Роман Брянский - Сычев К. В.

Лето 1257 года было сухое и жаркое. Дожди выпадали редко и, если уж такое случалось, сопровождались сильнейшими грозами с ослепительными молниями и небывалым громом.

Купчиха Василиса, страшно боявшаяся грозы, без конца крестилась в такие дни при каждом грозовом ударе и молилась Богу о прощении всех, какие она не надумала, грехов купеческого семейства. Она очень не хотела, чтобы ее супруг вновь покинул родимый дом. Правда, на этот раз, зная, что Илья Всемилович едет не в далекую Орду, но в гостеприимный, славный своей торговлей Великий Новгород, она не так беспокоилась и совсем не проливала слез, лишь горько вздыхала.

– Что ж, батюшка, поезжай с Господом! – сказала она в напутствие мужу. – Увидишь там нашего сыночка с внуками и передашь им мое материнское благословение! Проведаешь, как там живут наши дети, хорошо ли им в том городе, не испытывают ли они трудности и нужду…

Только к августу сумел, наконец, Илья Всемилович добраться до великого славянского города и разыскать усадьбу своего сына. Это оказалось делом нетрудным. Да и сам путь из Смоленска был недолог. Проехав по прямой, хорошо накатанной дороге, сперва через поля, а затем и леса, купеческий обоз из пяти повозок, охраняемых вооруженным отрядом из двух десятков купеческих слуг, последовательно преодолев городки Вержавск, Торопец и Русу, обогнув великое Ильмень-озеро, приблизился к знаменитым новгородским болотам. Здесь дорога была похуже, но, благодаря взятому в Русе проводнику, знавшему все новгородские гати, купец со своими людьми за пару дней пересек и это, непреодолимое для чужеземцев препятствие, и в семидневный срок подошел к великому городу. Илья Всемилович уже был однажды в этом городе, поэтому он, издали увидев блеск церковных куполов новгородской Софии, сердечно обрадовался, что так быстро добрался до цели, однако, и разочаровался, мысленно сравнив представший перед его глазами город с «матерью градов русских» Киевом, еще не разоренным татарами.

– Вот ведь как бывает, – думал он, приближаясь к стенам древнего города. – В молодости мне казалось, что Новгород – огромный город! Что был наш Вщиж против него? А вот после жизни в Киеве, кажется, что Новгород такой маленький! В Киеве, куда не глянь, везде были бесчисленные дома, и не было видно им конца…А Новгород, пожалуй, будет поменьше Смоленска! Да, так и есть! Намного меньше! Вон, огляделся, и уже видны стены, а за ними – луга, леса…В Смоленске даже застенный город раскинулся дальше, а внутри стен – все заполнено постройками: усадьбами, церквями.

Великий Новгород был славен не за свою величину, но за свою самостоятельность, торговлю и умение справляться с житейскими трудностями.

Город располагался по обеим сторонам вытекавшей из озера Ильмень реки Волхов и состоял из двух больших сторон – Софийской и Торговой. В свою очередь, стороны делились на концы, которых было пять. Сын купца Ильи Избор проживал на Торговой стороне в усадьбе богатого купца Свербило Верниславовича, у которого в свое время арендовал землю и дом смоленский купец Ласко Удалович. Усадьба располагалась на Славной улице в Славенском конце неподалеку от торговых рядов, вечевой площади и княжеского подворья.

В первые же дни своего пребывания в городе купец Илья побывал в лавке своего сына, который занимал самый конец Великих торговых рядов, и подивился богатству переданного его сыну купцом Ласко приданного. Да и само место, занимаемое лавкой, говорило о состоятельности ее владельца: здесь торговали только иноземные купцы! Немалых денег стоило Ласко Удаловичу выкупить эту лавку! Народ валом валил в иноземные торговые ряды, охотно покупая диковинные товары. Избор Ильич торговал в своей лавке отборными мехами, в то время как его тесть поставлял в Новгород другие, самые разнообразные товары, включая смолу и пеньку. У купца Ласко имелись и другие лавки, но уже в общих торговых рядах. Там работали его приказчики, которые ежегодно отсылали отчеты своему хозяину в Смоленск.

Торговать на новом месте было нелегко. Молодой купец Избор вынужден был проявить терпение и настойчивость, чтобы освоить новгородскую торговлю. И в этом ему помогал старый приказчик – новгородец Дружила Умыслевич. Последний верно служил интересам смоленских купцов, имел большие и прочные связи со знатными, влиятельными людьми города. Избор Ильич вначале хотел избавиться от, казалось бы, назойливой опеки старого приказчика, но, приглядевшись, убедился, что «старый конь борозды не портит», и оставил его не только как прежнего приказчика, но и как своего торгового наставника.

Илья Всемилович посетил и Софийскую сторону, перейдя со своим сыном и новгородцами по мосту через Волхов на другой, противоположный Торгу, берег. Его и других смоленских купцов провел туда Дружила Умыслевич. Они посетили городскую крепость – детинец – где помолились в огромной величественной Софийской церкви, побывали в посадской избе и познакомились там с городскими властями. К своему сожалению, купец Илья не нашел своих прежних знакомцев. Купцов, с которыми он раньше дружил и вел торговые дела, в городе не оказалось: одни были в дальних поездках, а другие и совсем покинули Новгород.

– Время нынче тяжелое, – говорил Дружила Умыслевич. – Князь все время требует денег! Раньше князь довольствовался податями только от своих сотен, а вот теперь обложил всех, даже знать и купечество! Не успеваем откупаться…Вот и бегут купцы! Правда, пока князь Александр не трогал иноземные лавки, но, говорят, что скоро возьмется и за них…

Да, не в добрый час въехал смоленский купец в Великий Новгород! Еще в прошлом году великий князь Александр Ярославович, посетив в Орде недолго правившего Улагчи, решил обложить новгородцев поголовной данью. Таково было требование татар. Князь Александр вместе с братьями Андреем и Ярославом, а также татарскими баскаками, которые хотели переписать население, прибыв в Новгород, потребовал от жителей города покорности и исполнения воли ордынского хана. Но новгородцы не испугались большого войска великого суздальского князя и взбунтовались. Посадник же новгородский Михалко, навязанный в свое время городу князем Александром, пытался уговорить горожан подчиниться княжеской воле. Однако посадника не поддержали ни городская знать, ни даже молодой князь Василий Александрович. – Если город не завоевали, – возмущался последний, – то чего же требовать дань? Мы сильны не только богатствами, но и войском. Били же немцев, значит, побьем и татар!

Когда же великий князь прислал своих людей к сыну, увещевая того покориться, поскольку, как считал князь-отец, справиться с татарами новгородцам не под силу, а поведение его сына – бахвальство, Василий Александрович пришел в гнев и прогнал их, топая ногами и крича: – Не хочу слушать батюшку, если он везет оковы и стыд русским людям!