Жаворонки поют над полем - Холдор Вулкан

— Мам, говорю, не плачь, я же пришел. Бедная моя, ты постарела за эти годы. Это я во всем виноват. Ты единственный в мире человек, который понимает меня. Ты готова защитить меня, даже если всё человечество будет осуждать мои поступки. Ты не бросила меня в трудные дни, продала нашу корову и отдала деньги адвакатам, чтобы вытащить меня из клетки, когда от меня отвернулись друзья мои, которым я свято верил. Но адвакаты обманули тебя. Ты сама не доедала, но ежемесячно посылала мне передачу, делала грев. Я люблю тебя, мама! Спасибо за всё. Прости, мамань, прости меня, непутевого сына своего, говорю я ей на тюремном языке. Она не понимает жаргона, всё плачет, поглаживая мою буйную голову как в детстве.

— Мамань, когда у нас будет баланда? — говорю я ей. Она не понимает, что такое баланда и снова плачет, бедняжка.

— Сыночек, в тюрьме ты, наверное, разучился говорить на нормальном языке, как одичалый человек на необитаемом острове. Не пугай меня, дорогой мой — говорит она со слезами на глазах.

Я с трудом объясняю ей, что баланда это еда. Дальняк — это туалет, слово «шконка» означает кровать, ну, и так далее. Короче, я снова встал на ноги, и вновь у меня появились большие деньги. Но моя бедная мама умерла, ушла к Богу, покинув меня одного. Как я плакал тогда, обнимая её могилу, Господи… Как вспомню о ней, так сразу у меня появляются слезы на глазах — сказал Телескоп, незаметно вытирая слезы. В косых глазах заправщика Запарамина тоже задрожали слезы. Телескоп продолжал:

— Короче, коллега, в эти дни мы остро нуждаемся в Вашей помощи.

— В помощи? В какой помощи? — удивился Запарамин.

— Нам нужно десять тонн бензина — сказал — Телескоп.

— 10 тонн?! Да Вы что, откуда я возьму столько бензина? У меня каждая капля бензина на счету — сказал заправщик Запарамин.

— Мои люди будут привозить вам в больших емкостях газолин, и вы каждый месяц будете оставлять им определенное количество чистого бензина. А остаток будете смешивать с газолином. Вот и всё. А мы за это будем охранять Вас от плохих людей, от возможных катастроф и всяких пожаров на вашей заправке. Так что, выбор, за вами, дорогой коллега. Ах, чуть не забыл. У нас есть еще небольшой альбомчик с Вашими фотографиями. Есть даже видеосъемки, где наш тайный оператор запечатлел Вас, когда Вы воровали народное добро, то есть бензин и солярку, в довольно большом количестве. Мы можем подарить копии этих исторических шедевров Вам и представителям компетентных органов, включая того чиновника, с женой которого вы крутите роман. И, просим Вас, не беспокоиться, так как у нас имеется оригинал. Ну что, по рукам? — сказал Телескоп с хитрой ухмылкой.

Услышав эти слова, заправщик Запарамин окаменел от страха и задумался. Через пару минут он сказал:

— Я должен подумать.

— Хорошо, коллега, подумайте — сказал Телескоп — думать всегда полезно. Думайте, но не очень долго. Для того, чтобы хорошенько подумать, я думаю, одних суток Вам предостаточно. Э-э-эх, жизнь моя жестянка! Ну их на фиг, давайте будем веселиться в мире, в котором нет справедливости. Ведь человек тоже, как и машины, имеют бак и три раза в день сами себя заправляют. Налей нам, официант! Мы хотим выпить на брудершафт с коллегой за заправку и за заправщиков!

От этих жутких слов Телескопа заправщик Запарамин побледнел. Ему казалось что ноги его и руки сделаны из ваты. Он не чувствовал бокала, когда поднял его и чокнулся с Телескопом. То ли он выпил водку, то ли вылил себе за воротник.

95 глава Мертвый пассажир

С улицы доносился знакомый голос Фатилы, жены художника баталиста Хорухазона Пахтасезонувуча, и пьяный голос заправщика Запарамина. Они громко кричали друг на друга, выясняя отношения.

— Как вам не стыдно, Запарамин-ака! — кричала Фатила. Мало того, что Вы без спроса взяли мои краски и кисти, Вы еще написали крупными буквами на водокачке имя Фариды Гуппичопоновны! Мне не жалко красок и кистей! Мне жалко Фариду Гуппичопоновну! Не оскверняйте имя благопристойной женщины своими дурацкими надписями! Недавно я увидела такую же надпись на песке с Вашей подписью! Что это такое! Что Вы себе позволяете, и кто дал Вам право, вообще, издеваться над женщиной! Фарида Гуппичопоновна добропорядочная женщина, и она не любит Вас!

Фарида выбежала на улицу и остолбенела от увиденного. На большой емкости водокачки красовалась надпись, выведенная ярко красной краской: «Фарида Гуппичопоновна, я Вас люблю! С уважением, заправщик Запарамин».

Заправщик Запарамин был пьян и кричал на Фатилу, запинаясь и икая:

— Ты, Фатила не вмешивайся во внутренние дела других! Ты рисуй и не жадничай! Что там краска?! Я готов написать эти слова своей собственной кровью на крыше! Потому что я люблю её, и не могу жить без неё, поняла? Да куда тебе понять? Любовь — это не размазня, которую ты считаешь изобразительным искусством! Любовь — это естественная потребность человека! Между прочим, у меня дома есть красная половая краска. Вот этой краской я в ближайшие дни намерен написать моё признание в любви к Фариде Гуппичопоновне прямо на дроге, на асфальте! Пусть знают люди, что я люблю её!

Громкая перебранка Фатилы и Запармина собрала вокруг толпу людей. Многих из них возмущала надпись на водокачке. Женщины обменивались мнениями, с укором глядя на Фариду.

— Ну, бесстыжая, а! — говорили они так, чтобы слышала Фарида. — Только приехала — и сразу приобрела себе любовника! Как вообще земля носит таких женщин! Посмотрите на её живот, она беременна! Бог знает, от кого у неё ребенок! Таких грешниц надо выгонять из нашего села. Иначе Бог покарает нас! А ведь говорят, что она читает намаз! Она — дочь шайтана, которая ходит в маске благородной женщины!

Фарида от обиды заплакала, закрыв лицо ладонями.

— Какой позор, какой позор! — плакала она и тут — Фарида проснулась ото сна.

— Ну, слава тебе, Господи, что это был всего лишь сон! — облегчённо вздохнула она.

В этот момент у её дома затарахтел трактор, и она с тревогой выглянула в окно, в которое местный стекольщик недавно вставил стекла. Она подумала, что это заправщик Запарамин приехал на тракторе. Но это был не он, а её сын Ильмурад! Мекоил с Зулейха, которые играли на улице, очень обрадовались, увидев брата-тракториста. Ильмурад спрыгнул с кабины и обнял братишку и сестрёнку. Поцеловал их в щёчки и вручил им подарки, которые приготовил для них.

— Ну, как вы тут жили без меня? Ох, какие вы тяжелые, и как вы выросли! — сказал он радостно глядя на них.

— У нас есть, корова и теленок — похвасталась Зулейха.

— Да? Ну и дела! Мы теперь богатые — сказал Ильмурад.

— Да. И телевизор тоже есть у нас — сказал Мекоил.

— Ну, поздравляю! Вы знаете, вот я подзаработаю немножко, и куплю вам компьютер с виртуальной игрой, «эксбокс» называется — сказал Ильмурад.

Отпустив Мекоила с Зулейху, он вошел в дом.

— Мама! — сказал он, заключив её в объятия и улыбаясь. Ну, вот, я окончил курс механизаторов и получил права тракториста! Мне дали транспортный трактор! — сказал он с широкой улыбкой, демонстрируя удостоверение в изумруднозеленом переплете. Фарида крепко обняла сына, поцеловала в его лоб и заплакала:

— Приехал, солнышко мое?! Как я соскучилась по тебе, сынок! Поздравляю! Вот теперь ты стал настоящим человеком! Я рада, что ты не пошел по стопам своего отца. Теперь ты будешь зарабатывать хлеб насущный честным трудом! — радостно сказала она.

— Да, мама, теперь мы не будем нуждаться ни в чём! — сказал Ильмурад. — Я буду работать и зарабатывать деньги. Вот увидишь, Бог даст, мы тоже разбогатеем, и я куплю большой роскошный дом и дорогой автомобиль — «Нексию» или «Ласетти». Буду катать тебя и братишку с сестренкой. Будем ездить на пикник, отдыхать в горах, жарить за городом шашлыки! Я буду помогать материально братишке и сестренке, и они будут учиться в университетах.

— Пусть осуществятся все твои мечты, сыночек! — благословила сына Фарида, со счастливыми слезами на глазах. И добавила: главное, ты должен думать не о деньгах, а о том, как и чем ты можешь помочь людям.

— Да, мама — сказал Ильмурад и, достав из сумки, преподнёс ей подарок — сладости с фруктами, которые привез из города специально для неё.

Фарида поблагодарила сына, и они вместе стали пить чай с пряниками. После чаепития они все вместе поехали на тракторе Ильмурада на берег степной реки Джуга. Фариде хотелось показать Ильмураду свою корову с телёнком, которые паслись на лужайке вокруг колышка, к которому Фарида привязала корову длинным арканом. Кабина у трактора была намного просторнее, чем у тракторов старой модели, и она вместила их всех. Увидев корову с теленком, Ильмурад, радостный и довольный, гладил их и ласково разговаривал с ними.

На следующий день Ильмурад вышел на работу и целый день занимался перевозкой силоса, прессованного сена и других грузов. Настроение у него было хорошее, и он не чувствовал усталости. Поздно вечером, когда он возвращался домой, его остановили два типа, и один из них сказал: