Месть Темного Бога - Линн Флевелинг

— Прости меня, царица, — ответил Нисандер. — Это был ведь всего лишь выстрел наугад.

— Но удачный выстрел — чем больше я думаю, тем больше все складывается одно к одному. Проклятие, Нисандер, если у этих предателей достаточно сил для подобной затеи, я хочу, чтобы они немедленно были уничтожены! Поимка того, кто придет за письмами, должна пройти без сучка без задоринки, а раз это человек, который получил в свои руки царский пропуск, то он может знать в лицо моих людей. Твои наблюдатели — другое дело, даже мне неизвестно, кто они такие.

Нисандер низко поклонился, радуясь, что царица приняла желательное ему решение по своей инициативе.

— Наблюдатели к твоим услугам, как всегда, моя царица. Позволишь ли ты мне все сделать так, как я сочту нужным? Идрилейн стиснула рукоять меча.

— Принимай те меры, какие сочтешь подходящими. Кто бы ни был предатель, я хочу, чтобы к концу недели его голова красовалась на пике!

— Я тоже хочу этого, моя царица, — ответил Нисандер, — хотя буду удивлен, если такая голова окажется единственной.

ГЛАВА 29. Неожиданная смена декораций

Продолжая метаться по камере, Серегил неожиданно наткнулся на что-то в темноте. Он поспешно попятился и с трудом разглядел две высокие фигуры, каким-то образом материализовавшиеся посередине помещения. На какую-то секунду его разум словно заледенел от ужаса: ему вспомнилась майсенская придорожная гостиница и черное чудовище, с которым он там боролся; но тут до него донесся знакомый запах пергамента и свечного воска.

— Нисандер?

— Да, милый мальчик, это мы с Теро. — Он потянул Серегила в дальний от двери угол и прошептал ему в ухо: — Теро займет твое место.

— Каким образом?

— Сейчас не время для объяснений. Возьми его за руку. С трудом удержавшись от рвавшихся с языка вопросов, Серегил сделал, как ему было сказано. Рука Теро была холодна, но не дрожала; Нисандер решительно взял их обоих за плечи и принялся шептать заклинание.

Превращение произошло так мгновенно, что у Серегила закружилась голова. На миг темнота в камере словно рассеялась, вихрь света подхватил их, и, когда в глазах у Серегила прояснилось, он обнаружил, что стоит в другой части камеры рядом с Нисандером.

Серегил поднес руку к лицу и нащупал колючую бороду, впалые щеки и коротко подстриженные курчавые волосы.

— Яйца, почки и прочие потроха Билайри!.. — Тихо! — прошипел Нисандер.

— Хорошенько заботься о моем теле, — предупредил его Теро, ощупывая собственное новое лицо.

— Я гораздо больше тебя заинтересован в возвращении обратно, поверь, — пожал плечами Серегил и пошатнулся, не привыкнув еще к другому, более высокому телу. Он догадывался, что теперь последует, и это вызывало у него ужас.

Нисандер решительно взял его за руку и подвел к стене. Преодолевая внутреннее сопротивление, Серегил глубоко вздохнул, расправил плечи, шагнул в разверзшуюся перед ним дышащую холодом пропасть, более темную, чем сама темнота. И спотыкаясь, задыхаясь и моргая от неожиданного света, вошел в рабочую комнату Нисандера в Доме Орески.

— Не бойся, я тебя держу! — успокоил его Микам, когда колени Серегила подогнулись. — Алек, где бренди? И тазик пригодится, судя по тому, как он выглядит.

Серегил скорчился над тазиком, борясь с тошнотой, вызванной превращением; такие заклинания он всегда переносил тяжелее всего. Когда позывы прекратились, он с благодарностью взял у Алека стакан бренди.

Юноша смотрел на него, вытаращив глаза.

— Серегил, это на самом деле ты?, Серегил глянул на белые худые пальцы, сжимающие стакан, и выпил обжигающий напиток одним глотком.

— Непривлекателен, да?

— Теро это нравилось не больше, чем тебе, — вздохнул Нисандер. — Он, правда, вел себя гораздо более сдержанно.

— Прости меня, — ответил Серегил. — Я сейчас просто не в себе.

Алек продолжал ошеломленно смотреть на него.

— У тебя и голос Теро, но только… Каким-то образом ты разговариваешь скорее как Серегил. Это заклинание отличается от того, что превратило тебя в выдру?

— Очень даже. — Серегил подозрительно оглядел свое новое тело. — Похоже на то, как если бы ты носил не подходящую тебе одежду и не мог ее снять. Да и белье он предпочитает слишком облегающее. Я не знал, что ты способен на такое, Нисандер!

— Маги Орески не особенно одобряют такие дела, — подмигнул ему волшебник. — Однако все удалось, а поэтому мне хотелось бы проделать некоторые опыты. Ты помнишь, как заклинанием зажечь свечу?

— Ты хочешь, чтобы я попробовал колдовать, пока я в этом теле?

— Да, пожалуйста.

Нисандер поставил посередине стола свечу в подсвечнике. Серегил поднялся на ноги и вытянул руку над свечой. Микам предостерегающе дернул Алека за рукав:

— Ты бы лучше отошел подальше на всякий случай.

— Ты думаешь, я не слышу? — пробормотал Серегил. Он сосредоточил внимание на почерневшем фитиле и произнес нужное слово.

Последствия не заставили себя ждать. С раздирающим уши скрипом полированный стол треснул посередине и развалился на половинки. Свеча, так и не загоревшись, упала на пол.

В течение долгой минуты все молча смотрели на разгром, потом Нисандер наклонился и провел пальцем по дереву.

— Что ж, ты получил ответ на свой вопрос, — вздохнул Серегил.

— Эксперимент ответил больше, чем на один вопрос, и среди них на самый главный: вы обменялись только телами, но не волшебной силой. Значит, Теро будет в безопасности, особенно если мы поторопимся. Нам многое нужно обсудить, прежде чем Алек вернется на улицу Колеса.

— Я должен туда вернуться сегодня ночью? — разочарованно протянул Алек.

— Но Серегил только что появился здесь…

Серегил шутливо толкнул его в бок:

— Не забывай, Алек, о приличиях. В мое отсутствие ты хозяин в доме, не говоря уже о том, что остаешься подозреваемым с точки зрения властей. Нельзя допустить, чтобы ты вдруг без всяких объяснений исчез.

— Совершенно верно, — согласился Нисандер. — Но мы обсудим планы, прежде чем ты уйдешь. Давайте-ка перейдем в гостиную. Думаю, Серегил не откажется от приличного ужина. Теро сегодня почти ничего не ел.

— Это чувствуется! — Серегил похлопал себя по тощему животу. Спускаясь следом за остальными вниз, он снова провел рукой по лицу. Колючие усы щекотали ему ноздри, и он нетерпеливо пригладил их. — Поразительно! — пробормотал он. — Мне никогда особенно не нравились отращиваемые на лице волосы, но теперь, испытав это сам, я нахожу такую привычку абсолютно отвратительной!

Микам с гордостью погладил собственные густые рыжие усы.

— К твоему сведению, это признак мужественности.