Лиловый (I) (СИ) - . Ганнибал

-- Я держу, -- сказал сверху Ханса. -- Ты легче того валуна, поверь.

Тогда он отпустил руки.

Веревка натянулась и тихонько заскрипела. Держаться здесь было не за что: отвесная скала была ровной на протяжении касабы или двух, и лишь там, внизу, Острон разглядел уступок, на который можно было бы встать ногой. Он медленно тронулся, рывками: Ханса разматывал веревку.

Это были не самые приятные моменты в его жизни. Острон не мог наверняка сказать, сколько длился этот спуск; временами его ноги находили опору, но Ханса продолжал перебирать веревку, и Острон скользил дальше, и вода внизу становилась все ближе.

Наконец его ноги коснулись поверхности воды. Еще немного: вода оказалась ему по колено, когда он встал. Торопливо развязав веревку, Острон дернул за нее, давая Хансе знать, что он стоит; веревка стремительно улетела наверх.

Следующим опустился Сунгай. Какое-то время они стояли вдвоем, оглядываясь: наверху люди, должно быть, обвязывали первую лошадь.

-- Мы будем ехать всю ночь до рассвета? -- спросил Острон. Джейфар коротко кивнул. Лицо у него было сосредоточенное: должно быть, надо было еще уговорить животное не дергаться и спокойно позволить спустить себя на веревке. Лошади, как-то сказал Сунгай Острону, -- не самые одаренные интеллектом звери.

-- А потом? Ехать весь день? Ни лошади, ни люди такого не выдержат.

-- Выдержат, -- возразил Сунгай: его темные глаза смотрели наверх. Острон проследил за его взглядом и обнаружил, что над обрывом на фоне алеющего неба показалось большое пятно: люди начали опускать первое животное. -- Анвар обещал, что у него есть какой-то отвар, который поможет продержаться без сна подольше.

-- Я слышал о подобных отварах, -- ровным тоном произнес Острон. Лошадь неуверенно дергалась, раскачиваясь от этого на веревке, но продолжала двигаться вниз. -- Но не знал, что наш ученый и на такие дела мастер.

-- Он, кажется, очень много всего знает. ...Отойди.

Острон послушно сделал несколько шагов в сторону, чувствуя, как под сапогами чавкает грязь, а потом сообразил, в чем дело: несчастное животное было слишком напугано.

-- Пятьдесят лошадей, -- пробормотал тем временем Сунгай, оглядываясь на запад, где солнце уже погрузилось в воду наполовину, -- и столько же людей... даже чуть больше... будет уже глубокая ночь, когда мы закончим.

-- Что же одержимые?

-- Я велел Хамсин наблюдать за ними, -- отозвался джейфар. -- С безопасного расстояния. Как только они тронутся с места, она предупредит меня.

Острон кивнул.

Они действительно закончили спуск только ночью; последним спустился Ханса, привязавший веревку к одной из колонн храма. Еще одна проблема заключалась в том, что для ученого у них не было лошади, но Лейла пересела за спину Сунгая, фыркнув на Острона, и Анвар, поблагодарив ее, спешно навьючил на лошадь две здоровых сумки, набитых какими-то книгами.

Отряд тронулся в путь. Лошади разбрызгивали воду копытами; передвигаться можно было только шагом, по крайней мере, до утра. В пустыне царила тишина. Хамсин не было. Под утро другая птица прилетела и опустилась на локоть Сунгая: здоровенная сипуха, чья круглая мордочка белела в темноте. Сунгай с облегчением вздохнул и обернулся к Острону.

-- Она говорит, первые отряды людей, шедшие прямой дорогой, достигли Харрод и пересекают ее. Им еще придется идти с востока на запад, но они пойдут по безопасному северному берегу.

-- А одержимые?

-- Несколько небольших отрядов преследовали пеших бойцов, но те отбились, -- сказал Сунгай. Острон вздохнул.

-- Основная их масса идет за нами, да? -- негромко спросила Лейла за спиной Сунгая. Джейфар пожал плечами.

-- Уж лучше пусть они преследуют нас, -- ответил он. -- Как видишь, пока мы живы.

Утро загоралось на востоке, когда они остановились, чтобы дать лошадям отдохнуть; между спешившимися прямо в болоте людьми ходил толстяк Анвар, каждому давая сделать пару глотков из большой фляги. Он подошел и к Острону; жидкость в его фляге была с легким привкусом кофе, аниса и еще какой-то травы, которую тот не узнал. Отпив из фляги, Острон передал ее Сунгаю; поначалу ничего особенного он не заметил, настойка как настойка. Анвар даже (при помощи джейфара) напоил ею лошадей, благо воды было предостаточно, и можно было свободно разбавлять ее. Животные через какое-то время бодро принялись трясти головами и переступать с ноги на ногу; они снова тронулись в путь, и Острон обнаружил, что ему хочется нестись во весь опор, а если вдруг откуда-нибудь возьмутся одержимые, он и подраться не прочь.

Они ехали весь день, сделав остановку лишь на самый жаркий период, ближе к обеду; вода тем временем стремительно высыхала, и под вечер копыта лошадей месили густую грязь. Лейла во время очередной остановки рассерженно пыталась отчистить свои кожаные сапожки от нее, но безрезультатно; остальные давно уж наплюнули. Ночью Хамсин принесла весть: одержимые тронулись в путь.

Им все-таки пришлось ненадолго встать лагерем на утре второго дня. Настойка Анвара помогала отменно, но китаб предупредил, что последствия будут не самыми приятными.

-- В лучшем случае, мы все проспим еще три дня кряду, -- сказал он Сунгаю, в очередной раз давая отпить из своей фляги, -- в худшем... ну, надеюсь, в городе есть хорошие целители.

-- Она настолько опасна? -- спросил Острон, уставившись на флягу в руках Лейлы. Китаб задумчиво заметил:

-- Все достаточно эффективные снадобья опасны, и чем сильнее эффект, тем опаснее настойка. Ты все время оглядываешься назад, юноша. Хочешь подраться с одержимыми? Имей в виду, это тоже действие снадобья. Вполне возможно, что когда они на самом деле нагонят нас, ты не сможешь держать в руке меч.

-- Да нет, я... -- смешался Острон. Лейла фыркнула и вернула флягу Анвару.

Хамсин тоже мало спала в тот день. Она то и дело улетала куда-то, а потом возвращалась. Сунгай хмурился и к вечеру сам начал оглядываться. Острон косился на него: джейфар, по его мнению, был слишком сдержанным, чтобы безрассудно желать драки с одержимыми, а значит, у него были причины оглядываться. Он направил своего коня к лошади Сунгая, спросил:

-- Они приближаются?

-- Несутся, как оглашенные, -- буркнул джейфар. Лейла, высунув голову из-за его плеча, навострила ушки. Острона немного смущало ее присутствие: ни один разговор с Сунгаем не происходил без того, чтобы девушка не слышала его. Не то чтобы эти разговоры были такими секретными, конечно, но все-таки.

-- Я думал, они достаточно далеко от нас.

-- Не забывай, что за это время они передохнули, -- отозвался Сунгай. -- Они свежи и полны сил. Хамсин говорит, передний отряд вот-вот нагонит нас.