Невозвращенцы - Михаил Черных

Вариант второй. Все как в первом, но я штурмую вместо Новогорода Харингхейм. Даже если я его беру, вопрос как пробиться сквозь его укрепления пока оставим, все мои умрут из-за того, что я нарушил клятву, во всяком случае каждый воин, у которого я это спросил, в этом уверен. Что это — общее самовнушение, ментальная синхронизация, какое-нибудь мю-бю-ю излучение камня, вмешательство инопланетян или действительно Божья Воля, не важно, но принять придется как данность. Тоже не вариант.

Получается, что как не крути, а чтобы выполнить задачу нужна все равно голова князя Любослава у алтарного камня… Нет. Так тоже ничего не получиться. Можно рассмотреть тысячу вариантов, но не успеть за год. Рассмотрим решение, так сказать, от противного… Или нет? Или да?

Итак. Все живы здоровы. Для этого были выполнено условие клятвы — голова князя у алтаря. Что после этого? У меня за спиной разъяренные гибелью россы. А россы — это те же русские, а они пока зубы на глотке своего врага не сомкнут, не успокоятся, сам такой же. Передо мной — ненавистный мне Торольв, на глотке которого, кстати, я бы с удовольствием сомкнул свои челюсти. Я привез, ослабленный многими битвами и погоней, голову великого князя, и тут же теряю свою от руки Торольва и его клана. Всё так же плохо, правда они остаются живы, но не надолго. Значит, чтобы все наши остались в живых после, их надо защитить. Чтобы защитить, надо поставить Торольва в такие условия, чтобы он не смог заняться ими, а идеальным таким условием является голова Торольва рядом с головой князя на алтарном камне. Но это нереально с имеющимися силами. Значит — отвлечь… А чем? Только нападением. Но не своим, а чужим? А чьим? Тоже вопрос. Ну пусть будет нападение, подумаем позже. Далее. Защищать все поселения невозможно, это только распылить все свои и так небольшие силы. А одно? Одно еще можно попробовать защитить. Значит — всех надо свезти в одно место. А что дальше? Разъяренный Торольв. Разъяренные россы… Но это все оставим на потом. Сделать бы только то что задумалось, а именно вот что. Добыть голову князя, это раз. Найти кого-то кто бы напал на Торольва, хотя бы на сутки — два. Вывезти все поселки в одно место — три. Эвакуировать всех оставшихся в живых из Харингхейма — четыре. И выжить самому при этом с максимальным количеством дружинников — это пять. Мда… Задачки…»

— … у ромеев.

— Что? — очнулся от своих мыслей Аскель. Он на столько глубоко задумался, стоя на берегу, что даже не услышал скрипучих по гальке шагов Гудреда.

— Я говорю, что если хочешь, можешь нанять на эти деньги небольшой легион у ромеев.

— У ромеев, говоришь, — замер пораженный пришедшей в голову идеей Аскель, — а они не согласятся принять нас…

— Нет.

— Я еще не договорил!

— А я тебе, Аскель, отвечаю. Я тоже думал об этом, и на россов они пойдут с удовольствием, но дело в том, что все что сейчас твориться, это все по воле ромеев и для их пользы.

— И наши смерти?

— Да им дела нет до нас, вообще никакого. Они и знать не знают что есть такой Аскель. Наши кланы — это просто та наковальня, на которой они обрабатывают Торольва, во всяком случае, как я это понял.

— Значит искать у них защиты не стоит?

— И это даже опасно… Ты сам подумай, чье золото мы прихватили в том замке? И чьи воины так сражались? Не нищих же баронов?

— Да. Жаль, — снова сник Аскель.

— Но воинов для битвы с россами ты там сможешь нанять. По крайней мере, они пойдут на это с охоткой.

— Хм. Воинов. Это, конечно, решение вопроса номер два. Но самого главного, это все равно не решает. Но хоть что-то… — пробормотал себе под нос ярл. — У меня тебе будет поручение, Гудред, — громко продолжил он. — Я дам тебе большую часть золота, с которым ты отправишься к ромеям и наймешь там отряд легионеров. Купишь два-три самых больших грузовых корабля и погрузишь туда этих легионеров вместе со всеми положенными припасами. Припасов бери с запасом — на этих кораблях нам увозить свои семьи. Не позднее назначенного Торольвом дня ты прибудешь с этим войском в бухту Харингхейма и нападешь на город. Основной задачей будет не столько разорить или убить кого-то, сколько внести смятение в стан наших врагов. Для этого ты прикажешь ромеям говорить, что они нападают от имени народа и сената Рима… Понятно?

— Хм… Идея хорошая, конечно, но ничего не выйдет… — засомневался

— Почему?

— Ну, во-первых, Никто и никогда не пропустит в Харингхейм суда с чужими войсками.

— Ну тут можно что придумать…

— Во-вторых — если в городе будет присутствовать ромейский начальник в ранге хотя бы советника, что приравнивается у них к проконсулу, он сможет одним своим словом остановить битву и переподчинить наемников под свое командование. Этот пункт, как мне рассказывал отец, есть в договоре найма у каждого ромейского наемного легиона.

— Ну может там такого не будет…

— И самое главное, никогда ни один наемник не станет скрывать того, кому он служил — иначе в ответе за все будет он сам, а не его наниматель. Так что отвлечь внимание от нас не получиться: первый же полонянин выложит все Торольву, и все…

— Эх… Ну ладно… А кого еще можно нанять?

— Ну… Можно нанять гладиаторов из какой-либо крупной школы — но это и дороже выйдет, и хуже по многим причинам. Они и выучкой обладают плохой…

— Но они же дерутся всю свою жизнь? Почему ты говоришь, что выучка плохая…

— Драться на арене — это не то, что сражаться в битве. Не та выучка, так будет точнее. А во-вторых — это не наемники, которые дорожат именами своих легионов. А эти разбегутся или бунт учинят как только в море выйдут. С таким же успехом можно рабов купить и вооружить…

— Ты молодец! Это идея то что надо! Это решает всё!

— Ты о чем? — удивился и немного испугался внезапной радости ярла Гудред.

— Слушай же мой наказ! Ты возьмешь мой драккар и со своей дружиной отправишься в путь прямо сейчас. Я дам тебе часть золота, за которое ты у ромеев в самой гнусном рабском лагере, в самом злом и ужасном порубе, скупишь несколько сотен рабов, самых мерзких и непокорных, разбойников и насильников, по которым плачет кол, погрузишь их как скот в купленные корабли и вместе с припасами придешь, как ранее я и планировал, к тому дню. Рабов держи строго и жестоко, чтобы они были готовы к бунту, но бунта не допускай… Бунт нам потребуется позже…

— Я тебя не понимаю…

— Ты говоришь, что не пропустят войско. Но корабли, груженные рабами, скажем, чтобы обменять их на свои семьи, пропустят сквозь крепости хотя бы из жадности. Кто может унять бунт рабов? Станут они слушать какого-нибудь римского консула? Да хоть самого Цезаря! Скажи мне — кто виноват, если взбунтовались рабы? Кто их направлял на город? Уж точно не те, кто их привез, не мы…

— Но этим мы не сможем управлять…

— Не только мы этим не сможем управлять, но и никто другой — что более важно!

— Но они не будут подчиняться не чьим приказам, не будут сражаться!

— А нам это надо? Нам надо, чтобы некоторое время Торольву было не до нас. И ему будет не до нас! Пока он разберется, пока переловит всех — а они разбегутся как крысы и забьются по щелям, мы уже будем далеко…

— Хм…, - задумчиво произнес Гудред, — это может сработать.

— Ты не хмыкай, а делай все что я сказал. Боги будут на нашей стороне, я это чувствую. А сейчас пойдем. Надо унять людей — на Новогород пойдут не все.

К вечеру на берегу, около приставших к берегу кораблей, по слову ярла хирдманы собрались на тинг. К тому времени Гудред уже снарядил свой корабль для долгого плавания к южным берегам, сняв припасы с других драккаров, но остался ради того, чтобы послушать, о чем и как будут говорить воины на собрании.

Ничего нового он не услышал. Все пылали единодушной ненавистью к Торольву и всем кланам, которые обрекли их на смерть. Масла в огонь подлил Аскель, объяснив им, кем, для чего и как все это делалось. Узнав причины, что все это по наущению ромеев, некоторые однако засомневались, и предложили как-нибудь помириться с Торольвом чтобы спасти свои семьи. Ведь свои, пусть и другого клана, гораздо ближе должны быть, чем пришлые ромеи. На это предложение ярл ответил очень просто.

— Ответе мне, хирдманы, на один вопрос. Вы много бились и взяли богатую добычу. Оставили ее в селении без охраны на пару дней и ее тут же утащили соседи другого клана, при этом перебив часть ваших семей. Но вы не знали, кто это сделал, пока к вам не пришел с вестью и советом чужак. Чего достоин этот чужак? Только благ разных. А чем бы вы заплатили таким соседям?

— Смертью! — дружно закричали все воины.

— И могли бы с вами помириться те соседи?

— Нет!

— Так вот мы и есть те самые соседи для Торольва и его клана. И не будет нам мира.

— А что же тогда делать?

— Делать нечего, кроме как выполнить данную клятву. Только так мы сможем спасти остатки, ранее бывшие сильными кланами.