Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания - Вера Семенова

Конца фразы Гвендолен не слышала. Она метнулась обратно, моля Эштарру об одном — чтобы ее богиня не вздумала случайно выглянуть на небо. потому что тогда она точно увидит бесславный конец своего непутевого творения. Вторая мысль, которая билась в голове — это благословение Ниабель и Ойсину, которые, несомненно, не гасили свечи при своих занятиях любовью. Впрочем, Гнеллю с его тягой к полноночным совещаниям тоже. Но все равно ей казалось, что она не успеет. Она быстро сбила дыхание, когда неслась вперед, словно пытаясь разорвать воздух своим телом. В ушах зашумело, и перед глазами закачалась темно-красная пелена, мешающая видеть что-либо, поэтому Гвендолен с силой въехала плечом в первые попавшиеся ставни и некоторое время безуспешно колотилась в них, пытаясь сорвать засов. Она отбила ладони. сломала каблук и наградила себя длинной ярко-красной царапиной на лбу, когда наконец ввалилась в комнату вместе с повисшей на одной петле и сломанной пополам ставней.

По счастью, это была не комната Ниабель. Хотя эрлесса, застигнутая среди смятых простынь. отнеслась бы к вторжению Гвендолен более снисходительно, чем вскочивший на ноги Фредерик Гнелль. Он гневно сощурился, до конца не узнавая в покатившемся по полу рыжем существе с торчащими во все стороны волосами и перьями, которые пребывали в одинаковом беспорядке, бледную и надменную Гвендолен, Великого Магистра Ордена Чаши, в неизменном плаще, завязанном у горла и спадающем до пят.

— Как посмели… Что это за…Эй, сюда кто-нибудь! Быстрее!

Гвендолен привела руки, ноги и крылья в некоторое соответствие относительно друг друга и посмотрела вокруг более осмысленно, хоть и продолжая сидеть на полу. На нее смотрели пять пар глаз, большей частью с непримиримостью ("рождаются же такие") и презрением ("вот приходится теперь ее терпеть"), но один взгляд она могла с легкостью представить, даже отвернувшись, и дорисовать мысленно все, от удивительного, как ей казалось, разреза, когда уголки опущены вниз и придают глазам заведомую печаль, до родинки рядом с бровью и тонких морщин на веках. Под этим взглядом она быстро собралась, обхватив руками колени и стараясь ровно дышать, чтобы говорить не захлебываясь.

— Не стоит так кричать, сьер Гнелль. Сюда действительно скоро придут. Правда, может, не совсем те, кого вы хотели позвать.

— Кто придет? Что вообще здесь творится?

— Случилось что-то плохое, Гвендолен? — уверенно, почти без вопросительной интонации заявил Баллантайн. Он сделал легкое движение, чтобы к ней подойти, но в комнате возникли новые действующие лица. — Ниабель в наспех зашнурованном блестящем платье, шуршащем при каждом движении, и хмурый Дагадд, выглядящий совершенно трезвым. Тяжело топая, он приблизился к Гвендолен и набросил ей на плечи зеленый магистерский плащ.

— Все зависит от того, как вы воспримете скорую встречу с пятью сотнями воинов Провидения, которые готовятся перейти реку. Может быть, вы придете в восторг от возможности повидать собратьев.

— Пять сотен? Ты обезумела! Откуда они могли взяться? — голос Гнелля сорвался, и он нахмурил брови, словно желая сорвать на Гвендолен досаду от того, что она, к сожалению, права

— Откуда берутся такие славные ребята, как воины Провидения, гораздо лучше знать их генералу. Впрочем, если вы забыли, сьер Гнелль, вам как раз выпадает прекрасный случай спросить.

— Мы еще успеем сжечь все бумаги, — быстро заговорил один из соратников Гнелля. — Если все будут повторять одно и то же о цели нашего сборища, может быть, сумеем выкрутиться. Подозрения, конечно, останутся, но Защищающая ветвь никогда не была сильна в расследованиях.

— Не хочу добавлять причин для нежной любви к моей персоне, — Гвендолен выпрямилась, расправляя ткань плаща. — Но отряды в основном состоят из воинов другой ветви, о которой я никогда не слышала. Между собой они называют ее Искореняющей. Кстати, возглавляет ее одна небезызвестная и мало приятная личность по имени Энгинн.

Некоторое время в комнате происходила беспорядочная беготня и неразборчивые крики. Видимо, Искореняющая ветвь была плохо знакома лишь Гвендолен, остальные были прекрасно о ней осведомлены.

— Спасибо, что вернулась предупредить нас, Гвендолен, — Эбер наконец приблизился к ней, глядя чуть сверху вниз — все-таки он был немного выше ее, со странным выражением лица, в котором было понятно одно чувство — печаль, остальные слишком сильно перепутывались одно с другим. — Теперь лети скорее отсюда.

— Мне грустно вас расстраивать, сьер Баллантайн. Впрочем, с другой стороны, человек, решивший, что я могу все бросить и улететь, заслуживает небольшого огорчения. Луна может выйти в любую минуту. А в собравшемся отряде каждый воин почему-то вооружен самым дальнобойным арбалетом. Странно, правда?

— Прости.

— В общем не за что. Я бы тоже посоветовала вам бежать.

— Не за это. Прости, что вся эта история стала твоей.

Гвендолен разомкнула внезапно пересохшщие губы, пытаясь что-то произнести. Вряд ли она подобрала бы какие-то разумные слова, но в этот момент Гнелль хрипло засмеялся и зарычал одновременно, потрясая в воздухе поднятыми руками и выкрикивая не особенно связанные между собой фразы, и все внимание слушателей не могло не переключиться на него.

— Искореняющая! Ага, вот как! Не рождался еще такой воин! Они думают, будто! Кто истинный носитель воли Провидения! Я им покажу! Предвидеть было нетрудно!

Он метался между столом и камином, сметая в огонь разложенные свитки и тяжело дыша.

— Они думают, Гнелль будет сидеть и покорно ждать! Гнелль построил для себя этот дом, когда ваш Энгинн не надел капюшон воина! Ха, пусть приходят! Жалко, что я не увижу! Их физиономии!

— Фредерик, я вас бесконечно уважаю, но время идет, — Баллантайн постарался, чтобы тревога почти не звучала в его голосе. — Может быть, вы введете нас в курс ваших замыслов?

— Неужели непонятно, — внезапно пробасил Дагадд. Он сгреб со стола все остатки бумаг и швырнул их в огонь, одновременно дунув, отчего пламя полыхнуло ярким столбом в печную трубу. Три огненных языка вырвались из камина, заставив всех в ужасе попятиться. — Он когда-то здесь нору навертел, чтобы незаметно смазываться.

— Что?

— Подземный ход — прекрасная идея, — Ниабель безмятежно улыбнулась, проведя рукой по складкам своей великолепной юбки. — У нас в Айне это тоже часто используют. Я сама приказала соорудить его в своем загородном доме, правда, для бегства его в основном использовала не я, а те, что приходили ко мне… Ну а потом…

Гнелль с силой надавил на витое украшение на стене, и одна деревянная панель отъехала в сторону, показывая узкий спуск с винтовой лестницей, почти отвесно уходящей вниз.