Пророчество Сиринити. Трилогия - Ален Лекс

– Лорд Ксорта! Я отказываюсь только от их публичной казни. Что я буду делать с ними в своих казематах, вас совершенно не касается. Но я уверяю вас – навряд ли Арриера будет в состоянии претендовать на трон, даже если выживет. Мои люди… очень изобретательны в нанесении увечий.

Камера, в которую их бросили, судя по всему, находилась под землей. Окон не было, камни стен были влажными от сырости и покрыты липким слоем мха и гнили. Этот мох фосфоресцировал в темноте, наполняя помещение призрачным мерцанием. Мерцания было слишком мало, чтобы его можно было считать светом, но оно хотя бы чуть-чуть рассеивало кромешную тьму. Кое-где по камням сочились струйки воды, образуя затхлые лужи в углах. Вода просачивалась сквозь пол вниз, находя крошечные трещины в камнях. Если бы они могли уподобиться этой воде! Ралернан в ярости ударил по скользкой стене.

Тяжелая дверь, окованная в несколько слоев железом, загрохотала, открываясь. Он увидел высокого охранника, с ног до головы облаченного в тяжелую броню, – и еще одного, маячившего за спиной первого.

– Эй, Арриера! Вас велено было покормить, чтобы вы не сдохли раньше времени! – Охранник засмеялся. – На, лови! – Он кинул эльфу небольшой мешок.

Дверь со скрежетом закрылась. Ралернан опустил мешок на пол и повернулся к Керри.

В камере не было никакой мебели. Не было даже соломы, из которой можно было бы сделать некое подобие постели. Просто глухой каменный мешок. Керри сидела на осклизлых камнях пола, укачивая на руках Грея. Словно почувствовав его взгляд, она подняла голову. Глаза у нее были печальны.

– Тебе действительно надо поесть, Ралернан. Нет смысла терять остаток сил.

– Я не голоден.

– Мы все голодны. – Она чуть слышно вздохнула.

Эльф подошел к ней и присел рядом на корточки, успокаивающе дотронулся до плеча.

– Все будет хорошо. Я уверен, что Веренуру передали мои слова, и он…

– Не будет, – перебила его Керри. – Подержи Грея, пожалуйста. – Она протянула ему ребенка. Эльф аккуратно забрал его. Девушка резко встала и пошла по периметру камеры, внимательно глядя себе под ноги. В слабом мерцании, даваемом мхом, он только смутно видел ее силуэт.

– Что ты ищешь?

– Мне казалось, я натыкалась тут на какой-то обломок от полос, которыми обита дверь… А, вот он. – Она наклонилась и подняла что-то. Ралернан не видел, что именно. В отличие от него, Керри недостаток освещения не мешал рассмотреть поднятый обломок. Он представлял собой треугольный кусочек металла, немного заостренный с одной стороны, – слишком слабо, чтобы его можно было бы пытаться использовать как нож. Но поцарапать кожу до крови он мог. Она сильно сжала обломок в ладони, не обращая внимания на боль.

– Керри, что ты там делаешь?

– Не мешай.

Ей надо было нарисовать круг. У неё не было ни мела, ни чего-либо похожего. Но Л'эрт иногда чертил круги кровью. Значит, и она сможет. Керри медленно пошла вдоль стены, сжимая руку, заставляя кровь сильнее капать из царапины и следя, чтобы линии получались правильными. Идеально правильными.

Встать в центр, сосредоточиться… Слабые ручейки силы поползли к ней, вызывая покалывания по коже. Л'эрт не учил ее магии созидания, не успел. Но она видела, как он это делает. У нее должно получиться. На мгновение пришли непрошеные воспоминания о том, как у нее выходит совсем не то, что она хочет. Керри мотнула головой, прогоняя их прочь. Получится. Она сможет. Сила накапливалась, концентрируясь в пульсирующий шар. Керри сформировала заклинание и наполнила его этой силой.

Откат отшвырнул ее к стене, больно вжав в камни. Она медленно открыла глаза, боясь посмотреть.

– Керри, что ты творишь? Меня словно в снег окунули.

Она подошла к центру круга. Там появился глиняный кувшин с крышкой. Она капнула его содержимое себе на палец и лизнула. Боги, неужели получилось?

– Керри! – Ралернан поднялся.

– Молоко. Я сделала молоко для Грея. Его же надо кормить. А сама я не могу.

Подхватив кувшин, она медленно подошла к Ралернану и опустилась рядом с ним на пол. Ноги подкашивались. Керри вдруг показалось, что она очень устала. Наверное, эта магия отнимает куда больше сил, чем она думала.

– Ты дрожишь.

– Это оказалось несколько сложнее, чем я думала. Но у меня получилось! – По ее губам скользнула тень торжествующей улыбки.

Грей явно не разделял восторга своей матери. Несмотря на нормальный вкус, наколдованное молоко не вызвало у него особенного энтузиазма, и в процессе кормления большая часть субстанции оказалась на одежде Ралернана. Впрочем, Грей все-таки наелся и снова сонно засопел, уютно устроившись на руках эльфа.

Ралернан отрешенно вздохнул, свободной рукой пытаясь отчистить с одежды липкие пятна.

– Тебе тоже надо есть, – тихо сказал он Керри.

Она пожала плечами:

– Ну потерплю какое-то время. Ничего страшного. Все равно никакого выбора у меня нет.

– Есть. – Он почти прошептал, но она услышала: – Ты можешь… ты можешь взять мою кровь.

Керри замерла.

– Ты сошел с ума!

– Нет… я не хочу, чтобы ты страдала. Тебе же, наверное, не обязательно меня для этого убивать. – Он попытался Улыбнуться.

– Нет, Раль! – Она разозлилась. – Я не пью человеческую кровь! И я не убивала никого, что бы ты ни думал! Проклятье, то, что я вампир, еще не значит, что я убийца!

– Я не имел в виду, что ты убийца!

– Ты бы видел, как ты на меня посмотрел! – Она резко отвернулась. – Не желаю больше об этом разговаривать! А что касается моего питания, то, насколько я знаю, Л'эрт мог длительное время обходиться без крови, просто слабел при этом. Значит, и я смогу!

– И откуда ты так хорошо знаешь его вампирские привычки?!

– Еще немного, и я подумаю, что ты ревнуешь!

– А если и да, то что? Знаешь, какими глазами он на тебя смотрит?

Она скрестила руки на груди. Внезапно ей показалось, что стало очень холодно.

– Я знаю, как он на меня смотрит. Ты меня в чем-то обвиняешь?

Ралернан с шумом выдохнул:

– Нет-нет. Я же знаю, что он до тебя не дотрагивался. Прости. Конечно, на тебя сложно смотреть равнодушно. Ты просто очаровательна. А я нервничаю и несу чушь. Прости меня.

Керри прижалась щекой к влажным камням стены. «Не дотрагивался!» Ох. Если бы так. Ей миллион раз хотелось рассказать правду – и каждый раз она останавливалась. Если она даже себе не могла до конца объяснить своих эмоций, как она объяснит их Ралернану?

– Керри, хорошая моя, ты обиделась? Ты сердишься?

– Нет, не сержусь. Просто устала. Ты тоже меня прости, я вовсе не собиралась обсуждать, что умеют вампиры. А за Л'эртом я просто слишком много наблюдала, когда он учил меня.

– Да-да, конечно.

Конечно. Она помотала головой, пытаясь прогнать воспоминание о бесенятах, прыгающих в синих глазах. Он монстр и убийца. И вообще, когда находишься в темнице, есть куда более актуальные темы для размышления.

– Нам надо выбираться отсюда. И поскорее.

– Я убежден, все это просто недоразумение. Если я переговорю с Веренуром, вся эта ситуация тут же разрешится.

– А если ты не успеешь с ним поговорить дотого, как она разрешится? Ты видел, когда нас вели через центральную площадь, что там строят эшафот? Ты готов поручиться, что они не собираются нас казнить?

– Дорогая, когда я последний раз видел Веренура, его поведение было абсолютно обычным. Уверяю тебя, он не замышлял нашей казни. И я полагаю, что церковники могут действовать сами по себе, без его согласия.

– Допустим. Но тогда возможен шанс, что он сидит где-то в соседней камере и тоже ждет, пока эшафот достроят.

Ралернан запнулся. Такая мысль ему в голову не приходила.

– Ну в любом случае, как ты хочешь отсюда выбираться? Делать подкоп? Попытаться перебить охрану?

– Я думаю… – Она пошла по периметру камеры, методично обстукивая стены. В одном месте звук получился немного другим. – Тут пустота за стеной. Ты вообще что-нибудь знаешь об этом месте?

– Боги, да ничего я не знаю. Обычная городская тюрьма. Я здесь и не был-то ни разу. Даже если у нас и получится выковырять камни из стены, там вполне может оказаться просто другая камера. Я не думаю, что те, кто нас поймал, обрадуются при виде наших попыток побега. В любом случае это долго. – Он подошел к Керри, осторожно придерживая на руках ребенка. – Тут камни подогнаны практически без щелей, а у нас нет никакого инструмента. – Он слегка задумался. – Разве что ты его наколдуешь.