Приёмная дочь Бабы Яги - Любовь Викторовна Фунина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заслышав же голос бывшего жениха, который её по имени звал, Златка вздрогнула и дочку обеими руками заслонила, попятившись от Ивана. Маленькая Василиса так и не успокоившаяся, но притихшая, изредка всхлипывала от страха и усталости, в голос уже не ревела. А вот Златослава, княжна Лиходольская, разреветься очень хотела, особенно глядя на предвкушающую улыбку, скользнувшую по бескровным губам молодого царя.
–Ну, полно тебе, Златушка, трястись! Я тебя не обижу, – ласково-ласково, как голубок, проворковал царь Иван, неспешно направившись к попятившейся от него бывшей невесте. – Наоборот, исполню твою давнюю мечту. Женою своею тебя сделаю.
–Спасибо, конечно, но не надо! – выпалила Баба Яга, продолжая отступать и огибать по дуге попавшийся на пути каменный стол. – Я уже замужем и очень счастлива! Отпустил бы ты нас, Ванюша! – перешла на столь же ласковый, как у Ивана, тон Ёжка. – Ты же понимаешь, что ежели нас тронешь, князь Будимир и мой отец от твоего царства камня на камне не оставят. Тебе оно надо, а?
–Ты многого не знаешь, Златушка, – рассмеялся Светорецкий царь, неотвратимо настигая Ягусю и загоняя её в угол.
–Да, вы как сговорились! – вызверилась Баба Яга и передразнила. – Ты многого не знаешь! Многого не знаешь! Не знаю?! Так объясните мне недалёкой!
–Ух, какая ты стала! – неподдельно восхитился бывший жених. – Такой тихоней была, а сейчас огонь! Мне нравится, – и тут же отвлёкся, бросив через плечо покорно исполняющему его приказ немёртвому. – Вяжи крепче, не халтурь! Да верёвки чаруй лучше, ещё не хватало, чтобы он в самый ответственный момент очухался и путы порвал.
Златка тоже на Велимира глянула и поразилась тому, как его лицо злобой исказилось. Ох, и люто же он Ивана ненавидел и всё одно служил ему, даже против своей воли. Это как же так получается-то?! Немёртвые так подчинялись лишь тем, кто их поднял, а Ванюша этого сделать никак не мог! Ежели судить по тому, что тлен Змея Лиходольского и не коснулся почти, а так, всего лишь след лёгкий оставил, что даже бывалые колдуны в нём лича не признавали, то подняли того вестимо в самый момент смерти, тело скорее всего даже остыть не успело. И всё бы сложилось, конечно, если бы Ивану в ентом году двадцать пять лет не сравнялось, а Велимир-то почти полвека назад погиб. Не сходится тут и всё!
–Попалась! – вдруг услышала Ёжка у самого своего уха насмешливый голос и едва не взвизгнула от неожиданности, когда сильные пальцы ухватили её за левое плечо. – Теперь можно и отправляться.
Не успев даже пискнуть, Злата оказалась у самого начала колдовского прохода, чьи стены клубились тьмой, а понизу стелился зеленоватый, чуть светящийся туман. Этот ход разительно отличался от тех, что Яге последнее время доводилось видеть, а ещё от него несло могильным холодом и будто бы даже мертвечиной. Ягусе до крика не хотелось вступать в этот зелёный вихрящийся туман, вот только её никто не спрашивал. Иван с силой тащил княжну вперёд, а она прижимала к себе дочку, стараясь не споткнуться. Сопротивляться не было ни сил, ни смысла, да и навредить могло, покамест следует смотреть, слушать и копить силы, а то мало ли.
Пока Ёжка размышляла над увиденным и услышанным, пока думала над тем, как бы спастись, Иван Светорецкий дотащил её до конца хода и вытолкнул уже в другом подземелье, почти ничем от того, которое они покинули, не отличавшемся. Златослава после не слабого толчка в спину невольно сделала три шага вперёд и резко остановилась, оглядываясь, в попытке найти выход. Выхода не было. Если в том подземном зале была дверь, то в этом не было на неё даже намёка, более того, не наблюдалось даже стыков между плитами, словно стены были вовсе цельными.
–В клетку его, а сам сюда подошёл! – приказал царь Иван, обращаясь к Велимиру и забыв на время про Злату.
«Действительно, что обо мне думать, так и так никуда не денусь», – с горечью размышляла Баба Яга, отступая подальше от бывшего жениха и стараясь как можно неприметней переместиться к небольшой клетке с толстыми прутьями, куда по приказу Ивана уже определили Добролюбова. Княжич Лиходольский всё так же находился в беспамятстве, но дышал уже свободно и размерено, а Ягуся отчаянно шептала молитву Матушке-Земле, чтобы муж поскорее очнулся. Уверенность в том, что Зареслав сможет их спасти, отчего-то после всего произошедшего не убавилась, даже наоборот возросла.
–И что же она тебе посулила? Отвечай! – потребовал царь Светорецкий, после того, как лич запер брата в клетке и направился к нему.
–Ничего, – прохрипел, будто против воли Велимир, остановившись в двух шагах от Ивана.
–Лжешь! – почти выплюнул тот и со злой насмешкой вопросил. – Что она тебе обещала? Воскрешение из мёртвых и вечную жизнь? Богатство? Могущество? Что?!
–Что ты сдохнешь окончательно, если род Кощеев пресечётся, – хрипло расхохотался немёртвый с презрением глядя на мужчину перед собою.
–Так даже, – задумчиво молвил Иван, и вдруг на его бледных губах заиграла улыбка, от которой Злату невольно бросило в дрожь, а лич напрягся. – И что же ещё она тебе интересного поведала? Ну, кроме способа меня умертвить? Отвечай!
–Что ты жаждешь открыть ходы в Исподний Мир и выпустить на людей всю нежить, какая там только есть, – снова захрипел лич и упал на колени подле царя Светорецкого.
Бывший жених заливисто рассмеялся, а у Златки снова озноб страха пробежал по телу, когда она осознала, что не просто так хрипит Велимир. В голову княжны начали закрадываться подозрения, что каким-то невероятным образом Иван Светорецкий мог пытать не мёртвого, но и не живого Змея. Такое колдуну простому не подвластно!
–Ох, насмешил! – сквозь смех произнёс мужчина, утирая тыльной стороной ладони, выступившие в уголках глаз, слёзы. – Вот значит как?! Хитрит тётка! И тебя, дурака, обманула, как дитё малое, – чуть склонив голову набок и, широко улыбнувшись, Иван поведал. – На самом деле выпускать на человечишек нежить мне не интересно, жажду я иного. Распечатать Исподний Мир и впрямь желаю, но лишь для того, чтобы получить полагающееся мне по праву.
–И что же тебе полагается? – шепотом спросила испуганная донельзя Ягуся и была услышана.
–Любопытство до добра не доводит, Златушка, – развернувшись лицом к девушке с ребёнком, произнёс царь
