американцев и австралийцев подготовили специальный сценарий, чтобы гостям все было понятно.
«Дакота», на которой летит король островов Тонга, совершает первую посадку в столице Фиджи — Суве. Здесь живет несколько тысяч тонганцев, и не удивительно, что они приготовили своему королю пышную встречу. Прямо у самолета расстелена широкая, как ковер, тонганская циновка, и здесь же, на аэродроме, Тауфаахау Тупоу IV, королева Халеавалу Матаахо, а также те, кто имел право пользоваться услугами правительственного самолета — три американца и один европеец, автор настоящей книги, приняли участие в великолепной трапезе.
Этот торжественный обед недалеко от взлетно-посадочной полосы аэродрома в Суве длился не один час. Было съедено несколько свиней, а потом мы до поздней ночи танцевали и пели удивительные тонганские песни.
Барьер между королевскими особами и — четырьмя простыми пассажирами рухнул сразу же после того, как самолет — поднялся над островом Тонгатапу. Король и его супруга прекрасно говорили по-английски, а гость из далекой страны — я был, естественно, первым чехом, которого видел этот монарх, — оказался для него интересным. Мы дружески разговорились и вскоре нашли интересующую нас обоих тему — археологические исследования в Полинезии. Благодаря тонганскому монарху мне удалось увидеть замечательный памятник — Хаамонгу.
Кроме науки король увлекается спортом. Причем чрезмерный вес, видимо, ему не очень мешает. В молодости он хорошо играл в регби, причем лучшим игроком команды в то время был двоюродный брат короля, нынешний премьер острова Тонга, принц Туипелхаке. Тупоу IV занимается еще одним, родившимся здесь в Полинезии, видом спорта — (серфингом, катанием на досках на волнах прибоя. Он — прекрасный аквалангист, замечательный пловец, короче, подобно любому полинезийцу, в воде чувствует себя так же, как и на суше.
Перед посадкой американцы — два пенсионера, которые проводили этот год в путешествии по Океании, и учительница из Лонг-Айленда (США) — попросили короля, чтобы он расписался у них в паспортах. Тауфаахау Тупоу IV с удовольствием написал свое имя на свободных страничках документов. Я хотел было последовать их примеру, но потом решил, что в паспорте социалистической страны подписи монарха не место, и взамен официального документа дал ему для автографа свою скромную визитную карточку.
Учительница из Лонг-Айленда в память об этом путешествии приобрела в Нукуалофе еще один весьма редкий сувенир — круглый портрет короля, отчеканенный на палладии, чрезвычайно дорогом, типа платины, металле. Причем это была не медаль или монета, а почтовая марка, номинал которой равнялся двум паанга. Но так как тираж ее очень мал, «напечатана» она, точнее, отчеканена на драгоценном металле, и вообще потому, что это единственная марка на палладии в мире, то стоит она около ста пятидесяти долларов. Таких денег у меня, конечно, не было, и я вынужден был довольствоваться королевским автографом.
До сих пор я храню его как память о необычной встрече с монархом независимого полинезийского государства — далеких островов Тонга, которые Кук когда-то назвал островами Дружбы.
Я уже говорил о том, что Тауфаахау Тупоу IV тонганцы дали не совсем обоснованное историческое имя туи-тонга. Дело в том, что туи-тонга правили на островах Дружбы в конце первого тысячелетия нашей эры. Во время своей поездки по Полинезии я встречался с несколькими государями, представителями островных династий. Но нигде родословная монархов не связана так тесно с историей самого архипелага, как на островах Дружбы.
Королей там называли туи-тонга — «владыки Тонга». За этим простым обращением скрывалось чуть ли не обожествление государя. Я здесь не преувеличиваю, так как предки туи-тонга были, согласно преданию, полубоги-полулюди. Первого из них звали Ахоэиту. Он был сыном тонганки и великого бога, «владыки небес», — Тангалоа.
Тангалоа, согласно легенде, вдохнул жизнь в тело младенца, после того как ревнивые родственники убили сына бога. В династии, начало которой положил Ахоэиту, сменилось тридцать восемь государей. Последним из них был Луафилитонга, умерший в 1865 году.
Однако задолго до его смерти между туи-тонга и простым народом островов встал второй, а потом и третий род, которые как бы осуществляли посредничество между «священным» королем и «светскими» лицами. Впервые, таким образом, власть монарха была ограничена во времена двадцать четвертого туи-тонга — Каулуфоны I, правившего во второй половине XV века.
Это было весьма предусмотрительное решение, ибо короли из трех последних представителей династии туи-тонга были убиты. Поэтому Каулуфона I решил создать своеобразный институт наместников королей — Туи Хаа Такалауа[141]. Семья наместников стала второй династией островов Тонга, а вскоре, так же как, например, династия Рана в Непале, фактически и первой семьей в государстве.
В XVII веке Туи Хаа Такалауа присвоил своему сыну еще один высший титул — Туи Канокуполу. Отсюда пошла «третья» самостоятельная ветвь правителей островов Тонга. Постепенно она оттеснила «вторую» ветвь и после смерти тридцать девятого туи-тонга из династии Ахоэиту соединилась с «первой» — королем стал Онеоу Георг Тупоу I, прапрадед Тупоу IV. А так как первый туи-тонга считался сыном бога, то и его сыновьям до сорокового колена, практически до начала XX века, и даже в наше время оказывали и оказывают «священные почести». Самым ярким проявлением этой традиции является обряд инаси — преподнесение королю в октябре первого плода. Плод этот, согласно верованиям, предназначен для богов, но так как туи-тонга — прямой «потомок» бога Тангалоа, то только он мог получать и «передавать богам» дары плодородной тонганской земли.
«Божественное» происхождение тонганских царей подчеркивалось еще и тем, что туи-тонга — единственного человека на всем архипелаге — нельзя было татуировать. Более того, его не подвергали распространенному среди островитян, так же широко, как и среди евреев, обряду обрезания.
Его свадьба и похороны отличались от обычных церемоний не только помпезностью, но и самим ритуалом. Мертвого туи-тонга оплакивали, например, совсем не так, как рядовых тонганцев.
Но больше всего меня поразил тот факт, что на островах Тонга поклонение королю и почтительное отношение к знати привело к образованию в буквальном смысле слова «классового языка». В одних выражениях беседа велась с королем, в других — со знатью и в третьих — с простым народом[142].
Один из церемониймейстеров королевского двора, Элиа Малупо, составил в начале XV века фразеологический словарь-справочник. С его помощью
