Темный карнавал - Рэй Брэдбери

Сэр Роберт долго не мог успокоиться, расписывая бурые земляные шары и пресловутого паука на тонких дергающихся ногах, с хищной пастью, а деревья между тем дрожали от завываний ветра.

Вдруг он махнул тростью и вскричал:

– Берегитесь!

Я даже не успел обернуться. У меня замерло сердце, кровь застыла в жилах.

Что-то вцепилось мне в спину.

Перед этим послышался треск, будто кто-то откупорил гигантскую бутылку или стукнул заслонкой. Ползучий гад заскользил у меня вдоль позвоночника.

– Стойте! – приказал сэр Роберт. – Вот так!

Он сделал выпад тростью. Я рухнул ничком. Оторвав от меня инородное тело, он поднял его над головой.

Оказалось, это ветер с треском отломил засохший сук и запустил им мне в спину.

Дрожа с головы до ног, я едва сумел подняться.

– Бредни, – повторил я раз десять. – Чушь. Дикие бредни!

– К черту бредни, да здравствует бренди! – воскликнул сэр Роберт. – Глоток бренди?

Небо сделалось совсем черным. На нас обрушился ливень.

Одна дверь, за ней другая, потом еще и еще – и вот наконец мы на пороге кабинета в родовом замке сэра Роберта. Теплая, уютная комната с камином, где на углях играет огонь. Мы с аппетитом съели сэндвичи, дожидаясь прекращения дождя. По расчетам сэра Роберта, небо должно было проясниться часам к восьми, и у нас еще оставалась возможность при свете луны возвратиться, хоть и с вящей неохотой, в Чатэмский лес. У меня из головы не шел засохший сук с цепкой паучьей хваткой; пришлось для храбрости глотнуть и вина, и бренди.

– В лесу стоит полная тишина, – сказал сэр Роберт, завершая трапезу. – Разве обыкновенный злоумышленник смог бы добиться такого безмолвия?

– Отчего же нет? Какой-нибудь маньяк, расставив ловушки с отравленной приманкой, разбросав повсюду порошок от насекомых, вполне может уничтожить всех птиц, зайцев и жуков, – возразил я.

– С чего бы ему этим заниматься?

– Чтобы породить слухи об огромном пауке. Чтобы совершить идеальное преступление.

– Никто, кроме нас с вами, не придает значения этой тишине, даже полиция. Разве убийца стал бы себя утруждать без особой надобности?

– А при чем тут убийца? Можно ведь и так поставить вопрос.

– Не уверен, что это будет правильно. – Сэр Роберт запил сэндвичи добрым вином. – Эта прожорливая тварь опустошила весь лес. Когда другой добычи не осталось, она принялась за детей. Полная тишина, цепочка убийств, обилие пауков-строителей, большие земляные катыши – все сходится.

Старческая ладонь поползла по столешнице – ни дать ни взять чистый, ухоженный паук. Потом сэр Роберт сложил высохшие руки чашей и поднял их перед собой.

– На дне паучьей норы образуется форменная свалка из объедков живности, употребленной в пищу. Попытайтесь вообразить, как выглядит такая свалка в логове нашего Великана-Финнегана!

Я попытался. У меня перед глазами возник притаившийся за темной дверью Восьминогий Великан, а потом – бегущий в лесном полумраке ребенок с веселой песенкой на устах. Неуловимое засасывающее движение воздуха, прерванная песенка – и вот уже прогалина пуста, эхо разносит стук упавшей заслонки, а под слоем черной земли беззвучно суетится паук: связывает онемевшего ребенка, орудуя дирижерскими палочками своих тонких ног.

Что же хранит свалка в норе этого невообразимого паука? Какие объедки жутких пиршеств? Меня передернуло.

– Дождь вот-вот прекратится, – удовлетворенно заметил сэр Роберт. – Назад, в лес. Мне потребовалась не одна неделя, чтобы начертить карту этого проклятого места. Все тела были обнаружены на одной и той же полуоткрытой прогалине. Туда-то и повадился душегуб, если это, конечно, человек. Или же там обитает, прямо в склепе, коварный шелкопряд, землекоп, дверных дел мастер.

– Нельзя ли без подробностей? – запротестовал я.

– Слушайте дальше. – Сэр Роберт как ни в чем не бывало допил бургундское. – Выброшенные тела несчастных детей были найдены с интервалом в тринадцать дней. Отсюда следует, что этот мерзкий восьминогий хищник кормится раз в две недели. Сегодня – как раз четырнадцатые сутки со дня последнего убийства, когда в лесу нашли сухую кожу да кости. К ночи наш тайный знакомец непременно проголодается. Итак! Не пройдет и часа, как вы будете представлены Финнегану, великому и ужасному!

– По этому поводу, – сказал я, – необходимо выпить.

– Я ухожу. – Сэр Роберт миновал дверь эпохи Людовика XIV. – Чтобы отыскать последнюю, роковую и самую зловещую дверь из всех, какие мне попадались. Следуйте за мной.

Да будь я трижды проклят! Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Солнце зашло, дождь перестал, тучи расступились и обнажили холодную, растревоженную луну. Мы шли вперед, наше молчание растворялось в молчании обессиленных троп и прогалин, и тут сэр Роберт протянул мне изящный серебряный пистолет.

– Впрочем, едва ли он вам поможет. Убить гигантского паука не так-то просто. Неизвестно, куда метить. Если промахнетесь, времени для второго выстрела не останется. Эти проклятые твари – что большие, что малые – двигаются молниеносно.

– Благодарю. – Я принял у него оружие. – Мне нужно выпить.

– Разумеется. – Сэр Роберт достал серебряную фляжку с бренди. – Пейте на здоровье.

Я сделал глоток.

– А вы?

– У меня есть другая, заветная, фляжка. – Сэр Роберт продемонстрировал свой запас. – Для особых случаев.

– Зачем же себе отказывать?

– Я решил застать изверга врасплох и должен действовать на трезвую голову. Но за четыре секунды до его нападения хлебну из этой фляжки славного «Наполеона» и преподнесу кое-кому неприятный сюрприз.

– Сюрприз?

– Не будем опережать события. Увидите все своими глазами. И этот подлый душегуб – тоже. А теперь, любезнейший, мы с вами расстанемся. Мне – сюда, а вам – вот туда. Если нет других соображений.

– Какие могут быть соображения, когда у меня поджилки трясутся? Что это у вас?

– Держите. На случай, если я не вернусь. – Он вручил мне запечатанный конверт. – Прочтете вслух в присутствии полицейских. Это поможет отыскать и меня, и Финнегана. Кому потеря, кому находка.

– Умоляю, избавьте меня от подробностей. И без того я, как дурак, таскаюсь за вами по лесу, а Финнеган – если, конечно, он существует – устроился в тепле прямо у нас под ногами да еще злорадствует: «Вот болваны, принесла их нелегкая в такой холод. Чтоб они околели!»

– Как знать. Все, ступайте. Если мы пойдем вдвоем, он носа не высунет. А так выглянет из какой-нибудь незаметной трещины, обведет поляну выпученным глазом, потом нырнет восвояси и – вж-ж-жик – один из нас провалится во тьму.

– Только, чур, не я. Чур, не я.