Ересь Хоруса: Омнибус. Том III - Дэн Абнетт

Чёрные одеяния развевались вокруг него в вихре несущегося воздуха, Гвардеец Ворона, используя приобретённые во время тренировок знания и навыки, сумел прекратить кручение и кувыркание и стабилизировать своё снижение. Он понимал, что без реактивного ранца у него есть всего пара секунд. Выставив в стороны руки и ноги, Падальщик, снижаясь по спирали, направил своё тяжёлое тело в сторону одного из ржаво-красных транспортников.

Сгруппировавшись, Падальщик врезался в хребет штурмовика подобно адаманитиевому ядру. Он отскочил от обшивки, столкновение почти лишило его сознания. Транспортник отбросило в сторону, в кокпите завыли тревожные сирены. Скользя и царапая пальцами корпус кружащегося по спирали транспортника, Падальщик вцепился в хребет самолёта, после чего соскользнул в пространство между кожухами реактивных двигателей.

Уцепившегося облачённой в перчатку рукой за трубы и кабели космодесантника швыряло вперёд и назад между визжащими двигателями. Примагнитившись пластинами, вставленными в ступни его бионических ног, и просунув руку дальше сквозь паутину тесно переплетённых проводов, Падальщик оседлал штурмовой корабль.

Рыкнув, он впечатал бионическую руку в кожух правого двигателя. Высасывая поток неочищенной энергии реактивной тяги, Падальщик ощутил незамедлительную реакцию самолёта. Продолжая выкачивать энергию из двигателей и систем транспортника, Падальщик позволил машине скитариев плавно дрейфовать под его контролем. Опасаясь, что транспортник упадёт рядом с рушащейся башней-прецепторией, смонтированный в кокпите пилот использовал иссякающую энергию систем самолёта и стал снижать машину среди лабиринта рабочих хабов в окрестностях Новус Монс.

Поскольку на выпуск шасси энергии уже не осталось, транспортник жёстко сел на брюхо, уйдя в закрученный занос и обрезав крылья. В итоге самолёт врезался в скалобетонный угол хаб-блока рабочих и согнулся вокруг него, в результате чего Падальщика сорвало с места и, протащив вдоль хребта штурмового транспортника, шваркнуло об стену. Кровь из пореза на лбу залила глаза, Падальщик потряс головой, приходя в себя. Пока космодесантник пробирался по изжёванному корпусу самолёта и спрыгивал на землю, он слышал в громкоговорителях трескучий кант пытавшихся выбраться визжащих киборгов. Приземление на брюхо надёжно заклинило аппарель десантного отсека.

Падальщик отошёл от транспортника, хлещущее статикой безумие скрежетало по его обнажённым нервам и отдавалось болью в пустоте его сердец. Он решил не дожидаться момента, когда запертые внутри фазовые фузилеры прорежут кокпит и выберутся наружу. Раздвинув тонкие губы в оскале, Гвардеец Ворона положил свою длань на поверженную машину. Собранная энергия, гулявшая по спиральным полоскам, обжигала его в местах контакта плоти с металлом. Послав поток яростных молний в корпус штурмовика, он наэлектризовал машину.

В кокпите полыхнул свет. Руно-модули заискрили. Системы зашипели. Плоть сидевших внутри воинов-киборгов затряслась и начала обугливаться. Прекратив поливать транспортник молниями, Падальщик осел на землю. Искорёженный корпус самолёта дымился и искрил. Терзавшая уши трескотня мусорного кода прекратилась, и в четырёхугольнике, образованном уходящими ввысь хабами рабочих, на какие-то мгновенье установилась приятная тишина.

Величественные орудия титана умолкли. Своей аугметикой и ступнями Гвардеец Ворона прочувствовал гибель башни-прецептории. Тысячи тонн скалобетона и пластали рухнули вниз, превращённые «Тантусом Аболиторусом» в груды щебня с торчащими обломками перекрытий. Штурмовой самолёт рухнул в нескольких кварталах от башни, но Падальщик слышал, как другие машины кружились над руинами, словно стервятники, готовые прикончить любых выживших. Он не мог представить себе, что кто-то мог пережить такую катастрофу. Но даже если кто-то уцелел, рассудил он, то они будут уничтожены ордами скитариев, которые наводнят руины.

Падальщик кивнул сам себе. Пришло время воссоединиться с легионом, хотя бы духовно. Ему понадобятся все его навыки скрытых перемещений и врождённые таланты, чтобы выжить в гражданской войне на Марсе. Впереди его ждала дорога через ад и битвы, но у него была цель. Он должен был покинуть планету и вернуться на Терру. Пока ангелы Императора приводили далёкие миры к согласию, Марс восстал.

Падальщик ощутил дуновение ветра на лице. Башни-прецептории и технодесантников-учеников больше не было. Огромное облако скалобетонной пыли, поднявшееся с обломков башни, ползло в его сторону, окутывая призрачной дымкой лабиринт четырёхугольников и проездов, петлявших среди хабов рабочих. Он повернулся и пошёл прочь, песок хрустел под его гидравлическими ногами. Падальщик растворился в бурлящем мраке.

ИНСТРУМЕНТ

Падальщик никогда не рассчитывал побывать в Императорском Дворце, не говоря уже о том, чтобы прогуляться по его колоннадам и коридорам. С молчаливым вечным укором своих чёрных одеяний, отражавшихся в полированном мраморе, Гвардеец Ворона шёл по висящим садам Эспаркской стены. Здесь одни из самых древних прекрасных растений, кустарников и цветов Терры переживали разрушительное воздействие времени. Некоторые были законсервированы, другие были открыты заново на иных мирах, а некоторые были воссозданы при помощи генной инженерии из ископаемых образцов. Как и тени, которыми полнились уставленные статуями коридоры, дворы с древними реликвиями и богато украшенные проходы в величественные залы и палаты, окаймлённый листьями дендрарий предлагал отличное убежище любому, кто желал бы остаться незамеченным, или просто хотел побыть в одиночестве.

Падальщик пытался сопротивляться наложениям, изоляции и анализу систем когитатора и впитывать звуки, запахи и искусственное тепло экологической защиты: жужжание больших насекомых, населявших в доисторические времена Терру, трепетание крошечных птиц с клювиками, перемазанными в нектаре, и сладость самой жизни, разлитую в воздухе. Это был мир буквально по соседству с Марсом, который Падальщик покинул много месяцев назад.

Некогда холодная и суровая Красная планета, наполненная пылью и индустриальными постройками, стала зоной боевых действий тлеющих кузней. Глобальная коммуникационная сеть и беспроводная связь распространила порчу тёмного кода на все конструкции, которые были способны принять его. Падальщик покинул те места, денно и нощно преследуемый среди хабов, заводов и сборочных цехов, в пустынях Инвалиса и на склонах спящих вулканов.

Пробиравшемуся по Марсу Гвардейцу Ворона была ясно, что в рядах служителей Бога-Машины произошёл значительный раскол. В то время как многие пытались сохранить верность Механикумам, и как следствие, самой Терре, большинство пало под натиском чумного кода, катившегося по планетарной инфраструктуре, и вскоре не было уже ни одного полярного метеопоста, ни давным-давно позабытого орбитального ретранслятора, ни единого глубинного инфосклепа, который бы не поддался вирулентному потоку данных. Лишь ноосфера, которой были благословлены храмы-кузни вроде Новус Монс и Магма-сити, похоже, продолжала сопротивляться, что, естественно, побудило многочисленные визжащие орды затронутых порчей киборгов марсианских схизматиков выступить в поход против этих обречённых святилищ.

Не доверяя даже предположительно верным слугам Бога-Машины, Падальщик решил, что лучше сохранять своё выживание в секрете, пока однажды на пепельных пустошах не услышал рёв «Громовых ястребов» над головой. К тому времени, как Падальщик добрался до Мондус-Гамма, Имперские Кулаки уже начинали эвакуацию, забрав все ценные материалы, которые сумели разместить на своих кораблях. После того, как он доложил о себе капитану Камба-Диазу, Падальщика отвезли на Луну для допроса.

Падальщик ждал под сенью дерева лотоса. Солнце встало, и рассвет дотянулся до зубцов, нарисовав зигзаги розовым светом. Он расслышал тяжёлую поступь стражников в золотой броне, обходивших укрепления Эспаркской стены. Пешие рыцари Легио Кустодес со щитами и алебардами прошли мимо. Они даже не кивнули Падальщику. Он ни единой секунды не тешил себя мыслью, что остался незамеченным. Он прошёл изометрический контроль и барбаканы безопасности, встроенные в древние красоты дворца.

После раскрытия предательства Хоруса Луперкаля на Исстване, о чём Падальщик узнал во время пребывания на Луне, Имперские Кулаки и Кустодес непреклонно совершенствовали и укрепляли Императорский Дворец. Примарх Рогал Дорн наблюдал за беспрестанным уродованием архитектуры, пока его боевые каменщики, Имперские Кулаки и тысячи призванных рабочих круглосуточно нарушали покой во дворце. Война приближалась к Сегментуму Соляр.

Когда кустодии, сопровождаемые серво-черепами, нёсшими на себе настоящие короны из антенн, скрылись из виду, Падальщик расслышал отдалённые шаги по мраморным плитам. Три человека приближались, спускаясь из верхних палат, хотя слово «человек» можно было применить к любому из них лишь с большим трудом. Шаги закованного в броню Рогала Дорна привлекали к себе внимание везде, куда бы он ни направился. Он был огромен, словно шагающая крепость. Искусно сделанная броня блестела золотом, за ней стелился кроваво-красной рекой плащ, а волосы были шокирующе белого цвета. Мало кто мог выдержать угрюмую мощь взгляда Дорна, а тьма его глаз и сжатая челюсть призывали любого, увидевшего его, хотя бы на малейшую долю облегчить бремя примарха Имперских Кулаков по обеспечению безопасности Императора.