Эра 2. Новое поколение - Кирилл Панюшкин

– Электронная начинка оснащена встроенным сейсмографом, радаром и сканером, что позволит тебе обнаружить многочисленные формы жизни в радиусе двенадцати миль. Таким образом, ты всегда будешь знать, где твои враги. Есть и радиостанция, – сказала Вика.

– В общем, ты получила в своё распоряжение самую продвинутую технику, что только может быть на свете. А теперь разреши тебя поздравить с днём рождения и пожелать тебе всего самого лучшего. Успехов в твоих делах. Крепкого здоровья, терпения. И, конечно же, любви. А всё остальное, чего у тебя нет – либо купишь, либо наживёшь. – Ник говорил с искренностью в голосе, и стало ясно, что все желают ей добра.

– Конец! Я и забыла про свой день рождения. – Фишер была крайне удивлена. Немного помолчала. – Вот что значит заработалась, – усмехнулась она сама себе, испытывая тёплое чувство в душе. Ей никогда не дарили таких роскошных подарков. Никогда не говорили таких тёплых слов. Американцы вообще скупы на пожелания и на празднества. Но Ник и ЛВБ не были американцами. Каждый из них имел, так или иначе, отношение к русской культуре. Таким образом, практически у всех была широкая русская душа.

– Я знаю, это только запись. Но док, передай мои слова им. – Фишер была удивлена до глубины души.

– Зачем передавать? Если можно записать. – Тот взял камеру, навёл на Фишер.

– Так даже будет лучше.

– Я знаю, вы вынуждены были спасать мир от очередных негодяев. Это достойное занятие. Я и сама, если честно, забыла про свой день рождения. Надо меньше работать. – Снова усмехнулась сама себе и продолжила благодарственную речь.

– Лет в тринадцать я мечтала о том, что когда-нибудь мне подарят машину. Но милости от моего отца и от мачехи ждать не приходилось. Как-то всё это забылось, и вот теперь я получила то, что хотела. Даже сверх этого. Я благодарна… Насколько я благодарна – этого не описать. Фактически вы заботитесь о моей жизни. Нет ценнее человека, что заботится о твоей жизни. Вы для меня теперь как семья. Ибо в семье принято заботиться друг о друге. Если когда-нибудь случится так, что вам нужна будет моя помощь – с удовольствием помогу вам. А теперь, с вашего позволения, мне нужно отправляться в путь. Работать. Испытывать новинку в действии. – С этими словами подошла к машине.

– Фишер, – позвал её Фриман.

– Да?

– С днём рождения. С этими словами он бросил ей ключи. Та улыбнулась и поймала их. Открыла машину. Сказала про себя: «Моё сердце здесь. Кто бы мог подумать, что я им так дорога? Похоже, я нашла свой дом. Дом там, где твоё сердце. Там, где тебя любят. Где ждут. Согреют и накормят. Конец. Как же всё меняется… Из простой общины этот дом стал мне родным. Поразительно. – Удивление начало дуть и сквозить изо всех душевных щелей. Окутало мозг. – Совершенно чужие люди. Ни родной отец. Ни, тем более, мачеха… А совершенно чужие люди».

Покачала головой. Села в автомобиль. Вдохнула запах нового пластика, обивки.

– Садись, сказала Фишер, приглашая напарницу вовнутрь. Та не спеша села. Вдохнула специфический аромат новизны.

– Нет ничего лучше запаха нового салона.

– Наслаждайтесь поездкой. А я пока пойду в дом, – сказал Фриман и вышел прочь. Дженни тем временем присмотрелась к туманному взгляду Фишер.

– Ты чего такая пасмурная? Задумчивая, – с интересом в голосе спросила Кейдж.

– Да просто подумала про себя, насколько жизнь… Как бы сказать… Может повернуться. Казалось бы, о тебе должен заботиться твой родной отец. Мачеха… Хорошая мачеха заменяет мать. Но к Энрике это не относится. У меня остался отец. Но и от отца я не видала любви и заботы. И вот пару лет назад я пришла к совершенно чужим людям. Так мне показалось. И в результате эти же самые люди делают мне такой подарок. Подарок, что не то что по жизни нужен, он спасает твою жизнь. Это же сколько надо было затратить времени, сил… Сколько людей работало над этим проектом…

Фишер задумалась. Приятный и густой туман трепета. Лёгкий и тёплый бриз любви ласкал сердце и душу. Душа словно расцвела.

– Такие мы. Жаль, что я непричастна. Я бы тоже хотела что-нибудь тебе подарить, но пока не знаю что. – Дженни была немного растеряна.

– Ты меня удивляешь. Мы знакомы едва ли больше часа. И уже сожалеешь, что ничего не подарила на день рождения. – Фишер была удивлена таким подходом.

– Зато, ёжики пушистые, за это время успели побывать в двух передрягах. Фактически ты спасла мне задницу.

– Мне показалось – ты сама можешь решить свои проблемы. Ты же самостоятельная взрослая девушка.

– Так-то оно так. Только вот было одно «но». Патронов у меня практически не оставалось. Я жива лишь благодаря тому, что ты появилась на поле боя. Может быть, ты не хотела спасать мне жизнь, но сделала это. У тебя доброе сердце, Юля. Это редкость в наши дни. И как мне показалось, ты мне доверяешь.

– С чего ты взяла? – Юля завела машину и стала проверять все приборы. Газотурбинный двигатель начал раскручивать вал и турбину. Приятно заурчал. Стал источать свою мощь. Словно под капотом томился зверь, что в любой момент готов был броситься в бой.

– Ты согласилась взять меня с собой. Фактически я чужой тебе человек, – продолжала говорить Дженни. Голос её был искренен и добр.

– Взяла, потому что мне нужен штурман. Тем более с такой сложной машиной. – Небольшая пауза. – Да. Я доверяю тебе. Не знаю почему, но я тебе доверяю. У русских есть такое суждение… Я точно не знаю, как это сформулировать… Ник говорил о том, что люди, попав в передрягу, очень быстро сближаются друг с другом. Срабатывают этакие невидимые узы.

– Это больше относится к войне. Как мне кажется, – начала рассуждать Кейдж.

– Верно. Потому что на войне все процессы протекают молниеносно. Дружба. Жизнь. Всё пролетает вмиг. Потому люди сближаются. Завязывается крепкая солдатская дружба. Так же и у нас.

– Только у нас не война. Это такое стечение обстоятельств. Стало быть, наши дружеские симпатии и чувства взаимны. А потому будем укреплять дальше. Дружба, ёжики пушистые, имеет свойство рассыпаться, если её не укрепить.

– Скорее дружба – как огонь. Если его не поддерживать дровами – угасает. Именно поэтому дружбу надо поддерживать общением. И не только общением.

– Соглашусь с тобой.

После этого Фишер начала играть с подвеской. Принялась крутить специальный рычаг из стороны в сторону. Машина стала отклоняться то влево, то вправо. То назад, то вперёд. Фишер не обращала внимания на резкое дёрганье кабины в разные стороны. То и дело группировалась. За несколько лет работы с такой подвеской уже привыкла к подобному.