Бесконечность I. Катастрофы разума - Андрей Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Просматривая сейчас эти имена, Кристина смутно стала вспоминать, что где-то их видела. Но где? — Она закусила губу. — Если только…
Ну, конечно! Этих девушек она видела в сводках, когда искала похожие случаи. Они все пропали без вести. Значит, их похищали, отправляли в казино, а дальше переправляли сюда. Идиотка, как она сразу тогда не поняла? Хотя, чего теперь пенять, ведь попробуй объедини эти дела. Этих девушек специально похищали в разное время и из разных городов. Выходит, у них только в Кранцберге прокол вышел? Да, заключила Кристина, потому что им помешала Кирсанова. Они от неё слишком поспешно избавились. Хотя если бы я не знала эту страну как свои пять пальцев, ничего бы мы про них не раскопали.
Да уж, ничего себе реабилитационная клиника.
Но это были ещё не все новости. В тех же папках содержалась вся информация и о людях, оплачивающих пребывание девушек в клинике. Эти фамилии даже не требовали перепроверки. Они были слишком хорошо известны, а если сложить отчества этих людей с их фамилиями, все становилось совсем ясно. Господи, как надоело быть всё время правой, — тихо проворчала она, оправдались её самые худшие опасения. Нужно было срочно передать информацию.
Её рука потянулась к телефонной трубке, и она убедилась, что Штильхарт бывает прав в своей низкой оценке её способности стратегически мыслить.
— Не надо никуда звонить, — раздался голос и зажегся свет, моментально ослепивший глаза.
В дверном проеме стояла доктор Перрен с направленным на Кристину револьвером «Кольт». Что-то сюрреалистическое было в этом её виде. Интересно, сколько времени эта докторша уже наблюдает, как она кипит за изучением документов?
— Добрый вечер, — улыбнулась Кристина.
КОНЕЦ СЕДЬМОЙ ГЛАВЫ
Глава VIII. Свободное падение во тьме
Что ж, теперь, когда мы увидели друг друга — сказал единорог — мы можем договориться. Если ты будешь верить в меня, я буду верить в тебя. Идёт?
Л. Кэрролл)
Понедельник 22 октября
Приятная классическая музыка, каменные статуи атлантов. Светодиодные хрустальные плафоны светились разноцветными огнями, разгоняя темноту. Сейчас основным цветом был зеленым, но пока Ксения осматривалась, частота изменилась и свет стал оранжевым. Дорогие паласы и снующие по ним официанты и официантки белый верх черный низ. Да здесь и работала Екатерина Кирсанова, здесь она пыталась отговорить своих подруг от участия в игре. Здесь же она увидела что-то из-за чего её убили. Ксения чувствовала, что с каждым своим шагом она приближается к разгадке и с каждым шагом она чувствовала, что не хочет знать эту разгадку.
Вместе с Голубем она шла вдоль рядов улюлюкающих игровых автоматов, круглых столов из зеленого сукна, где люди играли, кто в карты, кто в рулетку, кто в кости.
— Только не надо удивляться лицам, детка, — тихо сказал Голубь, — здесь можно увидеть кого угодно, даже Папу Римского, таких козырных мест больше нет, отвечаю.
— Сам видел? — спросила Ксения.
— Кого?
— Папу Римского.
— Его не видел, а вот наши церковники сюда часто захаживают, — криво усмехнулся Голубь, — ладно, подруга, я тебя сюда провел, давай дальше сама, лады?
— Лады, — кивнула Ксения, — свободен.
— Счастливо развлечься, — хохотнул Голубь, — если что, кокс, выпивка и богатые мальчики, все бесплатно.
Не меняя хитрого выражения на лице, Голубь стал пятиться назад и вскоре скрылся в толпе. Доносить не пойдет, решила Авалова, в их среде быть стукачом у мента это подписать себе приговор сразу и безотлагательно, он не так глуп. Авалова подошла к барной стойке и, сев на элегантный высокий стул, жестом позвала бармена.
— Что угодно барышне? — льстиво спросил тот.
— Один дайкири, — попросила девушка.
Через минуту перед ней в коническом коктейльном бокале, украшенном лаймом, плескалась кисло-сладкая бело-зелёная жидкость.
— Вы у нас первый раз, барышня, — сказал бармен, — я вас раньше не видел. Уже ознакомились с нашим ассортиментом? Советую вам «Баккара», удивительно заводит.
Ксения улыбнулась.
— У меня с заводом проблем нет, — небрежно бросила девушка, — меня интересуют лоты, понимаете, о чем я?
Бармен нахмурился.
— Ого, — сказал он, — вы немного опоздали, мы теперь на лотах не специализируемся.
Ксения фыркнула.
— Да ну, — бросила девушка, — а мне говорили, что это самое козырное место в республике, что здесь можно сделать всё, что пожелаешь.
Бармен перекинулся через стойку.
— Говорю же, больше такой услуги нет, — сказал он, — не привозят больше девочек, а тех, которые были, увезли.
— С чего вдруг? — спросила Ксения. — Это же так популярно было.
— Да почем я знаю, — сказал бармен, протирая бокал, — знаю, что увезли, и всё, мое дело маленькое, но охрана трепалась, что игры на лоты больше не будет.
— Знаешь её? — спросила Ксения, кладя на стол фото Кирсановой. — Работала здесь.
— Ты чего, мент, что ли? — осклабился бармен.
— Борец за добро и справедливость, — отрезала Ксения, — так как?
— Ничего я тебе не скажу, — буркнул бармен, — не знаю такую!
Ах вот так вот, никакой помощи следствию.
— А ты через стойку перегнись, — сказала девушка.
— Чего? — рявкнул бармен.
— Перегнись, перегнись.
Бармен перегнулся и увидел упертый в деревянную панель браунинг.
— Знаешь, что это такое? — спросила Ксения. — Армейский браунинг FN Five seveN, калибр 5,7, 28 мм, прошьет эту стойку и испарит твои внутренности, если ты мне не скажешь.
У бармена забегали глаза.
— Что тебе нужно знать? — спросил он.
— Кто её убил?
— Да откуда я знаю, — фыркнул бармен, — вам же факты нужны, а то вы мне потом предъявы кинете.
— И всё же?
Бармен замялся, испуганно поглядывая на барную стойку.
— Я кликуху только знаю, — сказал он.
— Говори, — потребовала Ксения, — быстро.
— Охотница, — буркнул бармен.
— И всё? — спросила Авалова. — Просто Охотница? –
Бармен закивал.
— Просто Охотница, — сказал он, — я ни разу её не видел. Её вообще никто не видел, кроме босса.
— Кто у нас босс? — спросила Ксения, не убирая руку из-под стойки. — Ну говори, раз начал.
— Под топор меня суешь, да? — злобно осведомился бармен. — За фраера держишь?
Ксения улыбнулась.
— А какая тебе разница? — бросила она. — Скажешь, убьют свои, не скажешь, убью я. Тебе решать. Только если мне скажешь, у тебя еще будет шанс.
— Арсенюк, — быстро сказал бармен, — ему здесь всё принадлежит.
— Как давно ему это принадлежит? — спросила Ксения.
— Года два, — сказал бармен.
— До этого кому принадлежало?
— Так ему же, — сказал бармен, — он вообще сам завод этот лет шесть, как прикупил. Стоял заброшенный, а год назад он здесь эту точку и открыл.
— За что Охотница убила Кирсанову? — спросила Ксения. — Она сама так решила или по
