Хозяева космоса - Роберт Вардеман

– Вы знакомы с другими инопланетянами? – спросил Кинсолвинг у Шиды. – Капитан Люксор говорил, что на планете в самом разгаре конференция.

– А вы... предпочитаете инопланетян своим соплеменникам? Что ж, не вы первый, – ответила она, – но я впервые слышу, как гуманоид открыто заявляет о своем предпочтении.

– Вовсе не в сексуальном отношении, – быстро выпалил Кинсолвинг – Я хочу с ними побеседовать. Мне нужно объяснить некоторые вещи кому-то, кто имеет влияние.

– Здесь есть несколько послов.

– Посол Трекана остановился в Королевском отеле, – вспомнил Кинсолвинг. – Расскажите мне о нем.

Шида пожала плечами:

– Я мало знаю о Треке. Моя специальность – Земля. Не многие ваши соотечественники так быстро замечают разницу. Не многие к этому стремятся. Лучше расслабиться и погрузиться в свои фантазии. Здесь уж я эксперт.

Она провела длинными пальцами по щеке Кинсолвинга Он снова поймал запах Афродиты в ее духах. Хватит с него этого химического стимулятора с внешним сходством с Алой которых для большинства мужчин, прилетающих на Парадиз, было бы достаточно. При других обстоятельствах и ему могло бы показаться, что здесь истинный рай. Но не теперь. Время работало против него. Кинсолвингу необходимо предостеречь других о Плане Звездной Смерти. Только когда инопланетяне по-настоящему поверят, что ММ обладает ресурсами, способными тайно уничтожать целые миры, старший инспектор освободится от своего груза. Подобное союзничество сможет очистить его от обвинения в убийстве ллора.

– Как мне встретиться с послом Треки? – спросил он.

– Он проходит курс акклиматизационной терапии, чтобы подготовиться к встречам на поверхности планеты, – ответила Шида. – Вероятно, будет грубым вмешательством, если представить ему гуманоида.

– Но вы это сделаете?

Он заметил, как сильные эмоции пробегают по липу Шиды, когда она борется с этой моральной проблемой.

– Мне поручено доставлять вам удовольствие, но при этом я не могу приносить неудовольствие другим.

– Проводите меня в Королевский отель. Больше ничего, Всю ответственность несу я.

Кинсолвинг снова посмотрел на Ларк, которая совсем забыла о нем. Она и двое мужчин уселись на мягкий диванчик. Кинсолвинг не мог бы сказать, что они делают, но вот в воздухе махнула стройная обнаженная нога, принадлежащая Ларк.

– Если таково ваше желание, я это сделаю.

Они шли по завешанным предметами искусства коридорам, пока Кинсолвинг не заблудился в этом сложном лабиринте. Казалось, через каждые несколько метров к главному холлу под странным углом выходит следующий соединительный коридорчик. Изогнутость помещения станции увеличивала его растерянность, и Кинсолвинг вынужден был положиться на инстинкты Шиды.

Внезапно она остановилась. Шида слегка нахмурилась.

– Здесь, – сказала она. – Дверь с выгравированными платиной знаками. Треканианский посол там.

– Спасибо. Вам нет необходимости ждать, разве что вы сами этого захотите.

Кинсолвинг и сам не знал, хочет ли он, чтобы Шида его подождала, или нет. Одна его половина умоляла ее согласиться и молчаливо его поддержать. Другая же предостерегала, что Шиду могут ждать крупные неприятности, если его непредусмотренная встреча не закончится по-хорошему.

– Я лучше пойду, – сказала Шида. В этот момент она и выглядела, и говорила, совсем как Ала Марккен. Комок встал у Кинсолвинга в горле. Он коротко кивнул и расстался с ней в середине коридора.

Бартон стоял перед украшенной платиной дверью, почти прикоснувшись к оповестительному устройству. Каждая секунда пойдет в счет, если треканианец позволит поговорить с ним. Кинсолвинг понятия не имел, как тот отзовется на его историю, а главное – будет ли посол его слушать. Кинсолвинг тяжело сглотнул. Он мало знал о Треке и полагался только на позицию этого чужака. Любой, кого сделали послом, должен уметь контактировать с представителями других планет.

Кинсолвинг опасался, что инопланетянин немедленно вызовет ллоров, чтобы они вернули его на планету-тюрьму. Он сознавал риск и вынужден был на него пойти. Если предостеречь инопланетян, рассказав о Плане, это перевесит все личные соображения. Не мог он допустить, чтобы биллионы разумных существ погибли из-за фанатизма.

Он дотронулся до оповестителя и услышал слабое позвякивание внутри. В то же мгновение он уловил чье-то изображение на отполированной поверхности двери.

Кинсолвинг отпрянул и присел, но слишком поздно. Его поразил тяжелый удар по голове. Он упал на колени, повернувшись так, что ему удалось избежать второго удара, поднял руки. Его пнули в живот. Он согнулся пополам, и тут третий удар сокрушил его, угодив в основание черепа. Вселенная зажглась сверкающими звездами.

Затем все исчезло в бархатной черноте.

Глава четвертая

Бартон простонал и попытался перекатиться на спину, чтобы облегчить давление на шею. Он пошевелился, и боль усилилась.

Поднял руку, она ударилась о твердую поверхность. Медленно отгоняя боль и пытаясь не поддаваться страху, Кинсолвинг открыл глаза. Слабый свет просачивался через вентиляционное отверстие высоко в стене, едва достаточный, чтобы что-то видеть. Бартон провел руками по стене.

Никакого отверстия инженер не нашел. Заглушая волны красной боли, текущие внутри головы и по всему телу, он повернулся и сел, опираясь спиной на прохладную стену. Он не мог вытянуть ноги в таком тесном помещении. С трудом он поднялся и встал. Плечи его упирались в стены каморки, зато высота была такая, что не дотянуться.

Кинсолвинг подпрыгнул, чтобы ухватиться за вентилятор и выглянуть наружу. Не допрыгнул всего несколько сантиметров. Второй прыжок оказался еще неудачнее. Силы быстро убывали. Задыхаясь, он нагнулся, положив руки на колени. Голова уперлась в прохладную перегородку.

– Что это за место? – спросил он вслух.

Бартон собрался с силами и попробовал снова. На этот раз его короткие пальцы уцепились за решетку вентилятора. Кинсолвинг оттолкнулся ногой и с трудом подтянулся. Заглянул в большее помещение, заполненное тяжелыми машинами. Несколько секунд у него ушло на то, чтобы понять, что это за оборудование.

Пальцы начали пульсировать от боли, выдерживая вес Кинсолвинга. Он сжал зубы и изо всех сил потряс решетку, пытаясь вырвать ее. Но добился только того, что пальцы соскользнули, и он снова свалился на пол маленькой каморки.

Почти всю свою жизнь, с тех пор, как он почувствовал себя взрослым, Кинсолвинг работал горным инженером. Он распознал увиденное оборудование как аппаратуру для удаления жидкого и твердого мусора. Назначение же той каморки, где он оказался, было неясным. У Кинсолвинга не возникло и тени догадки даже после того, как он ее хорошенько осмотрел.