Моляков - Федоров: опыт противостояния - Игорь Моляков

Мешалкина: Ну, я знаю, что мой отец писал большинство материалов, которые публиковались в этом листке, в избирательном. В том числе и «Сладкую сказку о Федоровых». Все, мне больше нечего сказать.

Адвокат Ильин: А как отца вашего звали?

Мешалкина: Мешалкин Евгений Павлович.

Адвокат Ильин: А откуда вам известно о «Сладкой сказке о Федоровых», что он эту статью написал?

Мешалкина: Ну, у меня отец сейчас умер, но у меня всегда были с ним хорошие, доверительные отношения, и я всегда знала обо всем, что он делает. Я видела, как он писал, он мне говорил об этом. Он мне даже показывал документы. Так что это я с полной уверенностью говорю, что статью писал он.

Адвокат Ильин: А где эта статья в последующем была опубликована?

Мешалкина: Насколько мне известно, она в листке была опубликована.

Адвокат Ильин: Как он назывался?

Мешалкина: «Взгляд» Молякова. Или «Прямой взгляд».

Адвокат Ильин: Вы точно можете сейчас вспомнить?

Мешалкина: Ну, я сейчас не помню.

Адвокат Ильин: Ну, вы читали эту статью в листке?

Мешалкина: Читала.

Моляков: Вот у меня какие-то просьбы различные к Евгению Павловичу, вот напишите эту статью, значит, которая была посвящена Федорову, и так далее. Т. е. я как-то в этот процесс творческий вмешивался?

Мешалкина: Нет. Насколько мне известно, это была целиком его инициатива. Никакого вмешательства не было. Он мне все рассказывал. А тем более он не позволил бы, чтобы кто-то вмешался.

Моляков: Т. е. в этом отношении он своеобразный был человек?

Мешалкина: Он всегда делал все сам и решал сам.

Моляков: А какие-то рукописи…

Мешалкина: А вот это вот я сейчас сразу передам. Вот это его почерк.

Адвокат Глухов: Ваша честь! В материалах дела есть копия.

Мешалкина: А вот это подлинник, да. А это его почерк, да. Нет, статьи он правил только свои, всегда только своей рукой. Редактированием он не занимался никогда.

Моляков: Я передал перед тем, как меня в тюрьму посадили…

Гособвинитель Юркин: Где-где?

Моляков: Посмотрите еще раз, пожалуйста.

Судья: Есть-есть.

Моляков: Есть, да?

Мешалкина: Потому что он журналист-профессионал, писал он всегда сам, правил он всегда сам. Редактированием он не занимался.

Адвокат Ильин: Кем, кем распространялся этот информационный лист?

Мешалкина: Этого я не знаю.

Адвокат Ильин: Кто, как оплачивал и прочее…

Мешалкина: Я ничего не знаю, я только знаю о том, что он написал. Насколько я знаю, распространение его тоже не интересовало. Он писал, отдавал кому-то. Кому — тоже не знаю. Он куда-то ходил, в горком или куда? Относил.

Моляков: Наталья Евгеньевна! А вот какие-то еще материалы сохранились, потому что он работал вот над этим «Взглядом в упор» и действительно был самостоятельный человек, у вас дома еще что-нибудь сохранилось?

Мешалкина: Ну, какие-то точно сохранились. Только я не знаю, там «Взгляд» сохранился или нет.

Моляков: Нет. «Взгляд», не в этом дело, потому что могут возникнуть вопросы — о том, чтобы сравнить, почерк, если будет такая возможность, вы хотя бы несколько вот таких рукописей для примера предоставьте, ладно. Чтобы мы могли их приобщить к делу, если возникнут какие-либо вопросы.

Адвокат Глухов: Вот у меня в руках имеется рукопись, написан ли его рукой сам текст, сам он написал?

Мешалкина: Да, это его рукой. Это его почерк, да.

Адвокат Глухов: Тогда прошу приобщить.

Мешалкина: Это в «Чебоксарскую правду» он писал. Там стиль его, очень характерный, четкий.

Адвокат Ильин: У нас есть ходатайство о приобщении к материалам уголовного дела вот этой самой рукописи.

Судья: Поступило ходатайство о приобщении статьи, написанной рукой Мешалкина.

Гособвинитель Юркин: Данная статья не имеет отношения к уголовному делу. Приобщение я не считаю необходимым. А для чего он вообще писал эту статью?

Мешалкина: Этого я не знаю. Я в это не вникала, только знаю, что он писал.

Гособвинитель Юркин: Ну, а вы видели вообще?

Мешалкина: Видела. Ну, это он как бы в кампанию избирательную.

Гособвинитель Юркин: Статью он писал для Молякова?

Мешалкина: Нет, он писал листок.

Гособвинитель Юркин: Написал как доверенное лицо Молякова?

Мешалкина: Нет, он писал этот листок, а доверенное или нет — не знаю. Как это оформляется, не оформляется, я не знаю.

Гособвинитель Юркин: А кто его просил написать об этом?

Мешалкина: Я же говорю, его никто ни о чем не просил. Он сам этого хотел. Он был против президента, когда еще работал…

Гособвинитель Юркин: Ну, вот здесь агитационно-информационный листок Молякова. Он что, просто сам взял и написал, что ли?

Мешалкина: Этого я не знаю, видимо, он с кем-то там договаривался.

Гособвинитель Юркин: Т. е. вам известно только, что данную статью написал ваш отец, и все?

Мешалкина: И все, да.

Гособвинитель Юркин: А на основании каких данных он писал?

Мешалкина: А у него было там какое-то уголовное дело.

Гособвинитель Юркин: Уголовное?

Мешалкина: Ну, копия, видимо.

Гособвинитель Юркин: Дела?

Мешалкина: Дела.

Гособвинитель Юркин: А где он его взял?

Мешалкина: Ну, это я не знаю. Я не вникала в это, я просто точно знаю, что это он писал.

Гособвинитель Юркин: А вот эта статья напечатана в агитационном листке Молякова, на средства Молякова. Как вы думаете, кто должен нести ответственность?

Мешалкина: А почему вы думаете, почему я должна решать, кто должен нести ответственность?

Гособвинитель Юркин: Я просто спрашиваю ваше мнение.

Мешалкина: У меня нет мнения по данному поводу. Я не считаю, что я правомочна какое-то мнение выражать.

Гособвинитель Юркин: В тексте все поправки были произведены вашим отцом?

Мешалкина: Да.

Гособвинитель Юркин: А вы не можете объяснить, почему здесь все от первого лица написано?

Мешалкина: Ну, я не знаю, это просто, видимо, был выбран такой стиль. Раз там выходило без подписи. Я же не знаю таких тонкостей. Вы мне вопросов таких не задавайте, это ж не я писала, правильно.

Гособвинитель Юркин: Нет, вы же утверждаете, что писал отец, стиль его. Я поэтому вас спрашиваю. Если вы знаете. Вы же свидетель?

Мешалкина: Я пришла подтвердить только то, что это писал он. А вот такие странные вопросы, почему вы считаете, почему от первого лица, а не третьего.

Гособвинитель Юркин: Я вам задаю вопрос — здесь же конкретно написано: «Я был осужден…»

Мешалкина: Я вот даже не понимаю, о чем вы сейчас говорите, потому что я не помню статью, это было столько лет назад.

Адвокат Шарапов: Вот вы утверждаете, потому что вами был прочитан текст статьи?

Мешалкина: Ну, так я видела, как он писал. Он мне говорил, что он пишет. Я видела его почерк.

Адвокат Шарапов: Нет, ну писать-то он мог, а вот саму статью готовую, так сказать, мало ли чего он там начирикал…

Мешалкина: В оригинале?

Адвокат Шарапов: Да, в оригинале?

Мешалкина: Да, да, видела. Причем в рукописном виде я ее читала. Только, к сожалению, я ее не нашла написанную.

Адвокат Шарапов: В рукописном варианте? Вы ее прочитали?

Мешалкина: Да.

Адвокат Шарапов: А вот уже готовый он печатался на машинке или на компьютере?

Мешалкина: На компьютере.

Адвокат Шарапов: Получается, что он потом на компьютер текст перенес? Да, текст.

Мешалкина: Ну, вообще-то это всегда так делается, во всех газетах.

Адвокат Шарапов: Нет, некоторые сразу печатают. Значит, он перенес на компьютер текст. Вот. Распечатал, а потом еще и правки делал?

Мешалкина: Ну, это всегда так делается.

Адвокат Шарапов: А он когда умер?

Мешалкина: 10 июня прошлого года.

Адвокат Шарапов: Т. е. когда мы рассуждали, вы в курсе, что началось уголовное дело по Молякову, и вот в процессе расследования этого дела появились еще при жизни вот эти письма вашего отца… Хорошо, потом он правки делал, как вы утверждаете, а дальше сдается в штаб.

Мешалкина: Ну, видимо…

Адвокат Шарапов: Хорошо, а почему он писал «я, я, я»?

Мешалкина: Какие я, я, я. Я не понимаю, о чем вы спрашиваете.

Адвокат Шарапов: Ну вот ваш отец пишет: «Я осужден на полтора года…»

Мешалкина: А, ну так это и доказывает, что это он писал. Сначала он просто написал, а потом они, видимо, решили написать от первого лица, раз это «взгляд Молякова». Вот и все. По-моему, это еще раз доказывает то, что я говорю правду.

Адвокат Шарапов: Нет, я только хочу выяснить, если своя статья, свои правки, почему своим именем не подписался?

Мешалкина: Ну, я не знаю. Там, видно, форма такая была. Форма такая без подписи. Это я не знаю.

Адвокат Шарапов: Странно, что ваш отец мог написать, например: «я будто бы совершил уголовное преступление», плюс обвинительный приговор, плюс наказание уголовное, хорошего мало. И все же эта история автора не волнует. А при чем тут Мешалкин и уголовное дело?